Марк наклоняется к моему уху, и меня пронзает жаркая волна от прикосновения его губ.
— Брошу тебя на кровать, раздену, и ты не сможешь мне сопротивляться.
Почему его пошлости возбуждают меня больше, чем нежные и ласковые слова?
Он опускает меня на скамейку, ставит бокалы и бутылку вина на столик рядом. Встаёт передо мной, заложив руки в карманы.
— Ну, — говорит он строго, но я знаю, это только видимость. — Как ты на это смотришь?
Снова эта его ухмылка.
— Извини, — отвечаю и тру носком кроссовка песок перед скамейкой.
— Опять играешь!
Он серьёзен.
— Нет, правда, извини. Я не буду больше тебя дразнить.
Поднимаю на него взгляд.
— Да?
— Да.
Он садится рядом со мной.
— Иди ко мне, — тянет ко мне руки. Я ложусь на спину, голову кладу ему на колени. Я вздыхаю.
— От тебя так пахнет цитрусом, малыш, — говорит Марк, гладя мои волосы. — Мне нравится этот аромат.
Киваю.
— Это лайм.
— Угу.
А мне нравится, что от тебя пахнет кофе!
Я смотрю на озеро.
— Красиво, правда? — Спрашиваю Марка.
— Да.
На берегу стоят высокие ели, озеро не затянуто камышами, как многие другие озёра. Должно быть, его чистят часто. Есть мостик. Наверное, летом тут приятно купаться вдали от посторонних глаз. Можно поплавать на лодке, качаясь на волнах и вдыхая свежий лесной воздух.
— Давай, сядем по-другому, — говорю Марку. Он смотрит не на озеро, он наблюдает за мной.
— Как?
Я встаю и беру его за руку. Сажусь вдоль скамьи, тяну его к себе.
Он улыбается.
— Хочешь, чтобы я сел между твоих прекрасных бёдер?
Киваю.
— Иди сюда, — говорю.
Он садится ко мне спиной. Я притягиваю его к груди. Кладёт голову мне на плечо.
— Ты хочешь так?
— Да.
— Плечо не больно?
— Нет.
Я глажу его по щеке. Наклоняюсь к его лицу и целую губы. Они раскрываются мне мгновенно. Наши языки касаются друг друга, и я чувствую, как моё сердце замирает рядом с этим красивым, но иногда таким жестоким парнем. Сейчас он мой, и он не может устоять передо мной. Я это точно знаю.
Мы долго не можем оторваться друг от друга, и мне это нравится. Когда поцелуй заканчивается, я дышу часто.
— Успокой своё сердце, малыш, — говорит мне Марк. — Иначе я прямо сейчас возьму тебя на руки и утащу в кровать.
— Ладно, Марк, я уже красная. Хотя, может, моё лицо горит от ветра.
— Твоё лицо горит от страсти.
Это так. Мы оба это знаем. Я улыбаюсь.
— Тут так хорошо!
— Да, когда ты с кем-то. Только не в одиночестве.
Киваю. Смотрю вдаль. Мы ещё долго сидим на этой скамейке на берегу маленького озера, в объятиях друг друга. Марк расспрашивает меня о любимых книгах, и оказывается, что он тоже иногда читает, пусть и нечасто. Говорит что недавно читал рассказы Эдгара Аллана По, потому что я их читаю. Когда он говорит об одном из рассказов, намекая на моё имя, я сразу вспоминаю тот страшный рассказ. Меня даже передёргивает.
— Зубы, зубы!… вот они, передо мной, и здесь, и там, и всюду… — зловеще цитирует Марк. Хочет напугать меня. Бессовестный.
Он стучит своими зубами, и я тихонько ударяю его по плечу.
— Серьёзно, зачем ему нужны были её зубы? Зачем он их вырвал? Это отвратительно!
Я пожимаю плечами.
— Он был болен, не сознавал, что сделал, до поры до времени.
— А зачем вообще два сумасшедших хотели пожениться?
— Не уверена, что хотели.
Он кивает.
— Хочешь вина?
— Давай, — соглашаюсь я.
Я отпускаю руки, Марк поднимается и наливает мне бокал.
— Ты не замёрзла?
Я беру вино из его рук и делаю глоток. Оно чересчур холодное. Я морщусь.
— Я бы хотела вернуться в дом.
Он кивает.
— Согласен. Ветер усилился. Пойдём.
Я встаю и мы, обнявшись, идём в дом.
— Можно посидеть у камина, — предлагает Марк.
— Ага.
— Хочешь чего-нибудь?
Я ставлю бокал на стол.
— Я бы выпила ещё того чая, который ты делал мне утром.
— С ликером?
Киваю.
— Или с ядом?
Я смеюсь.
— Нет, с ликером. Я только начинаю свой взрослый жизненный путь, и мне пока не хочется умирать. А ты своими шутками меня шокируешь иногда.
Он склоняет голову набок.
