– Да, – ответил он на слова Эсперансы, – совершенно исключительная.
– Вы, должно быть, очень любите ее.
– Пожалуй. А может быть, – ему было очень трудно говорить, – я ее еще и ненавижу.
– Ненавидите?
– Она должна была рассказать мне о своем прошлом, – объяснил Декер.
– Вначале она, вероятно, думала, что оно вас нисколько не касается.
– Ну а потом, когда нас с нею связали серьезные отношения и мы оба это понимали? – не желал сдаваться Декер.
– Не исключено, что она боялась рассказывать вам об этом, опасаясь, что вы будете реагировать именно так, как реагируете сейчас.
– Если бы она любила меня, то доверяла бы мне.
– А-а, – протянул Эсперанса. – Я начинаю понимать. Вы переживаете из-за того, что она, возможно, не любит вас.
– Я всегда подчинял личную жизнь делам, – сказал Декер. – Я никогда не был влюблен, я имею в виду серьезно, по-настоящему. Пока я не встретил Бет Двайер, я никогда не позволял себе испытывать... – Он замялся, подбирая слово. – Страсть.
Эсперанса задумчиво нахмурил брови.
– Если я связываю себя какими-то обязательствами, отдаюсь чему-нибудь, то всегда полностью. Бет стала абсолютным центром моей жизни. Если я был для нее просто развлечением... – Голос Декера прервался.
– Предположим, вы узнаете, что она не любила вас, что вы были для нее всего лишь добровольным телохранителем. Что вы будете делать в таком случае?
Декер ничего не ответил.
Но Эсперанса не сдавался.
– Вы все равно будете спасать ее?
– Несмотря на все то, о чем вы сейчас сказали?
– Да.
– Несмотря на все мои подозрения, все мои опасения, что она предала меня, на гнев, который я испытываю из-за этих опасений?
– Да.
– Я пойду за нею в ад. Да поможет мне бог, я все равно люблю ее.
Глава 9
1
Когда Декер прилетел в Нью-Йорк, шел дождь, сильный обложной ливень, который сразу же помог понять, насколько чуждым стал для него Манхэттен после жизни в засушливом климате Нью-Мексико. В воздухе чувствовалась непривычная влажность. После пятнадцати месяцев на высоте в почти полторы мили над уровнем моря Стив ощущал здесь атмосферное давление, которое еще усугубляло угнетавшее его эмоциональное давление. Привыкший видеть на сотни миль вокруг, он чувствовал себя здесь зажатым среди небоскребов, еще сильнее угнетало его здешнее многолюдье: все население Нью-Мексико составляло 1,5 миллиона человек, а здесь столько же народу обитало на двадцати двух квадратных милях Манхэттена, причем не считая тех сотен тысяч, которые приезжали сюда на работу. Неумолчный шум и теснота Нью-Йорка вызывали такие последствия, которых Декер никогда не осознавал, до тех пор пока не испытал на себе покой и просторы Нью-Мексико.
Эсперанса во все глаза смотрел в усыпанные каплями дождя окна такси.
– Никогда не были здесь? – спросил Декер.
– Из всех больших городов мне довелось побывать только в Денвере, Финиксе и Лос-Анджелесе. Они все невысокие. И очень разбросанные. А здесь все прижаты друг к другу, а то и сидят друг у друга на головах.
– Да, теперь мы долго не увидим просторных пейзажей.
Таксист привез их в Нижний Ист-Сайд и высадил на Эссекс-стрит-маркет рядом с большим кирпичным зданием. Пока Декер, держа в руке сумку, шел к одному из подъездов, чтобы укрыться там от дождя, его головная боль резко усилилась. Он немного поспал в самолете; этого не хватило, чтобы отдохнуть, но его поддерживало нервное возбуждение. Страх за Бет продолжал толкать его вперед.
Эсперанса посмотрел на пустынный рынок, затем на магазины по другую сторону улицы.
– Что, где-то здесь наша гостиница?
– У нас нет никакой гостиницы. Мы не располагаем временем, чтобы оформлять бумаги и заселяться.
– Но вы же звонили из аэропорта по телефону. Я подумал, что вы забронировали номера в отеле.
Декер покачал головой; от этого движения головная боль сделалась еще сильнее, но он был слишком поглощен своей целью, чтобы заметить это. Он выждал, пока такси не скрылось из виду, а после этого вышел из подъезда в проем рынка и направился под дождем на север.
– Я договорился кое с кем о встрече.
– Поблизости?
– Несколько кварталов отсюда.
– В таком случае, почему вы не сказали таксисту, чтобы он подвез нас прямо туда?
