«Наш продукт – прогресс»;
«Лучшая жизнь для завтра».
Руководители здесь нетерпеливы и не уважают тех коллег, которые пассивно принимают неудачи. Считается, что всегда есть пространство для улучшений. Для продвижения, успешной карьеры необходимо реальное улучшение показателей (статистика продаж, себестоимость и др.) на каждом рабочем месте.
Более подробно о рациональности американцев будет рассказано в главе «Обращение со временем». А пока – о том, как ко времени относимся мы.
В России
...
Для большинства из нас афоризм «время – деньги» – все еще просто красивый лозунг. А к применимости лозунгов на практике в России относятся скептически. За нашу традиционную работу и потраченное на нее время нам практически (а часто и фактически) ничего не платили и не платят, а сами мы зарабатывать не умеем и условий для этого пока не создали.
Зарабатывать учимся. Хочется, приятно быть богатым и, опять же, их пословица – «Если ты умный – покажи свои деньги!» – задевает.
Есть и отечественные аналоги этого высказывания, к примеру: «Тот мудрен, у кого карман ядрен», но за время диктатуры пролетариата они как-то подзабылись.
...
Появились у нас предприниматели, фермеры и т. д., но приходится им несладко. Система честного зарабатывания денег в стране не налажена. Доход зависит не столько от того, как работаешь, сколько от того, где работаешь и умеешь ли вертеться.
В Америке квалифицированный и добросовестный работник зарабатывает много (достаточно для комфортной жизни и отдыха) без всякого полулегального «верчения». У нас полностью выкладывающийся, но не имеющий нелегальных доходов профессор – человек бедный.
...
А если ты не можешь заработать, тратя свое время, то какое же оно – «деньги».
Корни всего этого опять-таки в различии западного и восточного подходов, в данном случае к ценности человеческой жизни. Ведь жизнь – это время, которым мы располагаем.
В Америке поколения воспитаны в быстро меняющейся, ценящей человека и время культуре. В Азии десятки и сотни поколений выросли в условиях, когда по сути дела ничего не менялось. Время здесь традиционно измерялось не часами, а большими отрезками: периодами правления династий и государей, сезонами посадки и уборки урожая и т. д. Людей в Азии всегда было много. Жизнь простолюдина была для господина ничем. Ею не возбранялось распоряжаться жертвовать.
И при Тамерлане можно было приказать воинам лечь в огромную кучу, чтобы с ее высоты осмотреть перспективу битвы. А во времена Сталина пожертвовать сотней-другой солдат, чтобы взять вражескую высотку к 7 ноября. У нас власть для самой себя выращивала «нового человека». В США каждый знает с детства: «Власть людей, от людей и для людей».
...
Помните фильм «Белое солнце пустыни», убедивший нас в том, что Восток – дело тонкое? Сидят аксакалы на ковриках и пьют чай. Неспешно, что бы вокруг ни происходило. И такое сидение с пиалами – по всей Средней Азии. Активность здесь не главное, традиции важнее. Спешить? Куда и зачем?
Традиции сельскохозяйственного азиатского общества на первый взгляд не очень подходят к индустриальной России, где и крестьян-то уже почти нет. Но по психологическому складу мы ближе к Востоку, чем к Западу. Любим общие разговоры, посиделки и чаепития. На работе не торопимся.
Она не волк, в лес не убежит.
...
Да, индустриализацию мы провели, но провели фальшиво. Во всем мире она была связана с ростом внутреннего потребления, ростом эффективности производства и оплаты труда, ростом уровня жизни. Время становилось все ценнее, зарплата все больше. У нас – нет. Мы упорно, подводя под это теоретическую базу, наращивали производство средств производства, обращая мало внимания на товары для людей. Производительность труда росла медленно. По сути дела сохранился азиатский подход к его организации: спешить некуда, работников масса, труд их дешев.
Если человеку ничего не платят, отношение к своему рабочему времени у него соответствующее.
Дешевое, например спички, экономить смешно. А тут время не дороже.
Основное, что нам необходимо изучать в американском опыте – это отношение ко времени. Разработка и внедрение рациональных приемов его использования – их огромная заслуга.
3.2.2. Личное пространство
Два петуха не могут ужиться в одном курятнике – уж такова их природа
Леонардо да Винчи
Американцы культивируют индивидуализм. Он у них настолько же в крови, как и коллективизм у всех культур Востока.
