что ответ был достаточно затруднительным. — Например, синдромы посттравматического стресса, пограничного состояния, дефицита внимания…
Были в списке и аутизм, и нервная анорексия, и булимия, и паника, и много всяких других. Все они были новыми расстройствами, каждый — со своим чек-листом симптомов.
Приведу небольшую часть подобного списка для биполярного расстройства из четвертого издания руководства:
«КРИТЕРИИ ДИАГНОСТИКИ МАНИАКАЛЬНОГО ПРИСТУПА
Четко выделяемый период устойчивого настроения длительностью не менее недели, характеризующегося аномальной приподнятостью, несдержанностью, раздражительностью.
Преувеличенное чувство собственной значимости и силы.
Сниженная потребность во сне (например, чувствует себя вполне отдохнувшим после всего лишь трех часов сна).
Более разговорчив, чем обычно, или чувствует постоянную острую потребность поговорить.
Чрезмерная вовлеченность в приятную деятельность, связанную с опасностью возникновения неприятных последствий (например, бесконечный и бессмысленный шопинг, необузданная сексуальная активность, неразумные денежные вложения).
При наличии меланхолических черт
Неспособность получать удовольствие от какой бы то ни было деятельности.
Отсутствие реакции на стимулы, до того вызывавшие положительную реакцию (не чувствует никакого улучшения, даже временного, если происходит что-то хорошее).
Преувеличенное или ни на чем не основанное чувство вины.
Среди проблем, вызываемых данной патологией, следует также назвать пропуск школьных занятий, снижение успеваемости, профессиональной эффективности, разводы и эпизодическое асоциальное поведение».
— Были ли какие-то расстройства, которые вы решили не вносить? — поинтересовался я.
Спитцер на минуту задумался.
— Были, — произнес он наконец. — Я точно помню одно: атипический детский синдром.
— Атипический детский синдром? — переспросил я.
— Дело в том, что у нас возникла проблема с определением его характеристик. На мой вопрос о симптомах человек, предложивший это расстройство, ответил: «Их достаточно трудно определить, потому что все дети атипичны». — Дэвид помолчал, после чего добавил: — Еще мы хотели добавить мазохистский синдром, но группа феминисток была сильно против.
— Почему?
— Они думали, что это может привести к стигматизации больных.
— Что вы сделали?
— Поменяли название на «самоповреждающее расстройство личности», после чего добавили его в приложение.
* * *
Мне всегда было интересно, почему в Руководстве по психическим расстройствам не упоминают психопатии. Спитцер мне объяснил почему. Оказывается, из-за долгого закулисного конфликта между Бобом Хаэром и Ли Робинс — женщиной-социологом. Она была убеждена, что у клиницистов нет надежного инструментария для оценки таких личностных черт, как эмпатия, например. Ли предложила убрать их из справочника и оставить лишь объективно демонстрируемые симптомы. Боб активно возражал. Но комитет встал на ее сторону, поэтому понятие «психопатии» было заменено на «асоциальное расстройство личности».
— Могу предположить, что Хаэр до сих пор на нас сердит, — заметил Дэвид.
— Скорее всего, — кивнул я. — Думаю, он считает, что вы украли его методику и опубликовали без указания его имени.
(Чуть позже Дэвид Шаффер — один из членов комитета по подготовке нового переиздания справочника — сообщил мне, что они планируют убрать название «асоциальное расстройство личности», потому что оно звучит чересчур негативно. Вместо него выдвинули название «синдром Хаэра». Эту идею пока обсуждают.)
* * *
В 1980 году, через шесть лет, которые Спитцер провел в Колумбийском университете и посвятил работе со справочником, он ощутил, что пришло время для публикации. Однако перед этим Дэвид хотел проверить свои опросники на деле. Их было предостаточно: первое издание справочника содержало 65 страниц, второе — 134 страницы, а третье уже занимало 494 страницы. Все описания симптомов он перефразировал в вопросительной форме и отправил исследователям по всем штатам Америки с просьбой опросить по данным материалам как минимум несколько сотен тысяч случайных человек.
Как показали эти проверки, из опрошенных большая часть испытывала определенные затруднения: больше 50 % страдали теми или иными расстройствами психики.
* * *
Третье издание Руководства по психическим расстройствам стало сенсацией. Переработанная редакционной коллегией информация разошлась тиражом более миллиона экземпляров. Было забавно, что количество книг, которые были приобретены непрофессионалами, значительно превосходило те, что были куплены психиатрами и психологами. По всему Западу люди начали использовать опросники, чтобы провести самодиагностику. Это был настоящий подарок судьбы для большинства. Тот, кто давно ощущал, что с ним что-то не так, теперь понимал, как это называется на медицинском языке. Этот справочник спровоцировал революцию в мире психиатрии. Для фармацевтических компаний открылся новый мир: у них появилась возможность производить лекарства для лечения множества новых заболеваний, а также «потекли» новые пациенты.
— Когда вышел новый справочник, фармацевты были безумно счастливы, — рассказал Спитцер: было видно, что и его это очень радовало. — Я с удовольствием слушаю, как родители говорят о том, что с ребенком невозможно было справиться до того, как ему дали лекарства, а после разница была очевидна. Это хорошие новости для человека, причастного к справочнику.
А потом все вдруг стало ухудшаться.
* * *
Гэри Мейер, психиатр из Оук-Риджа, который экспериментировал со сновидениями, мантрами и наркотиками, как вы уже знаете, был уволен за использование ЛСД одновременно у 26 психопатов. Сейчас он работает в тюрьме для особо опасных преступников в Мэдисоне, штат Висконсин, в отделе, где накануне его прихода решили не работать с фармацевтами. Представители нескольких фармацевтических компаний пригласили Мейера на обед, чтобы узнать, почему они ведут себя подобным образом.
— На обеде были две прекрасные женщины и весьма приятный молодой человек, — сказал Гэри.
— О чем вы беседовали? — поинтересовался я.
— Если посмотрите информацию обо мне в интернете, то сможете найти очерки, которые я писал об индейских могильных курганах. Такое у меня хобби, — ответил он. — Обе дамы почти все время спрашивали меня о них, к тому же попросили сделать зарисовку кургана на скатерти.
— А потом?
— А вот потом они перешли к главному вопросу: по какой причине я не использую их медикаменты. И тогда я сказал, что они наши враги, потому что заняли нашу территорию. Их волнуют только продажи, но не лечение. Разумеется, они принялись на меня нападать, однако я не уступил. Потом принесли счет, мы собирались прощаться, и вдруг самая симпатичная дама из них двоих сказала: «А вы не хотите взять образцы виагры?»
Гэри помолчал, после чего раздраженно добавил:
— Словно уличная торговка.
Мы продолжили обсуждать опросники.
— Я не спорю, качественный опросник весьма полезен, однако сейчас мы практически тонем в них. Они есть везде, даже в обычных журналах, — сказал Мейер.
Он считал, что переизбыток опросников в сочетании с циниками из рекламных отделов фармацевтических компаний — очень страшное и опасное явление.
* * *
Есть детская книжка с картинками под названием «Брэндон и биполярный медведь» за авторством Трейси Англада. В ней повествуется о маленьком Брэндоне, впадающем в
