Отправить почтою себе самой, в Сабурово? Тоже неладно, почта опередит Нелли, объясняйся потом с родителями.
Лучше всего, конечно, бросить ларец прямо с Петровской набережной в Неву, но Нелли не могла. Ларец, пусть и не говорящий, надежный хранитель ее камней, их жилище! Нет, рука не подымется.
Решение пришло мгновенно, и тут же показалось странным, что медлило так долго. Единственно разумный поступок!
Нелли развинтила чернильницу.
«Милостивая государыня! — уверенно застрочило ее перо. — Не осудите, что обстоятельства нудят меня в незамедлительной спешке покинуть столицу. В знак доверия и сердечнейшего сочувствия прошу оказать мне услугу, спрятавши сей ларец ото всех, а в особенности от врага жизни Вашей. Просьбою сей я обрекаю пути наши еще раз пересечься и уповаю, что сумею оказаться полезну Вам».
Украсивши послание размашистыми рцы и словом, Нелли призадумалась. Нехорошо все-таки. Вдруг Лидия попадет в беду, как ей оповестить тогда Нелли?
«Некоторое время буду я в Твери», — приписала она снизу. Совесть успокоилась.
Нелли не стала сворачивать лист до осьмушки, а лишь согнула вдвое и неподписанным уложила в ларец поверх пустых мешочков и футляров. Оставалось лишь обернуть ларец и донести его до отделения почтового. Нелюбезно только выходит, что деньги за доставку глупые почтовые служащие возьмут с Лидии, а не с Нелли, да таковы уж их правила. На месте Государыни стоило распорядиться, право, чтобы делалось наоборот! Папенька рассказывал, сколько сапог сбивают почтовые доставщики, гоняясь за адресатами, кои письма не ждали и платить за него никак не намерены! А вить ежели брать с человека плату при отправке, так он ничего не вышлет зря!
Впрочем, времени предаваться размышлениям о пользе государственной у Нелли не было.
До третьего часу Нелли хлопотала с почтою, складывала кое-как вещи, рассчитывалась с Матреной. У Матрены же Нелли удалось разузнать, что кум ее, косой Власий, содержальщик конюшен, человек надежный. То есть слуги его тож не разбойники. Это было важно. Втрое быстрей доберется из Санкт-Петербурга до Твери путешественник, что едет на своей хорошей лошади. Не придется ему часами дожидаться на станциях. Однако Нелли сильно сомневалась, что добираться вдвоем на двух лошадях, да притом еще, что второй конь — норовистый Рох, не доведется вдвое дольше, чем казенным путникам. А уж что хлопотнее — сомнений никаких! По щастию, все разрешилося легко. За гривенник в день Власий охотно отпустил с Нелли до Твери своего парня Емельку, в чьи обязанности вменили заботу о Рохе. Нелли не поленилась удостовериться, что Емелька — работник толковый и на Рохе, по крайности, способен усидеть.
Только в пятом часу, сопровождаемая ворчанием, благословениями и ватрушками достойной вдовы, Нелли оставила, наконец, синий домик на Петровской набережной.
Как переменилося все вокруг всего-то за десяток дней! Как несхоже было утро прибытия подруг в столицу с вечером отъезда из нее Нелли — одной-одинешенькой, в сопровождении чужого наемного человека! Тогда сухая и солнечная осень играла всеми красками, холодная земля сама отскакивала от копыт. Ныне они вязли в намытой дождями грязи, и солнце, казалось, навсегда затаилось за серыми облаками. Воистину, было отчего впасть в меланхолию.
Но разве сие достойно похвалы? Нелли похлопала Нарда по теплой шее и постаралась приободриться. Странствие ее, несомненно, увенчалось успехом. Можно ли было надеяться, что камни достанутся так легко? То-то будет радости, когда в Твери появится Катька! Тогда уж Нелли не ограничится одним колечком, будет разговаривать с камнями целый день! А потом расскажет каменные истории Катьке. А как обрадуется Парашка, когда подойдет к концу ее заточение в монастыре! Нелли теперь казалось уже, что вот-вот сядут они втроем в карету, в окошках коей замелькают знакомые виды родных мест.
Да и самое дорога готовит Нелли немало любопытного. Ей довелось повидать Санкт-Петербурх, но вить по пути к Твери ее ждет Новгород!
Пожалуй, из всех сокровищ познания, которыми щедро делился с дочерью Кирилла Иванович, только повествования об истории рода человеческого не падали на худую почву. Часами готова была Нелли слушать, к примеру, о войне царя Ивана Васильевича с гордыми новгородцами. Симпатии Кириллы Ивановича были при этом целостно на стороне торговой республики.
«Подумай, дитя, — говаривал он, — сколь славен был сей независимый град! Древняя Русь была воистину щасливой страной. Мы привыкли нынче, что все передовое и разумное исходит из Франции, но удивись — были времена, когда французам было до нас далеко. Первою нашей столицей, ты помнишь, был Киев, второй — Москва, теперь же — Санкт-Петербурх. Так вот, когда правитель Киева, еще даже не царь, а лишь Великий Князь Ярослав надумал отдать дочь свою Анну за короля Франции Генриха Капета, для девы сие было почти нещастием. Дочь князя Ярослава свободно изъяснялася на древних языках — греческом и латинском, читала на них труды великих мыслителей. Вокруг нее был салон просвещенной молодежи! Меж тем дворяне французские, не токмо молодые, не всегда умели подписать собственное имя на родном языке! Во всех отношениях древний Киев был просвещенней и благоустроеннее Парижа!»
«Отчего же это переменилося, папенька? Вить государь Петр Алексеевич мечтал лишь о том, чтобы сделались мы как теперь, то есть не хуже Европы!»
«Мы спасли государства европейские, маленькая Нелли. Из далеких песков пришла неслыханная сила, именем татары. Были они дики и свирепы. Пепелища и пирамиды из людских черепов оставалися за кровавым этим племенем. Много русских городов они сожгли до основания, многое множество русских людей обрекли лютой смерти, покуда не покорили Русь. Но мужество наше подорвало их силу. Лишь слегка потревожили татары Европу, которую хотели также покорить. Даже не на всю Русь их достало. Непокоренною осталась торговая республика Новгородская».
«Папенька, что такое республика?»
«Равноправное устройство жизни, Нелли. Все граждане равны, как братья, и нету над ними ни царей земных, ни знатности рода. Новгородцы все занимались торговлею и плавали в дальние страны».
По чести сказать, Нелли, в отличие от папеньки, не слишком привлекало жизненное устройство без царя. К тому же…
«Папенька, неужто все-все новгородцы были вовсе одинаковы?»
«Понятное дело, некоторые были удачливее в торговых делах, а значит — богаче».
«Папенька, тогда получается, что ежели люди живут братьями без царя и знатности рода, неравенство промеж них идет по богатству?»
Кирилла Иванович отчего-то сердился. А все-таки интересно было слушать про колокол, который сзывал всех горожан на совет-вече, чтобы решать важные дела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
