"Наверное, у него яичница типа как у меня блины. Надо научиться готовить что-нибудь ещё. Надо составить список всего, что мне надо."
Решив не откладывать, я сразу открыла заметки и написала себе список так, как обычно писала Юля бухгалтер, для меня она была примером эффективного сотрудника, получилось красиво. До выхода ещё оставалось много времени, так что я успела привести в порядок волосы, погладить постиранные вчера джинсы с рубашкой и даже немного перебрать сумку, оставив ненужные вещи дома, от чего сумка стала легче втрое. Я добавила в список пункт "купить сумку поменьше" и пошла на работу.
* * *
В офис я всё равно пришла одной из первых – вышла заранее, потому что в указанные в навигаторе двадцать три минуты не верила, навигаторы считали в каких-то своих универсальных человеко-шагах, которые явно были больше моих. Но я не расстроилась – в офисе пахло Великим и Великолепным, кофеварка работала, жизнь была прекрасна.
Выпив свой кофе, я пошла мыть чашку, и встретила на кухне Юлю программистку, которая улыбнулась мне очень загадочно, поманила пальцем и сказала шёпотом:
– Юля бухгалтер рассказывает всему офису, что ты спишь с Великим.
У меня округлились глаза, Юля улыбнулась и махнула рукой:
– Не парься, ей никто не верит. Она просто нашла в мусорке упаковку от презервативов, и теперь ходит фантазирует. Ну, ты знаешь, как она это любит. Я просто говорю тебе, чтобы это не застало тебя врасплох.
– Спасибо, – с трудом выдавила я, Юля мне улыбнулась и ушла, а я осталась стоять посреди комнаты с грязной чашкой и думать о том, что мы с ВэВэ были так заняты все выходные, что не обсудили главный вопрос – как себя вести на работе.
"Надо ему написать и спросить."
Вернувшись за компьютер, я написала, но сообщение висело непрочитанным, а звонить я побоялась – офис наполнился людьми, все шумели, но слышно было каждое слово. Даже поговорить шёпотом в туалете не вариант – у стен тоже есть уши, это я знала точно.
Я работала как обычно, бегала с поручениями, учила стажёров, всё вроде бы было нормально, но что-то висело в воздухе, как будто секрет, который знают все, кроме меня. Мне казалось, на меня странно поглядывают, а за моей спиной обмениваются улыбочками, но стоило мне поймать кого-то на загадочном выражении лица и посмотреть на него с вопросом, как он резко делал вид, что ничего не происходит и мне показалось. Роксана на меня не смотрела вообще, под её змеиным неподвижным взглядом я сама начинала сомневаться в своём существовании.
Эта атмосфера меня так напрягала, что когда мне позвонил незнакомый номер и какая-то девушка поинтересовалась, получила ли я какой-то "оффер" и когда я буду готова выйти на работу, я вообще не поняла, о чём она. Она терпеливо повторила всё ещё раз, напомнив мне дату и время моего успешного собеседования, и меня как будто по голове огрели – я напрочь об этом забыла. И это осознание меня сковало таким шоком, что я замерла посреди коридора с бумагами в одной руке и телефоном в другой, слушала этот бесконечно терпеливый вежливый голос и обливалась холодным потом, изо всех сил надеясь, что меня не стошнит хотя бы прямо сейчас.
– Анна? Анна, вы меня слышите? Вы пропадаете.
– Да...
"Я пропадаю, да, я почти пропала... Что делать?"
– Анна, когда вы будете готовы приступить к работе?
"О боже... Что делать?"
У меня из рук стали потихоньку сыпаться бумаги, я перепугалась, попыталась их перехватить, но рассыпала окончательно, и телефон уронила. Но звонок не прервался, телефон лежал на полу, там шли секунды, звал меня по имени профессионально вежливый голос. Я осторожно потянулась к экрану дрожащим пальцем и нажала "сбросить". Возле меня уже стояла секретарша, поднимала меня и спрашивала, как я себя чувствую, ещё кто-то собирал мои бумаги, все нервничали, я их почти не слышала – в ушах колотилось сердце, мне казалось, я сейчас упаду. Телефон зазвонил опять, я смотрела на неизвестный номер и ничего не делала. Я была в ужасе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Коллеги меня усадили на диван, заставили выпить воды, сто раз спросили, как я себя чувствую и чем я болею, я сказала, что просто голова закружилась. Меня подхватили с двух сторон две Лены и повели на улицу дышать воздухом, я не сопротивлялась, меня всю как будто заклинило.
