Дженис тут же заверила его, что ни в коем случае, что она не в состоянии даже представить, какую боль он испытывает. Но, сказала она, Господь не посылает всем одно и то же испытание: каждый получает свое. Тяжесть испытания субъективна, и потому сравнить переживания двух разных людей невозможно. И точно так же, как те, чьи страдания кажутся сильнее, должны испытывать сочувствие к нему, он сам должен испытывать сочувствие к тем, чьи страдания кажутся не столь ужасными.
Мужчину это не впечатлило. Дженис одарили тем, что любой другой человек счел бы фантастическим благословением, – а она жалуется. Он демонстративно покинул собрание, не слушая попыток Дженис объясниться.
Разумеется, этим мужчиной был Нил Фиск. За свою жизнь он неоднократно слышал имя Дженис Рейлли, обычно от людей, которые считали его больную ногу знаком Божьим. Эти люди приводили ее в пример, говорили, что именно так следует реагировать на физическое увечье. Нил не отрицал, что полное отсутствие ног намного хуже деформированного бедра. К несчастью, ее жизненный подход казался ему настолько чуждым, что даже в лучшие времена он ничему не смог бы у нее научиться. Теперь, снедаемый скорбью и мучимый загадкой, почему ей достался дар, в котором она не нуждалась, Нил счел ее слова оскорбительными.
В последовавшие дни Дженис все чаще терзалась сомнениями, не в состоянии решить, что же означало возвращение ног. Проявляла ли она неблагодарность за этот дар? Был ли он одновременно и благословением, и испытанием? Возможно, он был наказанием, свидетельством того, что она плохо исполняла свой долг. Существовало много вариантов, и Дженис не знала, чему верить.
* * *
Еще один человек сыграл важную роль в истории Нила, хотя они встретились лишь в самом конце путешествия. Этого человека зовут Итан Мид.
Итан вырос в семье людей, которые верили, но не слишком истово. Его родители благодарили Господа за хорошее здоровье и материальное положение, однако не были свидетелями явлений или видений. Они просто думали, что – прямо или косвенно – обязаны своим благосостоянием Богу. Их вера никогда не подвергалась серьезному испытанию и могла не пережить его; их любовь к Господу основывалась на довольстве положением вещей.
Итан был не таким. С детства он не сомневался, что Господь предназначил ему особую миссию, и ждал знака, который открыл бы, в чем эта миссия заключалась. Он хотел бы стать проповедником, но ему нечего было рассказать пастве; смутные ожидания тут не годились. Он жаждал встречи с Божественным, жаждал откровения.
Он мог бы отправиться на святое место – по неизвестным причинам в таких местах явления ангелов случались на регулярной основе, – но ему казалось, что такой поступок будет слишком самонадеянным. Обычно святые места были последней надеждой отчаявшихся, искавших чудесного исцеления для искалеченного тела либо Небесного света для искалеченной души, а Итан не отчаялся. Он решил, что будет продолжать жить, как жил, и со временем ему все откроется. В ожидании этого откровения он делал что мог: устроился на работу библиотекарем, женился на женщине по имени Клэр, вырастил двух детей. И по-прежнему высматривал символы высшего предназначения.
Он подумал, что его час настал, когда увидел явление Рашиила – то самое, что в милях от Итана вернуло ноги Дженис Рейлли. Итан в одиночестве шагал к своему автомобилю в середине парковки, когда земля содрогнулась. Инстинкты подсказали ему, что это явление, и он преклонил колени, не чувствуя страха – только радость и благоговение от того, что вот-вот узнает свою миссию.
Минуту спустя земная дрожь прекратилась, и он огляделся, но не встал с колен. Лишь выждав еще несколько минут, Итан поднялся. Асфальт пересекала широкая извилистая трещина, начинавшаяся прямо перед ним и уходившая к улице. Трещина словно указывала направление, поэтому он пробежал вдоль нее несколько кварталов и наконец встретил других выживших, мужчину и женщину, которые вылезали из небольшого разлома, что разверзся у них под ногами. Итан вместе с ними дождался спасателей, которые отвезли их в убежище.
Итан посещал собрания группы поддержки и познакомился с другими свидетелями явления Рашиила. После нескольких встреч он заметил определенный шаблон. Разумеется, были те, кто пострадал, и те, кто исцелился. Но также были те, чьи жизни изменились в ином смысле: мужчина и женщина, которых он встретил, влюбились друг в друга и вскоре объявили о помолвке; женщина, которую придавило рухнувшей стеной, решила стать фельдшером «Скорой помощи» после того, как ее спасли. Бизнес-леди заключила договор, который спас ее от надвигавшегося банкротства; лишившийся дела бизнесмен увидел в этом знак, что ему следует изменить свою жизнь. Создавалось впечатление, что все, за исключением Итана, нашли способ истолковать случившееся.
