– Эта та самая девушка, которую ты присмотрел на торгу три месяца назад, – напомнил Леодр.
– Как же, помню! – воскликнул наместник. – Она еще в штанах была. Я ее за парня принял.
– Все так, сиятельный боярин. – На лице Леодра играла довольная и, как показалось Тане, коварная улыбка. – Теперь она моя рабыня и танцовщица. Я решил, что тебе будет приятно посмотреть на ее танец.
Наместник недовольно сжал губы. Желваки на его лице яростно заиграли.
– Ладно, пусть показывает, на что способна.
Леодр поклонился наместнику, после чего бросил такой взгляд на Таню, что у девушки мурашки побежали по коже. Внезапно ей стало ясно, что все эти три месяца ее готовили вовсе не для продажи, а именно ради вот этого танца перед наместником. И если сегодня план Леодра сорвется, то пощады ей ждать не стоит. Купец выместит на ней всю злобу и ярость за свою неудачу. Речь теперь шла уже не просто об обретении свободы, но о спасении жизни, о том, чтобы избежать такой мучительной и позорной смерти, которую только может придумать изощренный мозг Леодра.
Внезапно Танин взгляд встретился с глазами Ариса. Ритер смотрел на нее с интересом, но как-то отстраненно, словно через толщу огромной глыбы льда. «Помоги мне!» – бросила Таня мысленный призыв своему возлюбленному и вдруг почувствовала, как его взгляд вдруг оживает, согревает ее, проникает в душу.
– Займи исходную позицию для танца и жди музыки, – громко сказал Леодр Тане и еле слышно добавил: – И да хранят тебя боги, если ты не сделаешь лучше, чем прежде.
Купец резко повернулся и зашагал к своему столу. Таня тоже отошла, опытным взглядом оценив расстояние до столов и прикинув необходимое пространство для танца. Она медленно обвела взглядом лица зрителей. Жирные и узкие желчные рожи. Пустые, водянистые, лживые и жадные глаза смотрели на нее с похотью или с презрением. Каким контрастом среди этих харь и рыл выглядело лицо Ариса: спокойное, волевое, словно светящееся изнутри.
Таня вдруг поняла, что любит этого человека больше всего на свете, что ее душа, ум и тело тянутся только к нему. В одно мгновение прекратило свое действие зелье Айне. Таня неожиданно ощутила невыносимое любовное томление и поняла, что не в силах совладать с собой: сейчас она будет танцевать лишь для того, чтобы показать возлюбленному, как она хочет его и как тоскует по нему.
Зазвучала до боли знакомая музыка, и, дождавшись нужного момента, Таня сорвалась с места. Ритм танца тут же подхватил ее, а тело само начало выполнять заученные движения. Но сколько страсти и мольбы о помощи было теперь в них! Сердце мерно отсчитывало удары. Пятидесятый, сотый, двухсотый, и покрывало, крылом лебедя, спланировало на пол. Трехсотый, четырехсотый, и расстегнутый лиф соскользнул с ее рук, обнажая красивые груди. Четырехсотый, шестисотый, и юбка мягко упала на пол по стройным ногам. Изобразив смущение и стыд от «неожиданной потери одежды», которые наверняка должны были необычайно возбудить любимого, Таня снова пустилась в пляс.
Теперь она извивалась полностью обнаженной, думая лишь о том, что чувствует ОН в эти минуты. Семисотый удар. Гости лениво обсуждали прелести танцовщицы, отпускали скабрезные шутки. Ей это было безразлично. Она танцевала для НЕГО. Восьмисотый, девятисотый. Она ничего не слышала и не видела, кроме его глаз, глаз человека, который, она это знала точно, спасет ее даже ценой собственной жизни. Тысячный. Она застыла в финальной позе.
Музыка мгновенно оборвалась. В зале повисла тишина. И в этой тишине раздался голос наместника, обращенный к Леодру:
– Отдай мне ее.
Купец медленно встал из-за стола, подошел к Тане, взял ее за руку, заставил подняться и подвел к столу наместника. Он нарочито медленно обвел глазами обнаженную фигуру девушки. Очарование танца рассеялось – Таня, вдруг осознав, сколько людей смотрят на ее обнаженное тело, резко покраснела и закрылась руками. Грубым движением Леодр заставил ее опустить их и повернулся к наместнику.
– Тебе не откажешь в изысканном вкусе, сиятельный боярин. Рабыня и впрямь хороша. Обсудим это?
Наместник сделал быстрое движение рукой, и на хорах снова громко заиграла музыка. Гости, словно по команде, заговорили между собой, нарочито отвернувшись от стола, за которым сидел наместник. Повинуясь взгляду боярина, Арис тоже отошел в сторону и принялся демонстративно рассматривать фрески, украшавшие стены зала.