Когда мы оказались на улице и мой телефон перестал звонить, я всё равно висела на Ленах мешком, а они говорили как бы со мной, но между собой:
– Аня, соберись! Ты когда в последний раз ела нормально?
– Да это не обморок! Она была нормальная с утра, это ей позвонили, и она свалилась. Аня, что случилось? С семьёй что-то?
– Да с какой семьёй, ты нормальная?! Там номер не определялся, это кто-то левый! Аня, кто звонил? Это мошенники?
– Ты думаешь?
– А кто ещё? Ань, если это типа из банка, то не верь им, они не из банка. Что они тебе сказали? Аня!
– Не ори! Это не из банка, да, Ань?
Я качнула головой, Лена завопила:
– Видишь! Не из банка! А кто?
Они затихли, я медленно глубоко вдохнула и сказала:
– Девочки, я вам потом расскажу. Я в порядке, мне надо позвонить кое-кому, идите, я потом поднимусь сама. Я вам всё расскажу, когда смогу.
– Сегодня? – хором уточнили девочки, я пожала плечами, младшая Лена шёпотом сказала:
– Ты чё реально спала с Великим?
Я молчала и смотрела на телефон, старшая Лена сказала: "Можешь не отвечать", но по тону, которым она это сказала, было понятно, что мой ответ не требуется потому, что он уже и так предельно ясен. Тишина провисела ещё пару секунд, потом Лены запищали на ультразвуке и бросились меня тискать, шёпотом вопя в два уха:
– Аня, ну ты дала! Охренеть! И как он?
– Ты дурочка, такие вопросы задавать?!
– Ну мне интересно! Сама ты дурочка, говорила: "Это не правда, она не такая", а она вон какая шустрая! Да, Анич? Ты шустрая? Блин, аж не верится! Ты и Великий!
– Не ори!
– Сама не ори!
Они обнимали меня и затыкали друг друга, хихикали, шептались, портили мне причёску, а я сидела и просто горела вся от неловкости, но мне хотя бы стало легче после звонка, я немного собралась с силами и решила, что буду делать.
"Я просто позвоню и скажу всё как есть. Великому. А он мне скажет, что делать, он умный."
Мысленно переложив ответственность на ВэВэ, я расслабилась и всё-таки уговорила девочек оставить меня на минутку, они ушли, продолжая пищать и толкаться, а я набрала ВэВэ и слушала гудки, а трубку он не брал.
"Облом."
Плана "Б" у меня не было, и я просто сидела на лавочке у урны, глядя на свои кроссовки и представляя себя буддийским монахом где-то в горах, где время не имеет значения. Позвонила ВэВэ ещё раз, послушала гудки и опять не получила ответа.
"Облом номер два."
Потом мне позвонил Миша, я удивилась, но трубку взяла, он сказал:
– Привет, Великий на совещании, что ты хотела?
– Привет.
Я помолчала, думая, что из новостей можно рассказать Мише, но он ждать не любил, поэтому сказал громче:
– Аня, алло!
– Я тут.
– Что случилось?
– Мне звонят из фирмы, которая хочет взять меня на работу.
– Нифига себе новости. Ты решила уйти?
– Нет.
– И в чём проблема тогда?
– Я не знаю, как им об этом сказать.
Он рассмеялся, сказал томным голосом:
– Скажи: "Спасибо за то, что потратили своё время, я вам перезвоню".
– Ну Миша, я серьёзно.
– Тогда скажи: "У меня есть более интересные предложения".
– Это невежливо.
– Ну добавь "извините".
Он смеялся, я тоже смеялась, хотя было не смешно, просто он заражал своим отношением к жизни. Я понимала, что в нём нашёл ВэВэ, мне это тоже нравилось, я любила таких людей, которым море по колено, мне нравилось попадать в их поле и заражаться их отношением к жизни, но я точно знала, что как только я из их поля выйду, этот оптимизм меня покинет. А не хотелось. Он вздохнул и сказал серьёзно:
