На прощанье Гор бросил Андрею маленький тубус с иридами. Мальчишку не стоило портить деньгами. Он и без того порядком подпорченный. Андрей смотрел на Гора с растерянной тоской. Будто только теперь он понял, что расстаться с этим бесстрашным победителем головорезов и одновременно – веселым Мимом – придется навсегда.
Хлопнула массивная крышка – и часть прошлого отрезало навсегда.
Платформа долго блуждала между пирсами, судя по звукам, сгружая контейнеры у разных кораблей. И Гор справедливо ожидал, что так же поступят и с их темным и душным железным ящиком.
Однако их не сгрузили. Их, как бы невзначай, уронили на твердый бетонол, отчего несчастные пассажиры контейнера принялись кувыркаться внутри, словно в каком-то жестоком аттракционе. Благо, металлическое нутро было прокрыто сравнительно мягкой теплоизоляционной пеной, что предотвратило травмы.
Едва контейнер прекратил безумную скачку, широкая квадратная дверь в торце тяжело грохнулась оземь.
Перед глазами, совсем неподалеку виднелись знакомые обводы Сестры.
– Вперед! – скомандовал Гор, толкая перед собой Нейлу.
Та уже знала, что делать. Девушка быстро, но не срываясь на бег, направилась к яхте. Подойдя к ней, приложила ладонь к корпусу.
Лаз приветливо распахнулся.
Гор, Зиг, Мах и Даша, схватив тяжелые тюки с закупленным на Зирге грузом, направились к яхте.
Боковым зрением Гор заметил нерешительно направляющегося в их сторону полицая.
Все. Теперь надо действовать решительно.
– Бегом! – крикнул Гор.
Когда лаз уже зарастал за Гором, забравшимся вовнутрь последним, по обшивке загрохотали импульсы тукера. Но было слишком поздно.
– Сестра, вверх! Мигом, прошу тебя!
– Рада приветствовать тебя, Сестра, – произнес корабль знакомым женским голосом. – Двигатель был запущен, едва я увидела тебя, Сестра. Странный наряд, но тебе идет, правда…. Я ждала тебя. Знала, что ты вернешься. Уже летим, Сестра…
Гор чувствовал возбуждение и какой-то особый душевный подъем. Словно он родился заново, словно у него открылось второе дыхание, словно он впервые ощутил твердую землю под ногами. У него была любимая, был звездный корабль, были верные друзья и целая планета, которая нуждалась в нем – хотя и не подозревала об этом!
– Курс – на Землю! – весело скомандовал Гор.
– Такого направления нет, – назидательно произнесла Сестра, но Гор, улыбаясь, уже ждал послания от Ипса, который умел ловко обращаться с кораблями – даже на огромном расстоянии.
– Направления обновлены, – чуть удивленно произнесла Сестра. – Летим на Землю?
– Да! – рассмеялась Нейла.
За бортом, внесенные внутрь образной панелью, уносились вниз и в сторону вольная планета Зирга, окруженная огнями кораблей, станций, заводов и орбитальных отелей.
– Должна проинформировать вас, что яхта несколько перегружена, и путь займет времени чуть больше стандартного, – произнесла Сестра. – Небольшой перегруз вызван нахождением на борту шести существ вместо стандартно допустимых трех…
– Ничего, мы потерпим, – улыбнулся Гор.
– Подождите, – произнес Зиг. – Как это – «шесть существ»? Ведь нас только пятеро. Я, Гор, Нейла, Мах, Даша…
Краска мгновенно сошла с лица Гора. Он потянулся за ланцетом, который всегда теперь держал под рукой «на всякий случай».
Но было поздно.
Из-за совершенно неуместной на звездном корабле дорогой портьеры выскользнула тощая фигура.
Все замерли: в вытянутой костлявой руке человека с мертвенно осунувшимся лицом мелко дрожал тукер. Ствол был направлен точно в голову Гору.
Нейла вскрикнула и прижалась к его плечу.
– Тебе просили передать привет, Мим, – хриплым, булькающим голосом произнес незнакомец. – От Поджигателя. Знаешь такого?
Гору не оставалось ничего, кроме, как медленно кивнуть. Мелькнула паническая мысль о нырке в Мир образов. Но это было бы просто предательством: ускользнув, он подставил бы под выстрелы друзей…
– Я ждал тебя, Мим, – продолжил человек, – чтобы передать послание…
Он был очень плох, этот говоривший. Казалось, что он сейчас свалится от болезненной слабости.
Но чтобы нажать на скобу тукера много сил не нужно….
