— Никто не заменит тебе погибшего брата, но я дам тебе компаньона твоей расы. А теперь давайте готовиться к отъезду. До Острова еще много дней пути.
Через час Залзан Кавол договорился, что утром их повезут на восток. В этот вечер гостеприимные островитяне устроили роскошный пир с холодным зеленым вином, сладкими сочными фруктами и изысканным свежим мясом морского дракона. От этого последнего блюда Валентайна стало тошнить, и он хотел было уже отодвинуть его в сторону, но увидел, что Лизамона жует так, словно ей вовек уже не видать мяса.
В качестве упражнения в самоконтроле он решился насильно проглотить кусок, вкус был восхитительный, и он сразу же отказался от всех неприятных мыслей, связанных с морскими драконами.
Пока они ели, солнце село, быстро, как всегда в тропиках, стемнело. По небу переливались янтарные, фиолетовые, красные и золотые тона. Да, благословенные острова, — думал Валентайн, — исключительно радостное место, даже для этой планеты, где живут счастливой и полной жизнью. Население в основном однородное — красивый, длинноногий народ человеческой расы, с густыми золотистыми волосами и гладкой медового цвета кожей. Встречались, правда, и уруны, и даже гайроги, и Делиамбер сказал, что на других островах народ разных рас.
По его словам, островитяне не связаны с континентами, живут своей жизнью и о делах большого мира знают мало.
Когда Валентайн спросил одну из хозяек, проезжал ли мимо них лорд Валентайн Коронованный во время вояжа по Зимроелю, она посмотрела на него и простодушно спросила:
— А разве Коронованный не лорд Вориакс?
— Нет. Я слышал, что он умер два года назад, — сказал кто-то из островитян.
Это было воспринято за столом как новость.
Эту ночь Карабелла провела с Валентайном. Они долго стояли на веранде, смотрели, как ярко отражается в море лунный свет до самого Пилиплока. Валентайн думал о морских драконах, несущихся в этом море, о чудовище, в брюхе которого он побывал, о двух своих пропавших товарищах — Гайборе Хорне и Слите.
Какое длинное путешествие, — думал он, вспоминая Пидруд, Долорн, Мазадон, Илиривойн, Ни-мою, бегство через лес, пороги Стейча, холодность пилиплокских драконских капитанов, встречу с драконом, сокрушившим судно бедняги Гарцвела. Великое путешествие, многие тысячи миль и сколько их еще осталось пройти, прежде чем он получит ответы на томящие его вопросы.
Карабелла, прижавшись к нему, молчала. Ее отношение к нему то и дело менялось, тут смешались страх и любовь, уважение и непочтительность, потому что она принимала и почитала его как Коронованного, но не забывала о его простоте, наивности, неведении — качествах, которые он до сих пор не утратил.
В повседневных отношениях с миром она была куда осведомленнее и опытнее, и это скрашивало ее взгляд на него, и потому было в нем для нее что-то пугающее и одновременно детское. Он понимал это и не видел выхода, хотя его прежнее «я» и воспитание с каждым днем возвращались к нему по крупицам, но большая часть его прежнего все еще оставалась недоступной, поэтому он отчасти был Валентайном-простодушным, Валентайном-скитальцем, Валентайном-жонглером. Темная фигура лорда Валентайна, которым он был когда-то и, может быть, станет вновь, была где-то глубоко в нем скрыта и редко давала о себе знать. Он считал, Карабелла лучше него найдет выход из затруднительного положения.
— О чем ты думаешь, Валентайн? — спросила она наконец.
— О Слите. Мне очень не хватает его.
— Он вернется. Мы найдем его на каком-нибудь острове.
— Хотел бы надеяться.
Валентайн обнял ее за плечи.
— Я думаю обо всем, что случилось, и о том, что еще может случиться. Я иду как через мир снов, Карабелла.
— Кто скажет, что в сущности сон, а что нет? Мы идем, как велит нам Божество, и не задаем вопросов, потому что на них нет ответов. Ты понимаешь, что я имею в виду? Конечно, есть вопросы и есть ответы: я могу ответить тебе, какой сегодня день или что было у нас на обед, но ведь это не те вопросы и не те ответы.
— Я тоже так думаю, — сказал Валентайн.
Залзан Кавол нанял самое большое рыбачье судно на острове — чудесный бирюзовый тримаран под названием «Гордость Мардиджила». Он поднимался на пятьдесят футов на трех гладких корпусах, а его безупречной белизны паруса были окантованы ярко-красным, что придавало им радостный, праздничный вид. Его капитаном был пожилой человек, один из самых процветающих рыбаков острова. Его звали Гриджитор. Он был высоким и крепким, с волосами до пояса и загорелой оливковой кожей. Он был одним из тех, кто спас Залзана Кавола и Делиамбера, когда до острова дошли первые известия о тонущем корабле. У него было пять человек команды — все его сыновья и дочери, такие же крепкие и красивые, как он.
