ты там себе под нос бормочешь? — спросил Станислав и потянулся на стуле.
— Ноябрь, — философски заметил Лев Иванович, не отрывая взгляда от окна.
— Ага, а ты только что это заметил, да? — поддел его напарник.
Лев Иванович хотел что-то ответить и повернул к Крячко голову, но ничего сказать не успел, потому что в кабинет вошли трое. Гуров и Крячко удивленно и в то же время настороженно посмотрели на вошедших. Ничего хорошего, кроме как нового задания, этот визит им явно не сулил.
— Отлично, оба на месте, — обрадованно сообщил непонятно кому — себе, оперативникам или тем, с кем он пришел, — генерал Орлов.
Орлов Петр Николаевич хотя и был хорошим другом Гурова и Крячко, но прежде всего был их непосредственным начальником. Обычно он вызывал оперативников к себе в кабинет, а сам заглядывал к ним редко. И эти редкие визиты обычно заканчивались или сложным расследованием какого-нибудь преступления, или дальней командировкой. А зачастую и тем и другим. Поэтому и в этот раз Лев Иванович и Станислав насторожились. И не потому, что боялись сложной работы, а скорее, из-за того, что одним из спутников Орлова был хорошо знакомый им следователь из Главного следственного комитета — Арцыбашев Илья Иванович. Именно его присутствие как раз и наводило сыщиков на мысль, что им предстоит необычное и довольно сложное дело.
Арцыбашев слыл у всех, кто с ним когда-либо сталкивался по работе, весьма мягким и интеллигентным человеком. Что, в общем-то, не мешало, а возможно, даже и помогало ему быть весьма дотошным следователем. Этот приземистый, полноватый человек с ранними залысинами и в очках с тонкой оправой чем-то напоминал сельского доктора — такого, каким его обычно описывали в произведениях конца девятнадцатого — начала двадцатого столетия. Голос он никогда не повышал, говорил ровно, спокойно, и собеседнику трудно было понять, какие у Ильи Ивановича эмоции. Он даже отчитывал кого-нибудь из своих помощников так, словно не ругал их вовсе, а наставлял, давал ценный совет, предлагал что-то исправить, но при этом не настаивал на выполнении своей просьбы.
Вторым, а вернее, второй спутницей Орлова была совсем молодая, лет двадцати четырех, девушка. Внешность у нее была, надо сказать, несколько экстравагантная. В иссиня-черных волосах пробивались голубые и зеленые прядки, в тонкой ноздре был виден пирсинг в виде колечка с камешком, джинсы, несмотря на прохладную ноябрьскую погоду, были по-модному порваны в разных местах, а свитер на ней был такого ярко-радужного цвета, что у Льва Николаевича зарябило в глазах. К груди девушка двумя руками, как некое сокровище, прижимала весьма объемную и, по всей видимости, тяжелую папку.
— Думаю, что представлять вам Илью Ивановича нет нужды, — бодро заговорил Орлов. — А вот эту милую барышню, — Петр Николаевич отступил на шаг, открывая взору оперативников всю прелесть представляемой им девушки, — зовут Елена Витальевна Сухова. Она студентка последнего курса ИМПЭ имени Грибоедова на курсе психологии. А также проходит заочные курсы криминального специалиста-профайлера в Академии детекции лжи. Будущий, так сказать, психолог-профайлер, которая, вполне возможно, скоро будет работать у нас в управлении.
После этих слов начальника Гуров и Крячко невольно переглянулись. Эта девушка никак не напоминала им будущего специалиста по профайлингу. А уж тем более работающую в Главном управлении уголовного розыска. Но оба промолчали. Начальству виднее, кого оно будет принимать на работу. Словно прочитав их мысли, Орлов добродушно улыбнулся и сказал:
— Вы не смотрите на ее внешность. Нынче молодежь еще и не таким образом себя позиционирует. Главное в нашей работе не внешность, а цепкий ум, уверенность в успехе раскрытия преступления и внимательное отношение к мелочам. А все это, как я понял из слов Ильи Ивановича, Елене Витальевне не занимать. Если бы это было не так, то она бы не была лучшей студенткой на своем потоке и тем более не стояла бы сейчас рядом с нами в этом кабинете.
В этот раз слова Орлова вызвали не только вопросительные взгляды оперативников, но и некоторое смущение на лице девушки. Хотя она и пыталась не показать, что слова Петра Николаевича задели ее (лицо оставалось непроницаемо-серьезным), опытный взгляд Гурова сразу отметил вспыхнувший на ее щеках румянец.
Орлов посмотрел на часы на своем запястье и проговорил:
— Так, давайте я вас скоренько введу в курс дела, а то мне нужно срочно быть в министерстве на совещании, а потом вы тут сами разбирайтесь дальше.
— Вы идите, Петр Николаевич, а я сам все ребятам объясню, — предложил Арцыбашев. — Тут «скоренько» не получится.
— Да? Ну тогда я побежал, а вы, Илья Иванович, сами тогда все и расскажете.
Орлов кивнул, хитро подмигнул Льву Ивановичу и быстрым шагом вышел из кабинета. Это подмигивание не очень-то понравилось Гурову, но он виду не подал и, гундося из-за насморка, предложил:
— Давайте тогда хотя бы сядем для начала.
Он два раза чихнул, успев при этом, правда, поднести к носу платок.
— Прошу прощения. Простыл вот, — извинился он.
— Давайте-ка я нам чайник поставлю, — предложил Крячко, покосившись на Льва Ивановича, и прошел к столику, где у них стоял чайник. — Есть чай и есть кофе. Кому что?
— Я ничего не буду, спасибо, — быстро ответил Арцыбашев, усаживаясь на ближайший к нему стул.
— А мне черный кофе без сахара, — приятным грудным голосом заказала девушка и тоже села, но поставив свой стул так, чтобы ей было видно одновременно и Арцыбашева, и Гурова, который так и остался стоять у окна.
— Пять секунд — и все будет готово, — бодро отозвался Крячко.
— Я пока расскажу суть дела, если позволите, — предложил интеллигентный следователь и откашлялся.
— Да, конечно, мы внимательно слушаем вас, Илья Иванович, — предложил Лев Иванович и присел на подоконник, поставив свою уже опустевшую кружку рядом с собой.
— Начну с того, что расскажу немного о нашей Елене Витальевне, — он вполоборота повернулся к девушке и кивнул, словно бы спрашивая у нее разрешения на рассказ.
Та только опустила голову и стала молча рассматривать что-то у себя под ногами, делая вид, будто все, что будет происходить в этом кабинете, ее не касается. Гуров нахмурился. Он, наблюдая за девушкой, пока никак не мог определить ее характер. Единственное, на что он обратил внимание, так это на ее глаза, а вернее, на взгляд, который показался ему весьма необычным. Девушка избегала смотреть в глаза, но даже когда Елена смотрела на кого-то прямо, казалось, что она смотрит не на человека, а сквозь него. Словно бы смотрит и не видит того, на кого обращен ее взгляд.
— Скажу прямо, как есть.
