ярость при любой неприятности. Когда он не злится, его тошнит или у него кружится голова. Мама идет с мальчиком и его игрушечным медведем к доктору, который сообщает, что у ребенка биполярное расстройство. Брэндон спрашивает врача, сможет ли он выздороветь. Тот отвечает утвердительно и говорит, что сейчас есть много разных хороших медикаментов, которые помогают детям от этого заболевания, так что Брэндон может сразу начать их принимать. А еще врач берет с ребенка обещание пить таблетки, когда мама скажет.
Будь он реальным ребенком, можно было бы предположить, что ему, как и многим детям, поставили неправильный диагноз.
* * *
«В США есть весьма устойчивая тенденция выбирать более серьезный диагноз, чем нужно, если посмотреть объективно на симптомы. Детское биполярное расстройство — самый свежий и серьезный пример, если учитывать возможные последствия подобных диагнозов».
Йэн Гудайер — профессор детской и подростковой психиатрии в Кембриджском университете. Как и многие неврологи и психиатры, которые трудятся за пределами Америки, да и в Штатах тоже, он совершенно не верит в объективное существование заболевания под названием «детское биполярное расстройство».
— Если брать клинические исследования, то мы не получили никаких данных, которые бы свидетельствовали о существовании подобных детей, — сообщил мне Йэн. — Данное заболевание появляется в старшем подростковом возрасте. У детей до семи лет оно очень редко встречается.
Если верить статистике, то в Америке этим заболеванием страдает большое количество детей дошкольного возраста, так что это заявление звучит весьма странно.
По мнению Гудайера, нельзя исключить вариант, что многие из этих детей действительно больны, кто-то даже весьма серьезно, но не биполярным расстройством.
* * *
Когда Роберт покинул пост редактора DSM-III, его сменил психиатр Аллен Фрэнсис, который продолжил начинания Спитцера: он добавлял в справочник как можно больше новых психических расстройств вместе с диагностическими опросниками.
Четвертое издание значительно расширилось: в нем было 886 страниц.
Теперь, по пути из Нью-Йорка во Флориду, доктор Аллен сообщил мне, что все они допустили несколько непростительных ошибок.
— В психиатрии несложно спровоцировать ложную эпидемию, — отметил он. — А мы, хотя и неспециально, сделали очень многое для того, чтобы их появилось как минимум три.
— Какие именно? — уточнил я.
— Аутизм, дефицит внимания и детское биполярное расстройство.
— Как так получилось?
— В случае с аутизмом мы имеем дело с добавленным синдромом Аспергера, а это более мягкая форма. Раньше аутизм находили у одного ребенка из двух тысяч. А что сейчас? Один ребенок из ста! У многих, кого раньше просто называли нестандартными или непохожими на других детей, теперь диагностируют аутизм.
Мне вспомнилась поездка в Коксэки и плакат на дороге: «Каждые 20 секунд у одного ребенка диагностируют аутизм».
Некоторые родители считают, что подобная вспышка аутизма связана с прививками от кори, эпидемического паротита и коревой краснухи. Это ошибка. Такую точку зрения пропагандируют врачи вроде Эндрю Уэйкфилда, а также некоторые знаменитости, например Дженни Маккарти и Джим Керри. Многие начали отказываться от вакцинации детей. Из-за этого у некоторых встречаются смертельные случаи кори.
Но, по мнению Аллена Фрэнсиса, хаос, вызванный аутизмом, — ничто перед тем, что поднялось из-за детского биполярного расстройства.
— Мы и подумать не могли, каким образом будут диагностировать это заболевание в Америке, — покачал он головой. — У детей с симптомами сильной возбудимости, частыми переменами в настроении и приступами гнева почти поголовно начали выявлять биполярное расстройство. И огромная часть вины за усиление эпидемии и ее распространение лежит на фармацевтических компаниях и группах влияния, которые продвигают их точку зрения.
* * *
Как я выяснил, автор книги про Брэндона и медведя — Трейси Англада, руководитель группы влияния, которая связана с распространением информации о биполярном расстройстве у детей. Эта группа называется «Дети БП». Я ей написал по электронной почте и получил ответ с пожеланием успеха в работе над проектом, но отказом от интервью. При этом женщина сообщила, что при желании я могу отправить ей рукопись и рассчитывать на рецензию, которую она с удовольствием напишет.
* * *
— Психиатрические диагнозы приближаются к границе нормы, — сказал мне Аллен. — Большая часть населения находится сейчас в пограничном состоянии и принадлежит к группе риска.
— Почему? — уточнил я.
— В обществе существует такая вещь, как стремление к единообразию, — объяснил Фрэнсис. — Все, что отличается, вызывает настороженность. Поэтому некоторым людям проще получить какой-то ярлык. Он дает ощущение покоя, надежду и шанс объединиться с похожими на себя. «Раньше надо мной смеялись, меня обижали, не любили, а сейчас я могу поговорить с такими же в интернете. У них у всех биполярное расстройство, как и у меня. Больше я не ощущаю постоянное одиночество», — Аллен замолчал. — Прежде некоторым диагностировали более мрачные вещи: «поведенческое расстройство», «личностное расстройство» или «вызывающее оппозиционное расстройство». А не совсем четкое определение «детское биполярное расстройство» помогает родителям и спасает их от чувства собственной вины за появление патологии у детей.
— Может, это и не так плохо, — вставил я. — Может, и хорошо, что ставят подобный диагноз.
— Вовсе нет, — покачал Аллен головой. — Это однозначно плохо. И тому есть серьезная причина.
* * *
Брайна Герберт живет в 321 километре от Роберта Спитцера в Баррингтоне, штат Род-Айленд. Она была настолько активным ребенком, что ей наверняка поставили бы диагноз «биполярное расстройство». «Чего я только не делала, столько безумств, — вспоминала она. — Например, устраивала сальто-мортале на лестнице…»
Однако она росла, когда DSM-III не было и в помине, так что ее воспринимали как обычного энергичного ребенка.
С детьми Брайны все совсем иначе. Я был у нее в гостях, дом был просторный и уютный. Мэтт — парень 14 лет — ходил по комнате туда-сюда, наигрывая на гитаре песню Smoke on the Water. Ханна переживала, что некоторые продукты, которые она съела, были не очень свежими. Джессика была в школе. Все казалось мне вполне нормальным и даже милым. Однако мне сказали, что Мэтт принимает лекарства. Я приехал к Брайне, потому что, как и ее подруга Трейси Англада, она написала детскую книгу — «Американские горки: моя биполярная книга чувств».
— Мои дети всегда были крайне энергичными, — рассказала мне Брайна. — И сложными. Им все время надо было двигаться: они поползли в шесть месяцев, а пошли в девять. Учителя все время на них жаловались.
Брайна засмеялась и покраснела. Было видно, что она до сих пор весьма активный человек — очень быстро говорит, слова и мысли просто льются из нее.
— Нам приходилось приклеивать пеленки скотчем, потому что они во сне их выкидывали. Да, было нелегко… Мэтт, прими лекарство, пожалуйста!
Пачки выстроились в ряд
