Он нервно хихикнул. Никто не разделил его радости. Доктор тянул подбородок и усиленно перебирал в воде руками, будто собрался из нее сбить сметану. Похоже, пловец из него был никакой.
− В воде могут быть змеи. Плывем к яхте, − Вазир Гаяз с удвоенной силой заработал руками.
− Значит, Дуат − это, как говорит доктор Гаяз, концепция? − проворчала я. − Ничего себе концепция. Как только живы остались? По-моему, все очень реально, а не концептуально.
Слабый свет позволял рассмотреть окрестности. Мы находились в широкой темной реке, запертой между каменными стенами. Взобравшись на палубу, мы некоторое время переглядывались и осматривались – нет, мы не потеряли ни людей, ни оружие. Все целы, все здесь, взъерошенные и промокшие, с сумасшедшими глазами, растерянные и потрясенные, но живые.
− Мы перед вратами Дуата, − торжественно возвестил Сефу, вскинув руки над головой. − Слышите? Ваши сердца готовы принять Дуат?
Достал со своим пафосом.
В самом деле, далеко впереди по ходу неспешного течения мрачных вод раздавался отдаленный металлический скрежет, словно невидимый великан стирал и выжимал в подземном Ниле свою кольчугу. Яхта тихим ходом двинулась на этот интригующий звук.
Довольно быстро мы достигли обещанных Сефу врат. Язык присох к горлу. В душе смешались священный ужас и невольный восторг.
Реку перегородили две гигантские сомкнутые створки врат. Они уходили ввысь и терялись под сводами тоннеля, подлинные масштабы которого невозможно было определить. С потолка свисали тонны пыльной паутины. На мой взгляд, ей было несколько тысяч лет, не меньше. Рядом с монументальными вратами наша яхта смотрелась спичечным коробком, а мы ничтожными муравьями.
Ворота были испещрены замысловатыми рисунками. Скудное освещение не позволяло разобрать все детали грандиозного панно. Фрагменты, которые я смогла рассмотреть, были заполнены древнеегипетскими символами и выпуклыми изображениями, с жутковатыми подробностями живописующими процесс бальзамирования и мумификации. Одним из главных героев сценок стал, разумеется, мой Саб − Анубис, руководивший процессом.
Мы были на верном пути. Холод отступил, воздух стал суше. Одежда сохла на удивление быстро. Мы перестали дрожать и стучать зубами. В центре врат створки складывались в гигантское изображение Ра. Мощную мужскую фигуру венчала голова сокола с выпуклым, идеально круглым солнечным диском. По обе стороны от врат на выступах скал качались какие-то длинные и грязные, хитро скрученные веревки.
Вдруг веревки ожили и зашипели. Они выгибались и сворачивались кольцами, расползались по стенам и с невероятным шумом падали в воду.
− Змеи! − ахнула Рахема.
Змеи толщиной в десяток пожарных шлангов подняли головы и распахнули пасти, демонстрируя длинные, как у саблезубого тигра, клыки. Некоторые из змей расправили перепончатые крылья. У других из пасти потянулись струйки едкого дыма.
Мужчины схватились за автоматы, а моя души в очередной раз ухнула в пятки.
− Не бойтесь! Не стрелять! − предостерегающе поднял руку Сефу. − С нами ключ Маат. Змеи нас не видят. Они не тронут нас. Выстрелы привлекут их внимание. Зачем нам это надо?
− Как мы откроем такие здоровенные врата? − спросила я. − Мне надо снова прыгнуть в воду? Даже не думайте, во второй раз не выйдет.
− Испугалась? Прыгать не придется. Освети врата ключом жизни. Подними его повыше. Дай возможность ключу жизни сиять, − раздраженно объяснил Сефу.
− Это как электронный ключ, только действует на большом расстоянии? − предположил Кирилл.
− Электронный ключ. Вот тупые, − фыркнул Сефу. − С кем я связался?
Такой маленький ключик, и такие большие врата. Неужели получится?
Я неуверенно подняла повыше руку, на которой был браслет, обратив анкх к вратам. Браслет мгновенно нагрелся, его тепло дошло до плечей. Собрав волю в кулак, я стоически держала руку над головой. Из ключа жизни в направлении врат ударил яркий луч. Врата внезапно дрогнули, сверху посыпали хлопья пыли и мелкие камешки.