— Но ты ведь понимаешь, что это только шутки, правда?
— Конечно, Марк.
Он делает вид, что с облегчением выдыхает. Улыбается. Потом разворачивается и идёт на кухню.
Я снимаю куртку и сажусь в кресло. Мне нравится этот дом. И эта гостиная. И электрокамин. Мне нравится вся здешняя обстановка. Я хотела бы жить в таком доме. Закатай губу, Вероника! Да, он стоит очень дорого, но так хорош для семьи с детьми. Несмотря на то, что находится далеко от города.
Я представляю, как читаю какую-нибудь книгу своей дочке или сыну, сидя перед камином на коврике. Как она или он внимательно слушает мой голос, и постепенно засыпает на моих руках. А потом я беру на руки своего спящего ребёнка и несу в спальню. Укладываю в теплую, мягкую кроватку. Я бы целовала своего ребёнка на ночь каждый раз, как это делал мой папа. А по утрам, я бы будила его, называя как-нибудь ласково. Папа называл меня своей маленькой королевной. Я обожала, когда он по утрам заходил в мою комнату и с порога тихонько говорил: «Желает ли моя маленькая королевна проснуться? Для неё уже приготовлено вкусное кушанье».
Он говорил это таким важным тоном, будто я и правда была королевной. Я, иногда к тому времени уже проснувшаяся, заливалась смехом и кричала: «Папа, а я уже не сплю!» Он подходил к кровати, я выскакивала из-под одеяла и обнимала его за шею. Он садил меня себе на плечи и бежал из спальни.
Я сейчас припоминаю, что мама всегда была недовольна, когда мы делали так. Она не любила шум, который мы создавали. Но она очень любила папу.
— Ника.
Я возвращаюсь в реальность из своих воспоминаний. Марк сидит передо мной на корточках и внимательно смотрит. Он снял куртку.
— Почему ты плачешь? Я опять что-то сделал не так?
Я замечаю, что по моим щекам текут слёзы. Я опять плачу.
— Нет, что ты. Я просто вспомнила отца. Ты принес чай?
Он кивает.
— Держи.
Я беру чашку и чувствую, как тепло струится по моим пальцам. Марк присаживается в кресло рядом.
— Хочешь рассказать мне, что вспомнила об отце?
Рассказать? Нет. Сейчас я не хочу ничего рассказывать.
— Как-нибудь в другой раз.
— Хорошо.
Мы сидим молча. Пьём чай. Мне хорошо рядом с Марком.
— Можно вопрос?
Вдруг спрашивает Марк, вырывая меня из лёгкой дрёмы. Киваю.
— Какую музыку ты любишь?
Музыку? Хм. Я люблю разную музыку. Но…
— Я могу послушать разную музыку. Но… мне очень нравятся песни группы «Мельница».
Он не кажется мне удивлённым.
— Какую песню хочешь послушать? Какая нравится больше?
— Да… все!
— Скажи название. Давай.
Упрямец.
Я думаю. Мне почти все песни этой группы нравятся, но некоторые из них я готова слушать вечно!
— Дорога сна.
Марк кивает.
На самом деле в моём телефоне есть огромное количество песен «Мельницы». Но мне сейчас так хорошо, что я не хочу идти наверх. Марк находит песню и включает. Мы слушаем, и я тихонько подпеваю. Потом слушаем ещё и ещё песни.
— Знаешь, я был однажды на их концерте, — говорит Марк.
Я расширяю от удивления глаза.
— Правда?
Он пожимает плечами.
— Не по своей воле. Я приехал к друзьям в Санкт-Петербург, они давай зудеть про концерт. У них был третий билет. Кто-то из их знакомых не смог пойти. Я не хотел, но они всё же заставили меня. Правда, я перед этим выпил немало!
— Ого! Как здорово побывать на их концерте! Мечтаю об этом! Я слушаю их с пятнадцати лет.
— Маленькая девочка Вероника полюбила рок?
— Фолк-рок. И мне нравится эта группа, а не другие.
— Ну что ж, однажды твоя мечта сбудется.
Мне бы очень этого хотелось. Слушаем дальше. Я кидаю взгляд в окно. Ого! Уже почти темно, а мы всё сидим в этих мягких удобных креслах и не двинемся с места. Я поворачиваю голову и смотрю на Марка. Глаза закрыты. Лицо расслаблено. Он очень красивый в этот момент. Я улыбаюсь. Вспоминаю, какой противный он был, когда мы познакомились. И как резко изменился чуть позже. Потом пропал почти на сутки и появился вновь. Мне было одиноко, когда он был не рядом. Помню, как я злилась и пошла гулять с Лёшей. А потом Марк звонил мне и писал сообщения, которые я так и не прочла. Что интересно в них было? Что он писал? Какие слова? Мне бы хотелось знать, но сообщений больше нет. И я не могла их удалить. Я бы не стала, хоть и была зла. Кто же тогда их удалил? Они не могли просто так исчезнуть.