Их путь лежал сначала на Бурбонт, всего в получасе плавания, а затем в пролив, связывавший два внешних острова с остальными. Морское дно было здесь из чистого белого песка, солнечный свет легко проникал сюда и были видны подводные жители — быстрые крабы, большеногие омары, всевозможные рыбы и зловещие песчаные угри.
Один раз даже пронесся маленький морской дракон, слишком быстро приблизившийся к земле и явно смущенный этим. Одна из дочерей капитана настаивала, чтобы погнаться за ним, но капитан отмахнулся, сказав, что их дело быстрее доставить пассажиров на Родмент Грон.
От плыли все утро, миновали еще три острова и в полдень стали на якорь для завтрака. Двое сыновей капитана прыгнули за борт и быстро набили острогами рыбы и раков. Гриджитор сам приготовил мясо, замариновал в пряном соусе кубики сырой рыбы и щедро налил пряного зеленого вина. Делиамбер, почти ничего не евший, уселся на верхушке внешнего корпуса и стал напряженно глядеть на север. Валентайн заметил это и хотел подойти, но Карабелла удержала его:
— Он в трансе. Не мешай ему.
После завтрака они на несколько минут задержались с отплытием, поджидая, пока маленький урун спустился со своего места.
— Я послал свой мозг вперед, — сказал он, — и несу вам хорошую новость: Слит жив!
— Вот это действительно хорошая новость! — воскликнул Валентайн. — Где он?
— На острове в этой группе, — ответил Делиамбер.
Он неопределенно махнул щупальцами.
— С ним кое-кто из команды Гарцвела.
— Скажи, какой остров, и мы пойдем туда, — сказал Гриджитор.
— Он имеет форму кольца, открытого с одной стороны, а в середине — вода. Люди там темнокожие, с длинными курчавыми волосами, в ушах серьги.
— Кангрисон, — тут же сказала дочь Гриджитора.
Отец кивнул.
— Верно. Поднять якорь!
До Кангрисона был час пути по ветру.
Он лежал в стороне отмеченной на карте дороги. Это был один из десятка маленьких атоллов.
Видимо, его редко посещали люди с Мардиджила, потому что еще до того, как тримаран вошел в гавань, местные ребятишки выплыли в лодках посмотреть на чужаков. Они были черные, тоже красивые, с черными до спины волосами. Смеясь и размахивая руками, они проводили тримаран ко входу в лагуну, а там уже сидел у воды Слит, обгоревший на солнце и в лохмотьях, но невредимый.
Он жонглировал пятью или шестью шариками из белого коралла, развлекая публику из нескольких десятков островитян и пяти членов команды Гарцвела — четверых людей и одного хьерта.
Гарцвел, похоже, боялся встречи со своими бывшими людьми. С утра он как бы воспрянул духом, но когда тримаран вошел в лагуну, стал напряженным и замкнутым. Карабелла первая побежала по мелководью, чтобы обнять Слита, Валентайн шел следом. Гарцвел держался позади и не поднимал глаз.
— Как вы нашли нас? — спросил Слит.
Валентайн показал на Делиамбера.
— Через колдовство, конечно. Ну, как ты тут?
— Я думал, что сдохну от морской болезни, но дня через два поправился. А ты? Я видел, как тебя утянуло под воду и решил, что все кончено.
— Произошла странная история. Я расскажу тебе потом, — сказал Валентайн. — Главное — мы опять все вместе, Слит!
Затем он печально добавил:
— Все, кроме Гайбора Хорна. Он погиб. Но мы взяли в спутники Гарцвела. Иди сюда, Гарцвел. Разве ты не рад снова увидеть своих ребят?
Гарцвел что-то невнятно пробормотал, отвел глаза, чтобы не встречаться с ними взглядом. Валентайн понял ситуацию и обернулся к бывшим членам команды, собираясь просить их не держать зла капитана за бедствие, не подвластное смертному, и отшатнулся, увидев, что все пятеро упали к его ногам.
Слит удрученно сказал:
— Я думал, что ты умер милорд, и не мог удержаться, чтобы не рассказать им твою историю.
— Понятно, — сказал Валентайн. — Новости расходятся быстрее, чем я бы хотел, несмотря на все ваши клятвенные заверения. Что ж, это простительно, Слит.
Он снова обернулся к морякам:
— Встать. Незачем ползать по песку, это никому не нужно.