− Направь луч на солнечный диск над головой Ра, − приказал Сефу, и, более не отвлекаясь на инструкции, в крайнем волнении принялся читать заклинания на древнем языке. Все-таки недоверчивый Сефу знал их, хотя еще вчера отрицал это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
− Ну, господа, разбирайте оружие. За этими вратами может быть все что угодно, − засуетился Вазир Гаяз. − Вооружаемся, дети мои, вооружаемся. Это подземный Нил. Здесь каждый шаг может стать последним.
С оглушительным скрежетом створки пошли в стороны.
Из образовавшегося отверстия вырвался световой жгут, который описал дугу и рассыпался пыльцой огоньков. Огоньки осели на стенах и на воде, осветив пространство вокруг нас. Теперь мы отлично, словно в сиянии прожекторов, видели и друг друга, и реку, в которую через открытые настежь гигантские врата входила наша крошечная яхта. Страх, душевный подъем, потрясение разом нахлынули на меня. Но даже самые сильные страхи отступали перед священным восторгом, что Дуат − не изощренная выдумка древних, он реален, я здесь, я вижу его.
Она была полноводна, эта река − полупрозрачная, с зеленоватой водой, с особым ароматом, в которой смешивались запах тины и древесных благовоний. Подземный Нил кишел змеями. Если в притоке мы знали о змеях в воде, но не видели их, то сейчас получили возможность рассмотреть каждую чешуйку танцующих около яхты гадов.
Из рассказов доктора Гаяза и Сефу я сделала вывод, что Загробное Царство плотно заселено, почти как мегаполис, и не только змеями, богами и душами умерших. В Дуате проживают самые удивительные существа и сущности, происхождение которых оставалось загадкой даже для египетских жрецов. Я ожидала, что с первого шага неведомые зверушки начнут допекать нас, как торговцы с восточного базара.
На деле Дуат оказался довольно безжизненным местечком, если не считать шныряющих повсюду змей. Берега подземного Нила были усеяны трупами гибридных существ, в которых самым немыслимым образом сочетались черты людей и животных. Казалось, над созданием этих химер поработал сумасшедший генетик. Человеческий торс вполне мог венчаться птичьей головой. Конечности антилопы заменяли такому гибриду руки и ноги. У самой воды я увидела кота с головой черепахи и длинным, голым, как у крысы, хвостом. Запомнился крокодил с птичьим оперением. Он зажал в зубах утку с человеческим, смятым болью лицом.
Все они были мертвы − эти существа, с жутковатым безразличием взирающие на нас пустыми глазами в безысходном смирении перед величием небытия.
− Нда, здесь побывал Апоп. Он отравил их своим дыханием.
Сефу с нездоровым оживлением осматривал берега. Черты его лица заострились, что прибавило сходства с хищной птицей. Я же совершенно пала духом. Захотелось ущипнуть себя, чтобы очнуться от ночного кошмара.
Мне показалось, русло реки сужается, а сквозь полупрозрачную воду можно ясно различить дно.
− Мель! − крикнул кто-то из людей Сефу. − А вот еще одна! Глуши мотор. Река обмелела.
Полноводную ленту Подземного Нила словно отрезали ножницами. Непостижимым образом вода бесследно ушла в песок. Повеяло жаром, как из духовки. Теперь продолжить путь можно было только по суше. Мы забрали самое необходимое, обвешались оружием и покинули яхту.
По всем признакам, Апоп был рядом. Это он выпил Нил, если верить книгам доктора Гаяза, хотя я не могла представить, как такое возможно.
Мы двигались по пересохшему руслу подземного Нила с великими предосторожностями. За нами топала наша тяжелая артиллерия − два громилы Сефу с РПГ. Их могучая поступь была для меня приятной музыкой, хоть какая−то иллюзия, что наши тылы защищены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чувства невероятно обострились. Мы боялись пропустить малейший звук или шорох, который предупредит о приближении врага. Все ворота, где прежде, согласно предписаниям мифов, гостей Дуата подстерегали боги-стражники, теперь были распахнуты настежь, а охраны и след простыл. Только песок, всюду, только песок, из которого торчали гигантские головы разбитых статуй и фрагменты колонн. В этом Царстве мертвых совершенно не осталось жизни. Боги покинули его.
