«Спешиться!» – эта команда была моей первой реакцией. Солдаты спрыгнули с автомашин и пошли, пригнувшись, по обеим сторонам дороги, которая вела в колхоз. Наше спешивание тут же вызвало сильный огонь с территории колхоза. Сначала мы только наблюдали и распозна-1 Kfz 70 – германский армейский грузовой автомобиль в варианте для перевозки личного состава фирмы «Крупп-Протце».
Или несколько пулеметных точек и одну 76-мм противотанковую пушку, которую выдало сильное дульное пламя при выстрелах. Уютно устроившись, русские поджидали нас и намеревались уничтожить всех одним ударом.
Солдаты моей роты не в первый раз оказывались в столь сложной ситуации и были готовы к ней. Пока наша группа готовилась к атаке, мой водитель и старший команды водителей роты вывели наш транспорт из зоны обстрела.
Старший расчета противотанковой пушки погиб от попадания пули в голову. Очередь трассирующих пуль попала в бензобак тягача противотанковой пушки, и расчет несколько потерял голову. Я, энергично выражаясь, скомандовал: «Колхоз несколько правее нас занят врагом. Пулеметная точка в длинном здании, левое окно. Открыть по готовности огонь осколочно-фугасными!» В мгновение ока орудие было развернуто и открыло огонь.
Тем временем заняли позицию и наши минометчики. Они заняли позицию в придорожном кювете (скорее просто канаве) и вступили в огневую дуэль. Оставшиеся в поселке наши товарищи-артиллеристы, которые, безусловно, наблюдали за нами, поняли ситуацию и принялись обстреливать территорию колхоза. Затем они организовали заградительный огонь, чтобы затруднить русским наблюдение за нами.
Итак, рота пошла в наступление. Хотя – что значит рота? От нее осталось едва ли 30 человек, которые сейчас пытались перебежками сблизиться с врагом. До колхоза оставалось метров восемьсот ровной, как поднос, поверхности. Осознал это я только потом.
Когда рота приближалась, нас догнал на мотоцикле адъютант батальона унтерштурмфюрер Шольц и передал мне приказ командира батальона: «Атаку отставить и отойти на исходные позиции. 9-й роте занять рубеж обороны севернее железнодорожной насыпи». Унтерштурмфюрер Шольц, очевидно, очень спешил доставить нам этот приказ, поскольку на нем не было шапки, шинели и поясного ремня.
Приказ командира батальона тут же начал быстро выполняться, 9-я рота отступила и заняла позиции на железнодорожной насыпи. Пулеметчики теперь выполняли роль передовой дозорной группы. По насыпи к нам подошел и взвод Элмгрена. Хотя это только название, поскольку в данном взводе сейчас двенадцать ребят с двумя пулеметами.
![]()
Едва мы более-менее обустроились на насыпи, как снова появился адъютант полка с новым приказом – атаковать колхоз. На этот раз для поддержки нам передавались два танка. По счастью, тут же подошел командир танкового батальона штурмбаннфюрер Мюленкамп, и мы с ним обсудил ситуацию. Мюленкамп также считал приказ бессмысленным и доложил об этом в штаб полка. Атака отменяется. Мы остались на наших позициях на железнодорожной насыпи и с наступлением темноты вместе с двумя танками образовали боевой арьергард».
Как впоследствии было установлено из показаний военнопленных, группировка русских в колхозе насчитывала около 400 человек, которых должны были атаковать 40 солдат 9-й роты полка «Нордланд».
В сгущающихся сумерках силы русских предприняли еще одну атаку на позиции 1-го батальона полка «Нордланд» от восточной окраины поселка Целина вдоль линии железной дороги и шоссе. Но когда один из вражеских танков был подбит стоявшей в северной части Целины 88-мм зениткой, захлебнулась и эта атака.
В темноте ночи «викинги» покинули поселок Целина. 9-я рота полка «Нордланд» унтерштурмфюрера Эртеля шла в арьергарде. Следующий переход должен был завершиться в станице Егорлыкская. Финский батальон вошел в северную часть этой станицы в 22:30.
