Джерард опустил переднее стекло и махнул кому-то в толпе.
— Пул, где эта штука?
Чернокожая женщина подошла к машине и протянула Джерарду что-то голубое и квадратное. Джерард поднял окно и повернулся к Кимблу.
— Дайте-ка мне ваши руки.
Кимбл неуверенно протянул. Джерард отомкнул наручники ключом и бросил их на сиденье, а на отекшие pyки Кимбла положил голубой предмет. Кимбл дернулся от резкого холода и понял, что это — пакет со льдом.
— Берегите руки, доктор. Они вам очень скоро пригодятся, — с какой-то странной игривой легкостью в голосе сказал Джерард.
Кимбл в упор взглянул на него, переполненный чувствами: он наконец осознал, что Джерард поверил ему, и все, что он сказал о Николсе, было правдой. А если Джерард поверил ему, то он не успокоится, пока Николс не будет осужден, а Кимбл свободен.
Он посмотрел на пакет со льдом, на синяки на руках и снова поднял глаза на Джерарда.
— Кажется, вы говорили, что это вас не касается…
Молодой водитель с любопытством наблюдал за ними в зеркало заднего вида. Джерард заметил это, и его лицо сразу приняло обычное непроницаемое выражение. Он отвел глаза.
— Да… ну, в общем, — в его голосе была некоторая неуверенность. Кимбл даже улыбнулся краем губ. — Никому не рассказывайте об этом.
Он снова посмотрел в глаза Кимблу, а Кимбл, в свою очередь, внимательно всматривался в лицо инспектора. Ему хотелось как-то выразить свою благодарность, показать, какая тяжесть свалилась с его плеч, сказать что-то… но он не мог вымолвить ни слова.
Джерард, казалось, понял его состояние, углы его губ насмешливо дернулись. Он отвернулся и удобно устроился в кресле.
Кимбл незаметно для всех улыбнулся и, откинувшись на сиденье, посмотрел за окно, где быстро проносились уличные фонари. Только сейчас он обратил внимание на то, что ветер утих и снег прекратился. Облака исчезли, все небо сверкало яркими звездами.
Ночь была тихой.
Пол Бродер
ТРЮКАЧ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Камерон мечтал скорее двинуться в путь, в то время как его спутникам несомненно нравилась неожиданная остановка. Его раздражало воцарившееся в автобусе веселье, а тут еще нестерпимая жара. Как только произошла поломка, автобус начал наполняться горячим воздухом, накатывавшим волнами с раскаленного асфальта шоссе, слишком удаленного от моря, чтобы купаться в его соленом запахе, и вместе с тем слишком близкого к берегу, чтобы ощутить тень настоящих деревьев. По обеим сторонам шоссе росли чахлые дубки и низкорослые — сосны., какие обычно растут в песчаных прибрежных районах, где солнце проделывает свои трюки. Теперь, по прошествии двадцати минут, Камерон вытащил из нагрудного кармана рубашки письмо, вложил его в детектив, который начал читать в дороге, и положил книгу рядом на свободное сиденье. Письмо было написано на бледно-голубой почтовой бумаге, и на полях, не поместившихся в книгу, можно было прочитать колонку слов, выведенных аккуратным круглым почерком. Некоторое время его тянуло почитать письмо снова, но он уже делал это так часто, что знал текст наизусть. Вместо этого он прочитал колонку слов, и, поменяв их немного местами, составил нежное неуклюжее предложение, которое стоило всего остального. Затем он откинулся в своем кресле, закрыл глаза и попытался отключиться от притворного веселья, которое вместе с удушающей жарой, казалось, накаляет автобус изнутри до точки взрыва. Не забывай, это всего-навсего стайка ребят, говорил он себе, но то, что он старше своих спутников, поэтому держится особняком, да и они сохраняют определенную дистанцию, приводило его в отчаяние. Разве он не сознавал, что все они теперь в одной лодке и связаны общей участью? Да, в этом промежутке времени, Камерон, все еще в штатском, чувствовал себя на пути из одной жизни в другую, обещавшую ему, отчаянно хотевшему продолжить путешествие, невыносимое заточение.
Теперь он открыл глаза и мрачно уставился на унылый пейзаж за окном. Подходящая обстановка для размышлений о будущем, где ему предназначено проводить бесконечные дни в ожидании писем от нее. В таком настроении он ждал своего прибытия в тренировочный лагерь, где, включившись в работу какого-то механизма и поселившись в бараке, будет в изнеможении валяться на койке и осознавать, лежа без сна в темноте, что прошлое — его книги, его учеба и его маленькая квартирка около института, в которой они вместе жили, ушло окончательно и бесповоротно.
В это время дежурный сержант — огромный негр, выходивший из автобуса взглянуть на мотор вместе с водителем, влез обратно и посмотрел воспаленными глазами вниз на проход между рядами. Власть, подумал Камерон с упавшим сердцем, когда смех и пение внезапно прекратились, и в автобусе воцарилась тишина.
Сержант, взмокший от пота, достал дорожный список личного состава, прикрепленный к плотному картону, и начал читать.
— Абрамс?
— Здесь.
— Андерсон?
— Здесь.
— Барриентос? — сержант, поднимал глаза на каждого, чье имя выкликал, делая ударение на последнем слоге мелодичным голосом, берущим на-чало на басовых низах и кончающимся высокими визжащими нотами.
Камерон следил за перекличкой с ожиданием и интересом. Как прореагирует сержант, если кто-то сбежал, подумал он, когда услыхал свое имя, произнесенное фонетически на манер названия африканской республики.
— Здесь, — сказал он.
Закончив перекличку, сержант, изучал список еще несколько минут, как бы проверяя, не пропустил ли кого-нибудь. Затем он поднял глаза.
— Камерун? — позвал он.
— Все еще здесь, — ответил Камерон, вызвав взрыв смеха своих спутников.
— Я хочу поговорить с тобой, Камерун, — сказал сержант ласково.
Камерон прошел вперед, вместе с сержантом вышел из автобуса и подошел к шоферу, гражданскому человеку, пристально всматривавшемуся в корпус двигателя в задней части машины, от которого шел дым и смрад горящего масла.
— Мы застряли, — сказал сержант. — А потому кто-то должен найти телефон. Нам с шофером надо присматривать здесь, так что придется идти тебе.
— Куда мне идти? — спросил Камерон.
— Откуда я знаю? — ответил сержант. — Ни он, ни я не бывали здесь раньше. — С этими словами сержант достал дорожную карту, развернул ее и ладонью прижал к стенке автобуса. — У меня есть идея относительно того, где мы, — продолжал он, водя указательным пальцем. — Но мы должны были бы быть ближе к лагерю. Во всяком случае тебе надо найти телефон и вызвать помощь.
— Куда мне позвонить? — сказал Камерон, заметив, что шоссе, идущее примерно параллельно берегу, было ближе к морю, чем он предполагал.
