Брахим сказал ей, что это примерно в двадцати минутах ходьбы.
– Идите через площадь Джемаа-эль-Фна, – посоветовал он, указывая на карту, на которой делал для нее пометки. – Это одно из самых известных мест в Марракеше. Там раньше казнили заключенных. А потом их головы… – Он несколько раз щелкнул пальцами. – Как это называется? Знаете, с хот-догами? Вы едите их с хот-догами – они длинные, зеленые и хрустящие?
– Маринованные огурцы? – неуверенно предположила Флоренс.
– Точно! Их головы мариновали и вешали на городских воротах. В знак предупреждения.
– Ох…
– А еще вы там можете разрисовать руки хной, это очень красиво.
Площадь Джемаа-эль-Фна оказалась не площадью, а большим пространством неправильной формы, главным ориентиром для которого служил ресторан «Кафе де Франс». Они с Хелен проходили там рано утром, когда еще было пусто, не зная, что это за место. Теперь площадь начинала оживать. На столиках, затененных брезентом и зонтиками, были выстроены пирамиды из апельсинов, ожидающих превращения в сок. Старик, говоривший что-то хриплым голосом, приковал к себе внимание толпы туристов с фотоаппаратами. Флоренс предположила, что он один из тех сказителей легенд, о которых она читала. Еще больше туристов сидели в тени, а их кисти и запястья раскрашивали замысловатыми узорами.
К Флоренс приблизился мужчина с тонкой черной змеей в руках и попытался накинуть ее ей на плечи.
– Нет-нет, спасибо, – возразила она, пятясь назад.
Он повторил попытку.
– Нет, – сказала она более решительно.
Он рассмеялся:
– Не бойся.
Флоренс разозлилась. Нет, она не боялась. Но разве это единственная причина для отказа от змеи на шее? Она свернула в сторону – позади нее эхом отозвался его раздражающий смех.
Безусловно, здесь была сосредоточена вся экзотика Марракеша, столь привлекательная для туристов, но Флоренс она больше не интересовала. Ей было жарко. Она устала.
Она дошла до границы старого города. Перед одними из ворот стояло величественное здание, охраняемое тремя стражами в разноцветной униформе. Она достала телефон, чтобы сделать фото, но тут все трое начали кричать. Один из них, не переставая что-то выкрикивать, направился к ней. Несколько зевак обернулись посмотреть. Она почувствовала, как кровь прилила к лицу, и сунула телефон обратно в сумку. Сделала извиняющийся жест, и охранник повернул обратно. Стоящая рядом женщина в бурке пристально смотрела на нее, сверкая стеклами очков. Флоренс резко отошла и вляпалась в кучу ослиного навоза.
Ей потребовалось тридцать минут, чтобы найти пункт проката автомобилей, и к тому моменту, когда она туда добралась, успела вся покрыться песчаной пылью. Пыль прилипла к ее влажной коже, дрожала на ресницах, ощущалась во рту.
– De l’eau? [14] – спросила она сидящего за столом тощего подростка, с трудом заставив язык воспроизвести что-то на французском, который она учила в университете. Потом попыталась объяснить свою просьбу жестами и повторила вопрос на английском.
Подросток мрачно покачал головой. Флоренс вздохнула и протянула ему распечатку их заказа.
– Un moment [15], – сказал он и исчез за разбитой фанерной дверью.
У стены стояли два складных стула. Флоренс села на один из них и откинула назад голову. Над ней загрохотал вентилятор.
Подросток вернулся с пожилым мужчиной, который поздоровался с ней по-английски. Она протянула ему водительские права Хелен. Он мельком взглянул на них и отдал обратно.
– Идемте, – позвал он. Флоренс последовала за ним через дверь на улицу. Пластиковые шлепанцы громко хлопали его по пяткам, испещренным глубокими сухими трещинами.
Гараж был рядом. Мужчина подвел ее к белому «форду-фиесте» и указал на него с важным видом.
– Совсем новый, – сказал он, похлопав по крыше.
Она поблагодарила, и он отошел в сторону, наблюдая, как она садится в машину. Флоренс включила кондиционер на полную мощность. Сначала воздух