Итан не получил очевидного порицания или благословения и не знал, что за послание ему предназначалось. Его жена Клэр предложила считать явление напоминанием о том, что ему следует ценить то, что он имеет, однако Итана это объяснение не удовлетворило. Он полагал, что каждое явление – вне зависимости от места – служило этой цели, а раз он лично стал свидетелем, значит, в этом был некий высший смысл. Его разум терзался мыслью, что он упустил свой шанс, что существовал некий другой свидетель, с которым он должен был встретиться, но не встретился. Это явление могло быть только знаком, которого он ждал так долго; он не мог проигнорировать его. Однако все это не раскрывало Итану, что же ему делать.
В конце концов он прибегнул к методу исключения: взял список всех свидетелей и вычеркнул тех, кто нашел четкое объяснение пережитому. Итан решил, что один из оставшихся и окажется тем человеком, чья судьба неким образом переплетена с его собственной. Среди смущенных или неуверенных отыщется тот, кого ему предназначалось встретить.
Когда он закончил, в списке осталось лишь одно имя: Дженис Рейлли.
* * *
На людях Нил, как и положено взрослому человеку, мог скрыть печаль, но стоило ему оказаться в своей квартире, как эмоциональные шлюзы распахивались. Осознание отсутствия Сары захлестывало его с головой, и он падал на пол и рыдал. Он сворачивался в клубок, сотрясаясь от истерических всхлипываний, слезы и сопли ручьями текли по его лицу, страдания накатывали огромными волнами, становясь все сильнее, настолько сильными, что он не мог больше их выносить, не думал даже, что такие страдания бывают. Минуты или часы спустя боль утихала, и он обессиленно забывался сном. А на следующее утро просыпался, чтобы встретить очередной день без Сары.
Старушка из дома Нила пыталась утешить его, говоря, что со временем боль ослабнет, и пусть он никогда не забудет свою жену, но хотя бы сможет двигаться дальше. Что однажды он встретит другую женщину, и обретет с ней счастье, и научится любить Господа, и, когда придет время, отправится на Небеса.
Намерения у этой женщины были самые добрые, но Нила ее слова не утешали. Отсутствие Сары казалось открытой раной, и мысль о том, что однажды он перестанет испытывать боль от ее утраты, была не чуждой, а просто непостижимой. Если бы самоубийство избавило его от страданий, он бы не раздумывая покончил с собой, однако это лишь разлучило бы его с Сарой навсегда.
Вопрос самоубийства регулярно поднимался на собраниях группы поддержки, и рано или поздно кто-нибудь непременно вспоминал Робин Пирсон, женщину, которая ходила на встречи за несколько месяцев до Нила. Муж Робин заболел раком желудка в ходе явления ангела Макатиила. Женщина целыми днями не покидала его больничную палату, но он внезапно умер, когда она уехала домой постирать белье. Присутствовавшая при этом медсестра сказала Робин, что его душа вознеслась на Небеса, поэтому она начала посещать собрания группы поддержки.
Много месяцев спустя Робин пришла на встречу, дрожа от ярости. Рядом с ее домом произошло явление ада, и она увидела мужа среди заблудших душ. Робин отправилась к медсестре, и та призналась, что солгала в надежде, что Робин научится любить Господа и, в отличие от мужа, спасется. На следующую встречу Робин не пришла, а потом группа узнала, что она покончила с собой, чтобы воссоединиться с мужем.
Никто не знал, каковы отношения Робин и ее мужа после смерти, однако успешные воссоединения случались. Некоторые пары действительно счастливо обретали друг друга посредством самоубийства. Группу поддержки посещали люди, спутники которых отправились в ад, и они говорили, что разрываются между желанием жить дальше и желанием воссоединиться с супругом. Нил находился в другой ситуации, но первой его реакцией на их рассказы была зависть: если бы Сара попала в ад, самоубийство решило бы все его проблемы.
Такова была постыдная правда: Нил понял, что если бы пришлось выбирать: он в аду, а Сара в раю или они вместе в аду, – он бы выбрал последнее. Предпочел бы, чтобы Сара была отлучена от Господа, а не от него. Он знал, что это эгоистично, но ничего не мог поделать со своими чувствами: Нил верил, что Сара в обоих случаях будет счастлива, однако сам он мог быть счастлив лишь вместе с ней.