Границы близости
Выражается это более всего в создании и сохранении так называемого privacy . Точного, прямого перевода на русский язык у этого слова нет. Частная жизнь? Близко, но не совсем то. Речь идет об индивидуальной, закрытой для других зоне, собственном личном пространстве. Такое пространство – физическое, интеллектуальное, духовное – имеется у представителей всех стран, но здесь оно шире, четче оформлено, более свято и оберегаемо.
Почувствуйте разницу на примерах....
В Америке мужчины купаются не в привычных нам плавках, а в трусах. Что-то типа наших семейных, но из нейлона.
Обычный сюжет китайского эротического эпоса – секс с третьим присутствующим и наблюдающим.
Девиз «Мой дом – моя крепость» американцами почитаем.
В Пекине раньше было мало занавесок на окнах. Не принято, нет смысла.
Физические границы личного пространства определяются расстоянием, на котором нам комфортно общаться с другими. Моральные границы – той духовной близостью, открытостью, откровенностью, на которую мы идем с охотой. Обе эти границы у американцев протяженны и на хорошем замке.
Иллюстрации к понятию о физических границах.
...
В Сербии и Франции при встрече и прощании знакомые целуются. Пол и возраст при этом значения не имеют.
В Америке про мужчину, поцеловавшего другого мужчину, подумают нехорошо.
Латиноамериканцы, бурно жестикулируя при разговоре, периодически дотрагиваются до собеседника.
Для «настоящих» американцев это недопустимая фамильярность. Всегда держите дистанцию полметра!
Американцы хорошо чувствуют и четко разделяют пределы общественной, видной всем, и частной, только своей, куда других не пускают, жизни. Они не бездуховны и не поверхностны, но сокровенное прячут и не дают потрогать, защищают, как ежик свое нежное брюшко. Считается очень важным быть отделенным от других психологически, уметь не поддаваться влияниям, сохранять индивидуальность. Излишняя внушаемость и зависимость рассматриваются как легкое психическое расстройство.
...
Призыв «и как один умрем…» не для этих мест. Забавно, что нежелание и неспособность американцев выступать монолитным строем могут ошибочно показаться со стороны слабостью. Последствия такого восприятия печальны. Их испытали во Второй мировой войне правительства Германии и Японии, а позже – Кубы и Ирана. Тоталитарные, «сильные» режимы гибким и многовариантным противникам проигрывают и попали в этот ряд неслучайно.
Внешние свобода и непринужденность в США ничего общего не имеют с желанием и готовностью к духовной близости. Не обманывайтесь. Американцы очень неформальны, но это не означает дружелюбия по отношению именно к вам. Улыбка, обращение по имени, нестрогие одежда и манеры – просто стиль жизни, стандарт, форма психологической защиты. Это приятнее, чем строгая застегнутость на все пуговицы, но не более того.
Сказанное выше нужно просто знать и учитывать. Сам и сразу об этом не догадаешься. А если догадаешься потом, то будет уже поздно. Раз потеряв доверие, его уже не вернешь. Еще раз: здесь важно не то, у кого, в какой стране лучше или хуже, а то, как нужно действовать, чтобы других не обидеть, к ним приспособиться.
Американцы уважают не только свое, но и чужое личное пространство. Кстати, и странное для нас обостренное отношение к нарушению прав человека, в какой-то степени отсюда.
...
Политическим следствием всеобщей любви качать права является то, что любые люди, живущие по своим, даже неприемлемым для большинства, стандартам, скажем, гомосексуалисты или сверхтолстяки, могут сгруппироваться и влиять на жизнь общества, вынуждая его соблюдать и их весьма оригинальные права. Выглядит это для нас дико и непривычно: зачем так все усложнять, ведь основная масса против?
В качестве самостоятельного упражнения читателю предлагается вспомнить, к каким последствиям ведет да и просто как называется представление о демократии, как о подчинении меньшинства большинству. Вспомнили? Ба, да это светлой памяти демократический централизм! Последствия его еще не одному поколению расхлебывать. И ведь жив он, жив. Правда сейчас больше в Африке (Руанда, Зимбабве), мы переболели. А в США этого не было никогда. Страна началась с двух равнозначных документов: Декларации независимости и Билля о правах – до сих пор стремится строго им следовать.
