Она пристально посмотрела на Ану, проверяя ее реакцию.
— Самое важное — это выдержать лечение, — добавила она. — Как только его заканчивают, тут не так уж и плохо. Если только не подсядешь на пилюли.
Ана попыталась шевельнуться, что-то сделать, что-нибудь сказать, но казалось, будто жизнь из ее тела ушла.
— Эй! Помнишь, как мы присматривали за кошкой для какой-то приятельницы твоего отца и перед нами захлопнулась входная дверь? Нам пришлось ломать почтовый ящик, чтобы снова туда попасть.
В Ане зародилось какое-то смутное ощущение. Чувство, которое она почти забыла. Простое удовольствие от того, что сидишь с подругой, которой ты можешь доверять, которая умеет тебя рассмешить.
— А помнишь, как мы в то лето пробрались на хайгейтскую площадку для гольфа, разделись до трусиков и переплыли озеро, проверяя правдивость слухов о том, что из Общины можно выбраться, не проходя через КПП?
Ана вспомнила, как воняло от стоячей воды. У нее в ушах зазвенело эхо их давнего смеха.
— Именно благодаря таким вещам здесь и можно держаться.
«Нет, — подумала Ана, — именно благодаря таким вещам здесь становится невыносимо».
Холодная рука стиснула ей подбородок и повернула голову так, чтобы она смотрела прямо в глаза Тэмсин.
— Ана, пожалуйста! Не сдавайся. Иначе ты уйдешь. Я такое видела. Я видела такое сотни раз. Спецтерапия — это самое страшное. Тебе осталось продержаться еще всего пару дней.
Ана моргнула: ей вдруг вспомнилась Хэлен. Сегодня утром Хэлен пришлось ехать в аквариумы одной.
— Хэлен вернулась?
Тэмсин отпустила подбородок Аны.
— Та девчонка, которая вчера за тобой таскалась?
Ана кивнула.
Тэмсин пожала плечами и чуть отодвинулась.
— Как это?
— Нет, — ответила Тэмсин, — она сегодня не вернется.
У Аны в груди возник тугой ком тревоги.
— Почему?
— По слухам, когда ее привезли к аквариумам, она совсем сбрендила. Дивная доктор Кашер все равно ее туда запихнула. Я слышала, ее пришлось реанимировать, так что, наверное, ее отвезли в больницу и будут сутки наблюдать. Ты удивишься, узнав, насколько часто здесь такое происходит. — Тэмсин чиркнула еще одной спичкой. — А может, и не удивишься. Но обычно они возвращаются. Рано или поздно.
Ана воззрилась на свою давнюю подругу. Ей было трудно поверить, что она действительно та, о которой она столько думала и по которой так отчаянно скучала последние семь месяцев. Та, с которой она когда-то не расставалась ни на минуту, когда им было по четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать лет.
— Ты исчезла, — сказала она.
Свободной рукой Тэмсин провела по виноградной лозе, наколотой у нее на шее.
— Не нарочно, — со смехом ответила она. Однако горечь, прозвучавшая в ее голосе, была похожа на полосу прочного металла в бетоне. — Как-то раз, вскоре после того, как твой папа отправил тебя на лето за город, я выбралась из Общины. Мне всегда хотелось попасть в кино. Помнишь? — На ее бледных губах появилась искренняя улыбка. — Помнишь, как я мечтала стать актрисой? Короче, я оказалась в Ист-Финчли: покупала ириски в ларьке, торговавшем всякими сладостями, а мимо шла мамочка с двухлетним малышом. Он начал плакать, потому что ему хотелось конфет, а у нее на них не было денег. Упал на тротуар, начал лягаться, орать, бить кулаками. Обычная детская вспышка гнева. Но тут появился психпатруль. Мать запаниковала. Скоро она уже тоже лягалась и вопила. Какой-то здоровенный мужик заломил ей руки за спину. Тип в белом халате воткнул в нее иглу. Я не могла просто стоять и смотреть… — Тэмсин замолчала. В слабом свете Ана увидела на глазах у подруги слезы. — С тех пор я здесь. От моих никаких весточек не было. Патруль забрал мое удостоверение личности. Я слышала, что за удостоверение Чистого в некоторых кругах можно получить целое состояние. Сначала я пыталась объясниться с психиатрами, но это было бесполезно. Чем упрямее я настаивала на своем, тем больше спецтерапии мне прописывали.
Ана навоображала себе про исчезновение Тэмсин множество самых странных историй, но ничто не могло сравниться с реальностью.
— Но что они сделали с твоими родителями и братом? Как они помешали им обратиться к смотрителям? Как их могли заставить уехать из Общины?
— Уехать?
— Когда я вернулась домой к началу учебного года, — объяснила Ана, — вся твоя семья исчезла. В магазине твоего папы торговал кто-то другой. Я чуть ли не всех успела спросить, куда вы все подевались, но мне ответили только, что твоя семья переехала.
Тэмсин прижала ладонь ко лбу.