Егорлыкская
Станица Егорлыкская, крупный населенный пункт между Сальском и Ростовом-на-Дону, должна была удерживаться в течение двух суток. Южнее Егорлыкской необходимо было сохранять открытым путь отступления для отходивших с Восточного и Центрального Кавказа соединений 1-й танковой армии.
29 июля 1942 года дивизия «Викинг», пройдя в своем движении на юг через Егорлыкскую, овладела затем станицами Средний Егорлык и Белая Глина. Тогда в самом разгаре стояло прекрасное лето, нынче же царила безотрадная зима. Тем летом «викинги» были охотниками, а русские – преследуемыми; нынче же ситуация изменилась с точностью до наоборот. Тогда, как и сейчас, дивизия «Викинг» входила в состав 57-го танкового корпуса генерала Кирхнера. Тогда германские части сплошным фронтом продвигались на юг – ныне же с юга корпус не имел никакого прикрытия и его южный фланг висел в воздухе. Однако это не могло быть основанием для беспокойства: оснащенные радиостанциями дозорные группы разведывательного батальона дивизии «Викинг» постоянно перемещались вдоль открытого южного фланга 57-го танкового корпуса и точно докладывали о силах, взаиморасположении и направлении движения преследующих корпус русских частей. Таким образом, дивизия «Викинг» и 57-й корпус постоянно были в курсе передвижения вражеских частей и могли своевременно предпринимать оборонительные мероприятия. Но не только от Сальска наступали русские соединения, в том числе и танковые части; также и с юго-востока приближались русские пехотные, кавалерийские и танковые соединения, которые должны были встретиться именно у станицы Егорлыкская. Именно поэтому всем силам дивизии «Викинг» было приказано сосредоточиться в Егорлыкской.
В ночь на 24 января 1943 года в Егорлыкскую вступили один за другим полк «Вестланд», полк «Нордланд», саперный батальон и танковый батальон дивизии «Викинг». Вошедшие части и подразделения разместились в домах местных жителей и отогревались после маршей. Все думали, что русские только завтра в первой половине дня – как обычно – будут в состоянии атаковать. Егорлыкская в течение этой ночи была полна жизни и движения. Подходили все новые и новые части, подъезжали автомашины, которые надо было заправлять. Пополнялись боеприпасы и продовольствие. Многие из солдат, измученные утомительным ночным маршем, забивались в какие-нибудь теплые уголки и мгновенно засыпали. Бдительность и осторожность очень быстро упали до минимума. Все были уверены, что русские пойдут в атаку лишь на следующий день.
Однако в ночь на 24 января 1943 года, около 02:00, русские танки обстреляли станицу Егорлыкскую, а спустя 45 минут после обстрела они ворвались в станицу. Большая часть «викингов» даже не осознала грозящей им опасности и не обратила внимания на несколько разрывов танковых снарядов – они все уже давно знали, где они воюют. Да и кто мог в темноте ночи отличить все еще входящие в станицу собственные подразделения от наступающих русских?
В то же самое время к Егорлыкской приближалась 9-я рота полка «Нордланд», которая вышла из поселка Целина, будучи арьергардом дивизии и осуществляя свой собственный отход. В авангарде роды двигались два танка, которые до самой последней минуты оставались в Целине вместе с ротой. Вот что сообщил об этом командир роты унтерштурмфюрер Эртель:
«В темноте ночи перед нами возникла станица Егорлыкская в образе темного пятна на заснеженном пространстве степи. Оба танка, шедшие впереди роты, внезапно как-то зарычали моторами, чему я очень удивился, но позднее никак не мог это разумно объяснить.
Когда затем мы приблизились к первым домам станицы Егорлыкская, там неожиданно загремела стрельба. Несколько в стороне от нас к станице уже подходили вражеские танки. Трассирующие снаряды пронеслись поверх нашей маршевой колонны к станице. Отрывистый лай башенного орудия танка и последовавший почти сразу за этим глухой стук отката дали нам знать, что огонь ведется в непосредственной близости от нас. Моей первой мыслью была следующая: убраться с шоссе! Я выпрыгнул из своего Kfz 70 и жестами приказал транспорту роты свернуть направо, где они смогли укрыться за домами. Затем я вбежал в один из домов и встретил там штурмбаннфюрера Ломанна, командира 1-го батальона. Под его команду я отдал мою роту, которая уже успела изготовиться к бою.
