как научил тебя я? Он, конечно же, заметил, насколько возросли твои умения? Или он слишком спешит покончить с этим, чтобы ты снова оделась и он не видел растяжек и целлюлита? Может быть, он делает так же, как я, представляя на твоем месте кого-то еще…
— Заткнись! — крикнула Маргарет, лицо ее покраснело, щеки раздувались. — Ты отвратителен! — Шагнула к нему и занесла руку, чтобы ударить его по лицу.
Он перехватил ее запястье до того, как она успела нанести удар. Маргарет задрожала, когда его пальцы впились в ее плоть так глубоко, что он ощутил напрягшиеся сухожилия.
— Убирайся! — рявкнула Маргарет. — Не хочу тебя больше видеть! — В ответ он только засмеялся ей в лицо. — Убирайся, пока я не вызвала полицию!
Он отпустил ее и, направляясь к двери, пинком расшвырял бумаги, которые она собирала, когда он застал ее врасплох. У самой двери обернулся и добавил:
— Кстати, если Марк и не знает о нас с тобой, то скоро узнает. Я сохранил видеозаписи о том, что мы проделывали в офисе. Уверен, ему будет интересно увидеть, чем занимается его жена, когда говорит, что работает сверхурочно.
Он бросил на Маргарет еще один взгляд, потом захлопнул за собой дверь.
Глава 39
Все смотрели на Джо в надежде, что тот сумеет опознать человека, розыск которого был сейчас самым приоритетным в Британии. Бекка видела, что Джо остро осознает, какая ноша возложена на него, и это его тревожит.
Он сосредоточил все свое внимание на двух картинках, скомпилированных специалистами по составлению фотороботов — на основе раздельных показаний, данных официанткой в кафе и медсестрой. Но, хотя между двумя лицами и прослеживалось сходство, расхождений было куда больше. Джо покачал головой, и все в комнате сразу приуныли.
— Мне жаль, — пробормотал он, вновь качая головой.
— Мы задействовали психолога-криминалиста, чтобы попытаться получить представление о том, что за личность мы ищем, — объяснила старший суперинтендант Уэбстер подчиненным, набившимся в комнату совещаний. — Но в этом случае определить психологический профиль сложнее, чем в большинстве других, поскольку мы имеем дело не с обычным убийцей. Его поведение противоречиво. Он умен, организован и осторожен — не оставляет нигде отпечатков пальцев, следов ног, волокон с одежды, а также волос, крови, спермы, слюны и пота. Судя по всему, явных попыток зачистить место преступления нет, и это свидетельствует: он знает, что не оставил никаких улик и, скорее всего, носит защитный костюм. Несмотря на всю свою осторожность, он рискнул совершить три из пяти убийств в местах публичного доступа. Насколько мы можем видеть, сексуальных мотивов в его преступлениях нет, но ему необходимо доминировать. Вводя своим жертвам седативные препараты, он не дает им шанса на сопротивление; для них остается один-единственный исход. У него есть цель, и эта цель — выследить, а потом убить. Он проявляет элементы психопатии и садизма; желание, чтобы люди страдали, играет важную роль в предсмертных пытках. Быть может, этот человек был жертвой физического насилия, потому что не боится применять его к другим. Он внимательно следит за временем и не позволяет себе чрезмерно увлечься — делает то, что собирался сделать, а потом уходит. Однако у него есть желание насладиться последствиями своих преступлений — возможно, для того, чтобы получить удовлетворение или заново пережить эти сцены. Скорее всего, он совершает эти убийства за такой короткий промежуток времени и такими различными способами для того, чтобы ввести нас в заблуждение или направить по ложному следу — чем чаще совершаются преступления, тем меньше времени у нас остается, чтобы сложить два и два и идентифицировать его.
Бекка слушала, хотя и вполуха. Неожиданная встреча с отцом все еще тяжким грузом давила на ее мысли и ее совесть. Правильно ли она поступила, отказав ему в возвращении в семью? Действительно ли она сама приняла такое решение? Быть может, если б она не учуяла от него запах выпивки, исход мог бы быть другим. Или, может, если б он решил признать свою неправоту и то, что не он один страдал после смерти Эммы, Бекка могла бы прислушаться к его просьбам. Но он этого не сделал. И она не хотела, чтобы на Мэйси упала тень прошлого, в котором не было ее вины.
Только когда Бекка направилась домой, отделавшись от преследовавших ее чувств, она вспомнила, что днем ей пришло сообщение от Хелен, в котором та просила ее позвонить. Бекка выругала свою плохую память за то, что не сделала этого. Потом вспомнила, что так и не связалась с учительницей Мэйси по поводу того ученика, который назвал девочку «умственно отсталой». Бекка пыталась внушить себе, что пятое убийство за восемь дней и неожиданное появление блудного папаши были достаточно вескими причинами для того, чтобы забыть обо всем. По крайней мере, это было лучше, чем признать, что она снова поставила себя и свою карьеру превыше интересов дочери.
Но после разговора с отцом Бекка чувствовала, как что-то внутри ее начало меняться. Она повторяла его образец поведения — когда родитель ставит свои интересы выше потребностей ребенка и упорно не желает этого признавать. И ей не нравилось, какое жуткое чувство это у нее вызывало.
Повесив сумочку на перила, она скинула туфли и тихо прошлепала вверх по лестнице в темный коридор. Открыв дверь комнаты Мэйси, увидела, что девочка крепко спит в окружении мягких игрушек. Хелен разложила их так, как раскладывала в тех случаях, когда Мэйси особенно беспокоилась. Склонившись над кроватью, расправила одеяло Мэйси и нежно поцеловала ее в щеку. Этого оказалось достаточно, чтобы дочь заворочалась и приоткрыла глаза.
— Бабуля? — пробормотала она.
— Нет, это мамочка.
— Я хочу к бабуле.
— Она спит, солнышко. Ты увидишь ее утром. — Бекка погладила дочь по волосам, вдыхая запах земляничной пены для ванн.
— Я люблю бабулю.
— И я тоже. А меня ты любишь?
— Нет, потому что ты здесь больше не живешь.
Бекка помолчала.
— Что ты имеешь в виду? Конечно же, я живу здесь.
— Тогда почему я тебя не вижу?
Не успела Бекка найти подходящие слова для ответа, как глаза Мэйси закрылись, и она снова уснула.
«Я