– Двести золотых гривен, – хриплым голосом объявил наместник.
– Завтра, на торгах, после такого танца, за нее дадут больше, – усмехнулся купец. – Впрочем, я бы не хотел ее продавать. Надеялся, что она будет служить в моем доме, ублажать мою душу вечерами и тело ночами. И дело даже не в этом. Я далек от того, чтобы торговаться с нашим обожаемым наместником, защитником и заступником, как с обычным купцом. Я не продаю эту рабыню. Но я всегда буду рад поднести ее в подарок, если наместник проявит понимание нужд скромного купца.
– Что ты хочешь? – прорычал наместник.
– Монополию на промысел слоновой кости на Беломорье. Все мои прежние предложения остаются в силе. Сверх того ты получишь эту рабыню.
– Но ты же помнишь, что я тебе говорил, – надулся наместник. – Не могу же я так…
– Как знаешь, – безразлично пожал плечами Леодр.
Он махнул рукой. В зал на полусогнутых ногах вбежал приказчик. Низко поклонившись наместнику, он схватил Таню за руку и потянул к выходу.
– Стой, – воскликнул наместник. – Тысяча гривен.
– Завтра я отправлю ее в мой публичный дом в Каиссе, и там она принесет мне больше, – фыркнул Леодр.
Приказчик снова потянул Таню, и, подчиняясь ему, девушка повернулась и сделала два шага к выходу.
– Идет, – зло буркнул наместник.
Приказчик тут же замер на месте, снова повернув Татьяну лицом к столу.
– Без обмана? – прищурился купец.
– Завтра получишь грамоту, – проворчал наместник. – Ты меня знаешь.
Леодр удовлетворенно кивнул и громко хлопнул в ладоши. Тут же все внимание гостей снова было обращено к столу наместника. Даже музыка зазвучала немного тише.
– Поразмыслив, я принял решение подарить нашему обожаемому наместнику эту рабыню, – объявил Леодр. – Пусть мое скромное подношение позволит нашему сиятельному боярину изведать столько наслаждений, сколько он заслужил за годы мудрого управления городом.
– А я с удовольствием принимаю дар достойного купца Леодра, – тут же поднялся со своего места боярин.
Радостные подобострастные крики и аплодисменты гостей были ему ответом.
Таня стояла, словно пораженная громом. То, что случилось, было даже страшнее продажи на аукционе. Ее только что всучили как взятку чиновнику. Это было невыносимо. Будущее тоже не сулило ничего хорошего. Было ясно, что наместник будет использовать ее как секс-игрушку, а потом продаст или подарит кому-нибудь, когда она ему наскучит. Но, взглянув в глаза купцу, Таня вдруг поняла, что и это еще не все. Внутренним чутьем она почувствовала, что тот не упустит возможности даже в такой ситуации отомстить ей за ту дерзость, которую она проявила вчера.
Леодр злорадно улыбнулся в лицо Татьяне, а потом повернулся к наместнику и тихо сказал.
– Она твоя. Пользуйся. Да, кстати. Обидно только лишь смотреть на такую красоту. Не хочешь ли насладиться ее прелестями прямо сейчас?
Наместник посмотрел на Таню остекленевшими глазами. Кажется, его сознание уже окончательно помутилось от неожиданно полученного подарка и обилия выпитого вина.
– А что, неплохая мысль, – промычал он, тяжело поднимаясь на ноги. – Иди сюда, девка. Здесь на столе и справим.
– Иди к своему новому хозяину, – подтолкнул Таню к столу Леодр. – Привыкай служить ему, где и когда он захочет.
Разговоры в зале постепенно смолкли. Гости, очевидно, догадались, что сейчас произойдет, и с жадным любопытством уставились на стол наместника. Таня остолбенела от ужаса.
– Вы хотите сделать это здесь, при всех? – выдавила она.
– А что в этом такого? – хохотнул Леодр. – Пусть все увидят, как молод телом и духом наш боярин Урята.
Сидевшие вокруг гости взвыли и принялись аплодировать.
– Наш наместник сейчас всем покажет, что такое по-настоящему овладеть женщиной, – крикнул какой-то заискивающий мужской голос.
– Да, давай сюда, не томи, – нетерпеливо махнул рукой боярин.
И в этот момент словно какая-то пелена слетела с Таниного сознания. Эмоции исчезли, и ее мозг стал работать быстро и четко, как бывало в самые критические моменты ее жизни.
– Конечно, сиятельный боярин, – поклонилась Таня. – Но я удивлена. Неужели великий правитель должен сношаться публично, на потеху толпе?
– Что ты мелешь? – насупил брови Урята. – Я наместник великого князя и боярин древнейшего рода. Я делаю, что хочу и когда хочу. А сейчас я хочу тебя. И пусть присутствующие здесь видят мою мужскую силу.
