— На это место никогда не назначат республиканца…
— Ой, оставьте эти иллюзии Николас — Голос Дюпуи снова стал весёлым, его беседа явно забавляла — Вас уже сейчас боготворят домохозяйки и деревенщина всего среднего Запада видит «ковбоя из Тусона» в Овальном кабинете! Вас можно смело выдвигать в президенты. Но на это мы пойти не можем: слишком явно обозначать своё присутствие в кабинетах власти публичной — не наш стиль. Вы займёте место по правую руку от президента, чтобы контролировать принятие нужных решений. Именно оттуда, вы сможете оказывать Консорциуму некоторые услуги. Но пока, вы полезны и в своём комитете. Как раз сейчас, мы хотим, чтоб была назначена комиссия по одному из одобренных вами пять лет назад проекту — «Небула». Нам нужно, вывести его из-под опеки АНБ и прикрыть, как неперспективный, материалы засекретить и специалистов. Безопасники уже готовят для группы «волчью яму», проект не получит так необходимого ему времени на доработку, а это нас не устраивает. Мы выкупим разработку у Минобороны, а вы сделаете этот процесс более… скоротечным, проволочки не нужны. В особенности нас интересует личность непосредственного руководителя полевых испытаний — капитана Эндерса. Его непременно нужно сделать сотрудником отдела спецпроектов корпорации мисс Витт.
— Эндерс — хороший офицер, ему удалось сделать невозможное…
— Нам известно, что он сделал, именно поэтому важно, чтобы военные не развалили проект, а к этому всё идёт. Исследования артефакта должны быть завершены, а правительство таких денег не даст. Мы не заинтересованы в успехе этой программы в рамках госструктур.
— Эндерса обвинят в растрате…
— Напротив, его нужно повысить в звании, а группу любыми способами вывести из-под удара. Подумайте, как это можно сделать, сенатор и сообщите нам через секретаря господина Мак-Кинли.
— Хорошо, господин Дюпуи, я найду приемлемый способ, как можно выполнить поручение… Консорциума.
Привычное и вроде как знакомое слово далось с неожиданным трудом. Место председателя в совершенно секретном, тщательно оберегаемом от прессы комитете, считалось пожизненным. Майк Рейланд, о котором говорил Дюпуи, был бессменным председателем «нацкомитета», вот уже более двадцати лет к ряду. Ни одно важнейшее решение, ни один закон, не попадал на подпись к президенту без согласования с этой структурой. Теперь-то Барнет понимал, кто стоит за Рейландом и почему теперь, Консорциум пришёл именно к нему. Это был тот самый трамплин, благодаря которому, его карьера достигнет своей вершины и можно будет с уверенностью сказать, что большего уже и не стоит пожелать для себя. Плевать на всё, будь на месте банкира сам Дьявол, сенатор не колеблясь расписался бы хоть кровью, на пресловутом договоре. Но на деле всё оказалось куда прозаичнее, от чего осознание неотвратимости делаемого выбора было только ощутимей…
Банкир, казалось, был крайне доволен, потому что кивнув, вышел из-за стола и плавно, очень-очень быстро оказавшись возле кресла, где сидел сенатор, протянул Барнету руку для рукопожатия:
— Малькольм, для вас, теперь просто Малькольм, дорогой Николас!
И тут банкир улыбнулся, его толстые губы разошлись, обнажая два ряда зубных протезов, от чего всё сказанное ранее, обрело некий оттенок постановочности, спектакля. Но сенатора вновь окатило волной мертвенного холода, словно всё тепло вдруг улетучилось и в зале подул холодный, зимний ветер. Барнет поднялся и пожал рыхлую, но сухую ладонь Дюпуи, что как он отметил про себя, не характерно для полных людей. Обычно, руки толстяков влажные от пота и в них нет той силы, которая сквозила в каждом движении этого странного человека. В тот день, сенатор перестал быть просто политиком, он стал частью организации правящей миром, но в душе содрогнулся от того, что сотворил. Теперь пути назад уже не было.
Уже на обратном пути в Вашингтон, откинувшись в кресле небольшого реактивного самолёта, предоставленного сенатору лично самим Мак-Кинли, Николас откинувшись в кресле смог спокойно обдумать ситуацию. Казалось, что всё складывается как нельзя лучше: карьера идёт в гору, а перспективы роста просто потрясали своей стремительностью. С другой стороны, Мак-Кинли не предложил посвящения, которое, по дошедшим до сенатора слухам, проходили все члены Консорциума. Информации об этой организации было крайне мало, до Николаса долетали лишь слухи, в которых фигурировал некий замок в Англии, принадлежащий Консорциуму, где и проводились ритуалы и самые важные решения принимаются тоже там. Старый хрыч ему не доверяет и его взяли только в «служки»? Если так, то он непременно припомнит банкиру это поручение, как только всё будет выполнено и потребует открыть карты. А от подставы он хорошо прикрыт своей незыблемой репутацией честного служаки, даже если велась запись беседы, сами представители Консорциума будут скомпрометированы. Нет. Их целью явно не была банальная подстава, игра гораздо тоньше и его пока не отпихивают от стола. Нужно правильно использовать ситуацию и развалить проект Эндерса. Парень будет рвать и метать, но когда поймёт, что ему предложат взамен, непременно утихнет и станет работать за десятерых, план предложенный Дюпуи, вполне осуществим.
В салоне пахло дорогим освежителем воздуха с ароматом лаванды, две вышколенные стюардессы в тёмно-бордовой униформе с золотым, вышитым вензелем «МК», на нагрудных кокетливых кармашках, неслышно скользили из конца в конец, ненавязчиво предлагая свои услуги. Всегда Николаса занимал вопрос, как они ходят на таких высоченных каблуках столько времени и при этом не теряют той искренности во взглядах, бросаемых на пассажиров. Может быть это выучка или тайная надежда обратить на себя внимание влиятельного и богатого толстосума? Нет, читать мысли ему не дано, а угадать, что кроется за этой кажущейся искренней заботой: реальное желание угодить или глубокий тренинг, ему не дано. Сделав знак мгновенно оказавшейся рядом, симпатичной брюнетке, сенатор глухо попросил:
— Стакан томатного сока, если есть.
— Сию минуту, господин Барнет, сэр — Девушка чуть двинула в полуулыбке накрашенные, ярко-алой помадой губы и уплыла, почти растворилась позади кресла.
Спустя пару минут, стюардесса появилась с подносом и бокалом на нём. Склонившись так, чтобы сенатору удобно было взять толстостенный стакан, девушка ещё раз улыбнувшись, снова быстро удалилась. Барнет отхлебнул прохладную, солоноватую густоту сока, почти не глядя по сторонам. Он был уже в мечтах о собственном самолёте и других вещах, на которых бы не стоял казённый ценник. Он думал, что сделает всё, чтобы оказаться за тем столом, рядом с Витт и Дюпуи. Как и на войне, Николас приготовился шагать по трупам, если придётся…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
