этап экспансии – удешевление предоставляемого продукта с целью повышения прибыли. В ход пошли уловки: зачем вам жарить и перемалывать кофе самим, мы сделаем это за вас. Отличная идея! И теперь состав помола уже можно изменять по своему усмотрению, хоть древесных опилок туда добавить, главное, чтобы цвет был нужный. И вот по закону развития индустрия идет вперед. Не мучайтесь с фусом от кофейного помола, мы всё, включая аромат, выжмем и предоставим вам растворимую форму напитка. Теперь уже даже не нужно заморачиваться по поводу добавления древесины, только лишь синтезируй что-то, похожее на кофе, и всё. Тут-то часть любителей натурального напитка начинает смекать, что в помолах и растворимых формах правильного кофе особо нет, и переходит назад на зерна. Не вопрос, хотите молоть сами – милости просим, отвечают воротилы кофейного бизнеса. И тут же находят возможность забрать всё ценное из корочки кофейного зерна, а остаток напылить тем же, что идет в растворимый напиток. И вот уже вы покупаете кофейные зерна с химически синтезированными ароматами и, возможно, остатками натурального кофеина, перемалываете, завариваете, а кофейный аромат весь улетучивается из чашки в воздух, оставив вкус бумаги и теобромин, тот, что вас расслабит минут через пятнадцать. Нет, говорят гурманы, это зерно плохое, нам бы, чтобы вкус был кофе, не только запах. Не вопрос, отвечают производители, и их лаборатории начинают дорабатывать пропитку для кофейного зерна, чтобы удовлетворить вкусы особо придирчивых. А вся остальная масса любителей взбодриться особо не умничает: купили пакетик капучино с красивым кофейным зернышком на упаковке и развели кипяточком талантливо сделанную жижу, в которой не то что кофе и сахара, даже молока толком-то и нет. Так и живем!* * *
Поезд нес нас дальше. Студентка, решив передохнуть от учебы, завела разговор с мамой Дана, который к тому времени досмотрел мультфильм и продолжил свое нелегкое дело по внесению шума и гама в окружающую обстановку. Дан сразу же подключился к разговору и начал знакомиться, причем девушке он тоже сильно понравился. У молодых женщин всегда тяга к симпатичным детям, это в них говорит проснувшийся материнский инстинкт, так что не обратить внимание на Дана она попросту не могла.
– Меня звать Данила, мне уже четыре года, – серьезно сказал он девушке.
Со мной этот мелкий пройдоха был намного небрежней, а тут такой такт и рассудительность. Дан, как оказалось, это сокращенно от имени Данила.
– Очень приятно. А меня зовут Алина, и мне двадцать, – ответила улыбаясь девушка.
Язык, на котором говорила Алина с мамой Дана, мне был понятен с трудом. Женщины общались между собой, прекрасно друг друга понимая, мама Дана говорила на одном, которому был обучен за зиму я, а Алина – на другом, который я раньше слышал от пограничника, меня обыскивающего, девочки Оксаны с её бабушкой и на который так любезно переводил Карл. «Я всю зиму учил не основной язык той страны!» – раздосадовано подумал я. Хотя, с другой стороны, что я мог сделать, ведь в условиях моей зимовки был только Кирилыч и его родной язык. Тем более утешало, что меня все равно без труда поймут, да и тематика разговора на языке Алины хоть и с натяжкой, но в общих чертах угадывалась. Для Дана девушка сделала исключение и с легкостью перешла на знакомую мне речь.
– А что ты так долго читала? – спросил любознательный малыш.
– Я повторяла изученное мной ранее. У меня завтра будет очень важный экзамен, и я хочу получить хорошую отметку.
– Я тоже скоро пойду в школу, – деловито сказал Дан. – Мне только нужно ещё немного подрасти.
А в каком классе ты учишься? – продолжал допытываться он.
– Я не учусь в школе, я её уже окончила, после чего продолжила учиться дальше.
– Ого! А где?! – удивился малыш. Он, видимо, не знал, что после школы нужно будет ещё где-то учиться.
– Я учусь в академии.
– И какая специализация? – подключилась к разговору женщина.
– Международное право, факультет международных отношений, – спокойно, но с достоинством ответила девушка.
Я заинтересованно встрепенулся. Меня очень заинтриговал тот факт, что при наличии такого количества творящегося абсурда, дорог, которые хуже, чем в странах третьего мира после бомбежек, и неимоверной грязи на улицах – у них есть такие предметы.
– Ого! – уже удивилась мама. – Наверное, очень сложно учиться?
– Да, очень большая нагрузка, высокие требования, приходится трудиться изо всех сил.
Мы с Даном следили за разговором, заинтересованно открыв рты.
– А почему не в столице? Там уровень образования был бы повыше, я так полагаю.
– Нет, в нашей академии достойный уровень образования и преподавательский состав один из лучших в стране, всё-таки более четырехсот лет учебному заведению. Да и жизнь намного дешевле. А вы куда едете? – поинтересовалась девушка.
– А мы решили проведать бабушку, вот едем погостить. Сами живем не здесь, муж по делам приехал в страну, а мы с ним воспользовались возможностью проведать родных. Заодно и стоматолога навестим, а то за границей заниматься зубами дорого.
Да, я тоже заметил, что при всем при том, что оборудование тамошних мест отстает от нашего лет на десять, но оно вполне качественное, и специалисты неплохие. Если у нас полностью оплачивать лечение зубов, то выходит кругленькая сумма. Плюсы поездок к здешнему стоматологу были налицо. Главное – не попасть в государственную больницу. Там, скорее всего, зубы лечат динамитными шашками. Но мой интерес был не о зубах. Меня заинтересовал город с учебным заведением, которому более четырехсот лет. На моей родине настолько старых учебных заведений было всего несколько, и я считал, что это признак цивилизации. Древний Рим или Древняя Греция оставили после себя доказательство своего величия. Здесь же я не увидел ровным счетом ничего, кроме пыли и грязи. Мне хотелось увидеть тот город и то место, где начали учить так много лет назад. А потому я решил выйти там же, где сойдет с поезда Алина, и осмотреться. Тем более, она сказала, что жизнь в её городе дешевле обычного, а мне это было на руку.
Менее чем через час езды доехали до своего места назначения мама с Даном, а ещё через минут пятнадцать подготовилась к выходу и Алина. Я насторожился, обдумывая, всё ли при мне, чтобы сразу выйти следом за ней. По разнице во времени, выбитом на билете, и том, что показывали часы, я находился в четырех часах езды от первоначально намеченного пункта прибытия. И без труда и особых растрат мог бы добраться до того старинного города, увиденного на обложке книги. Это меня устраивало, и я стал ждать остановки своей попутчицы, поглядывая на нее боковым зрением.
(13) АА
Выскочив на перрон следом за Алиной, я сразу же ощутил