– Потому что я не хотел, чтобы таксист что-то знал о моих делах. Видите ли, я боюсь, что ваша затея не сработает. Нужно слишком много объяснять, а времени совсем нет, – нетерпеливо произнес Декер. – Вы оказали мне очень большую помощь. Вы отозвали ориентировку на меня из полиции Нью-Мексико. Вы провели меня через службу безопасности аэропорта в Альбукерке. Я не попал бы сюда без вас. Спасибо вам. Я говорю совершенно искренне. Правда. Но вы должны понимать – наша совместная экспедиция заканчивается прямо здесь. Возьмите такси и поезжайте в центр. Полюбуйтесь городом.
– Под дождем?
– Посмотрите какое-нибудь шоу. Закажите хороший обед.
– Я сомневаюсь, что то, что подают в Нью-Йорке, может сравниться с красно-зеленой сальсой.
– Устройте себе небольшие каникулы. А завтра утром полетите обратно. В вашем департаменте, наверно, уже головы ломают, куда это вы делись.
– Они даже не узнают, что я куда-то уехал. Я же сказал вам, что у меня выходной день.
– А как насчет завтра?
– Позвоню и скажу, что заболел.
– Вы не имеете здесь никаких полномочий, – сказал Декер. – Не будьте врагом самому себе. Возвращайтесь в Нью-Мексико как можно скорее.
– Нет.
– Вы не сможете здесь проследить за мной. Через две минуты вы не сможете даже сказать, в какую сторону я отправился и каким образом оторвался.
– Но вы же этого не сделаете.
– О? Интересно, почему вы так считаете?
– Потому что вы не можете заранее знать, когда и как я смогу вам пригодиться.
2
Бар на Первой авеню и почти на углу с Дилэнси-стрит выглядел так, будто дела здесь идут хуже некуда и заведение находится на грани разорения. Выставленная в окнах реклама предлагаемой выпивки выцвела до полной неразборчивости. Сами окна были настолько грязными, что сквозь них нельзя было ничего разглядеть. Несколько букв в неоновой вывеске перегорело, и надпись гласила не «У БЕННИ», а «У-Б-Н-И». Промокший до нитки и, по-видимому, окончательно одуревший от дождя и пьянства бродяга, державший в руке бумажный пакет, из которого торчало горлышко бутылки виски, сидел на корточках, прислонившись спиной к стене, около входа.
Декер, ощущавший себя измученным от стремительности течения времени, пересек улицу и подошел к бару. Следом за ним шел Эсперанса, сменивший ковбойскую шляпу на купленную по пути с сувенирного лотка неприметную бейсболку «Янки». Свои длинные волосы он собрал на затылке в пучок, что делало его намного менее заметным. Около входа в бар Декер остановился сам и остановил Эсперансу, чтобы дать возможность бродяге, который вовсе не был бродягой, хорошенько рассмотреть их.
– Бенни ждет нас, – сказал Декер.
Бродяга кивнул.
Декер и Эсперанса вошли в бар, где было темно от табачного дыма. Тот, кто глядел снаружи на вход, за которым могла скрываться разве что захудалая забегаловка, вряд ли мог предположить, что здесь окажется настолько многолюдно. А сейчас здесь было особенно шумно из-за того, что по огромному телевизору показывали футбольный матч.
Декер подошел прямо к громиле-бармену.
– Бенни здесь?
– Не видел его.
– Я звонил и договаривался о встрече.
– Кто – я?
Декер назвался псевдонимом.
– Чарльз Лэйрд.
– Ну, и почему бы сразу не сказать? – Бармен указал в сторону дальнего конца стойки. – Бенни ждет вас в офисе. Барахло оставьте у меня.
Декер кивнул, вручил верзиле чемоданчик и положил на стойку двадцать долларов.
– Это за то пиво, которого мы не заказали.
Вместе с Эсперансой он направился к закрытой двери возле дальнего конца стойки, но на полдороге приостановился.
– В чем дело? – спросил Эсперанса. – Разве не лучше сразу подойти к двери и постучать?
– Сначала нам придется пройти через одну формальность. Надеюсь, вы не станете возражать, если вас немного полапают?
Рядом с дверью их встретили четверо широкоплечих мужчин, отвлекшихся ради этого от игры на бильярде. Не проявляя никаких эмоций, они грубовато и тщательно обыскали Декера и Эсперансу с головы до пят. Закончив проверкой лодыжек обоих посетителей и не найдя ни микрофонов, ни оружия, они коротко кивнули и возвратились к своей игре. Они и не могли найти ничего подозрительного, поскольку по настойчивой просьбе Декера Эсперанса оставил значок и пистолет запертыми в джипе «Чероки» Декера в аэропорту Альбукерке. Декер твердо заявил, что если ему или Эсперансе придется стрелять, будет лучше, если они воспользуются для этого тем оружием, которое никак не будет связано ни с одним из них.