— А я все гадала, почему никто не приходит, — проговорила она.
У нее задрожали губы. Она сунула кулак в рот, но у нее все равно вырвалось рыдание.
Печаль нахлынула на Ану, словно волна. У нее начали зудеть щеки, и только тогда она поняла, что они намокли от слез.
Тэмсин судорожно глотала воздух. Она зашмыгала носом, безрезультатно пытаясь успокоиться.
— Твой папа знает, что ты здесь? — спросила она.
— Ага.
— Вот дерьмо!
Ана плакала и смеялась одновременно. Протянув руку, она сжала пальцы Тэмсин. Они сидели рядом, больше не пытаясь справиться с судорожными вздохами и рыданиями, которые сотрясали их тела. Спустя минуту Ана вытерла нос тыльной стороной свободной руки.
— Я отсюда выберусь, — решительно сказала она.
— Так держать!
Тэмсин шумно выдохнула, прогоняя слезы.
— Когда меня в следующий раз повезут в аквариумы, — добавила Ана, — я позабочусь о том, чтобы меня утопили.
— Так, теперь все ясно. Ты сошла с ума.
— Ты позаботишься за меня о Джаспере? Если я попаду в одну из городских больниц, я найду способ связаться с его мамой. Я вас обоих отсюда вытащу.
Тэмсин глубоко вздохнула и покачала головой.
— Не то чтобы я не оценила твое предложение, но это полное сумасшествие.
— Ты за ним присмотришь?
— Ана, ты при этом можешь погибнуть.
— Я не такая, как ты. Я здесь не выживу.
— Поначалу всем так кажется.
Ана покачала головой. Тэмсин отвела взгляд и задумчиво начала кусать верхнюю губу. После долгой паузы она сказала:
— С одним условием.
— Ладно. С каким?
— Если ты выберешься, не делай никаких глупостей и не подвергай себя опасности, пытаясь меня вызволить.
Ана нахмурилась и скрестила руки на груди.
— Обещай мне, Ана. Ты и так слишком рискнула, явившись сюда за Джаспером. Я не допущу, чтобы ты шла на такой риск ради меня.
— Но тебе нельзя здесь оставаться!
— Может, Джаспер того и стоит, но я — нет.
— И как это надо понимать?
— Он — сын гендиректора «Новастры». Его брат три года назад погиб при таинственных обстоятельствах, а теперь его якобы похитили террористы — в тот момент, когда его отец ведет переговоры о крупной сделке с правительством о продаже детского бензидокса. Вызволи его. Пусть он выскажется. Сосредоточься на главном.
Ана покачала головой. У нее снова потекли слезы.
— Ты это всегда знала, да? Даже когда нам было пятнадцать, ты знала, что с анализами на Чистоту что-то не так. Ты в них не верила.
— Ты должна мне пообещать, что не станешь глупо рисковать, чтобы меня вытащить. Обещай!..
Ана не сводила глаз с подруги. Та опустошенность, которую она испытала семь месяцев тому назад, когда все ее попытки разузнать о местопребывании Тэмсин провалились, снова обрушилась на нее. Спустя какое-то время она кивнула и, потянувшись, сжала свою лучшую подругу в объятиях.
— Мне так тебя не хватало! — прошептала она.
Спустя мгновение Тэмсин ответно обняла ее. Они цеплялись друг за друга так, словно только это не давало им сорваться в пропасть забвения.
* * *
На следующее утро после завтрака Ана с тревогой ждала, чтобы санитары произнесли ее фамилию. Из тридцати с чем-то девушек, ночевавших в Восьмой студии, она оказалась среди тех четверых, кого вызвали на дополнительное «лечение». Не поднимая глаз, с отчаянно бьющимся сердцем, она протянула запястья, чтобы на них закрепили наручники. Санитарка Макэверн сцепила всех девушек вместе и сразу же вывела их на мягкое дневное мартовское солнце.
Ана резко остановилась и заморгала, глядя на по-летнему синее небо. Солнце пригрело ей голову. Весна пришла, чтобы попрощаться. Цепь дернула Ану за запястья, заставляя идти через двор. Они снова прошли через санитарный блок и оказались рядом с пустой автопарковкой. Пройдя по пешеходному мостику, повернули к расположенным вдоль реки складским строениям.
Оказавшись у двери в ангар с аквариумами, Макэверн сняла с Аны наручники. Ана рванулась вперед и поднырнула под роликовые жалюзи, пока Макэверн не успела ткнуть ее дубинкой. Аквариумы чуть светились в полумраке. Ана стояла, не позволяя себе шевелиться: она боялась, что малейшее движение спровоцирует у нее рвоту. Спустя довольно долгое время открылась дальняя дверь. Через сцену тихо прошуршали чьи-то шаги. Медсестра, знакомая Ане по предыдущему визиту в аквариум, подошла ближе и настороженно протянула руки, чтобы снять с Аны халат. Ана послушно с ним рассталась.