– Вот оно…
И медленно, словно в липком ночном кошмаре, тощая рука сдвинулась в сторону. На совсем незначительный угол.
И хлестко хлопнул один-единственный импульс.
– Это все, что меня просили передать… – произнес человек, прежде, чем рухнуть на отделанный деревом пол гнилой грудой костей.
Гор с ужасом ощутил на плече нарастающую тяжесть.
Нейла еще цеплялась за него, но силы уже оставляли ее тонкие пальцы.
– Прости… Прости меня…
С левой стороны ее груди, с хирургической точностью было пробито отверстие….
Опустошенным сознанием Гор, почему-то представил себе, как взорвалось ее сердце.
И тут же болезненно ощутил, как брызнуло кровью его собственное…
Он сидел над ее телом, уже ни о чем не думая, лишь отмечая тонким краем сознания обрывки разговоров за спиной:
– …игрушка… запрограммированная на убийство…
– …но почему не его? Почему Нейлу?
– …месть… жестокая, изощренная месть…
– …да, идем прежним курсом…
– … как выбросить эту мерзость за борт?..
Гор смотрел в застывшие светлые глаза Нейлы и чувствовал, как кто-то невероятно могущественный в очередной раз ставит в его жизни точку.
И снова, с необъяснимой, бесчувственной жестокостью возвращает его из мертвых.
Часть третья
Маски врагов
Как это здорово, как это болезненно сладко, как это возвышенно и сильно – когда у тебя есть свой, настоящий, лютый, ненавистный и столь же ненавидящий тебя враг.
Пожалуй, иметь такого врага – даже лучше, чем иметь друга…
Из Монологов Мима
Глава первая
Гор стоял на берегу все еще пенящегося, грязного после шторма моря.
Он уже научился не думать о том, что таит в себе вода и воздух этой планеты. Он даже мог теперь наслаждаться ее своеобразной скупой красотой.
И еще он научился не думать о собственных потерях. Не думать о близких. Не думать он Нейле…
Ведь солнце осталось солнцем, небо – небом, и множество людей по-прежнему хотят прожить счастливо свою недолгую жизнь, не подозревая, насколько ничтожную ценность она представляет – что для костных экспериментаторов над ними, что для бесстрашных борцов за свободу всего остального человечества…
Этот восход ничем не хуже, чем восход над потерянной навсегда Плаценой. Правда, никто не работал специально над его красотой, придавая прозрачность и приятный оттенок небу, береговой линии – изящество и отточенность, а волнам – искусную хаотичность для утонченности восприятия. Все здесь брошено на произвол природы.
Может, это и к лучшему.
Ведь если никто до сих пор не взялся за переустройство этого мира, значит, он, Гор, будет первым, кто примет на него все права.
Гор отвел взгляд чуть в сторону. Там склонялся к горизонту тонкий серп Базы. Вот еще одно место, где считают, будто бы имеют право вмешиваться в земную жизнь. Что ж, придется доказать этим ребятам, что они не правы. А главное – что там, на огромной высоте, спрятавшись от искусственно ослабляемых технологий землян, они зря наслаждаются собственной безнаказанностью.
За все приходится платить.
Гор жестоко заплатил за свою любовь. А кто-то заплатит за излишнее любопытство…
Раздался тихий перестук прибрежной гальки. Подошел Мах.
– Мы нашли их, – сказал он. – Новая панель Зига работает, как надо!
– Сколько их? – спросил Гор.
– Сотни, если не тысячи. Кластеры не успевают обрабатывать информацию. Похоже, что теперь мы действительны не одни.
– Это здорово…
– Да, здорово. Только… Только как-то страшно…
Гор удивленно взглянул на Маха.
– Тебе страшно, Михей? – он почему-то назвал Маха старым земным именем. – Это на тебя не похоже…
– Ты не так меня понял, Гордей, – криво улыбнувшись, покачал головой Мах. – Я просто хотел сказать: если вокруг нас тысячи только прозревших, то выходит, на Земле скрывают…
– …миллионы Обреченных! – пораженно воскликнул Гор.
Некоторое время они помолчали, переваривая эти жутковатые цифры. Наконец, Мах негромко произнес:
– Ты знаешь, Зиг предположил, что на Земле вообще никогда не производилось специального заселения. Земля – вовсе не часть Конкисты, как остальные Миры Конгломерата. Это с самого начала была тюрьма. Место для Обреченных на медленное умирание…
Гора передернуло.
– Но несколько миллиардов человек…
– Помнишь, что нам говорили в Россыпи? Конгломерат прогнил насквозь. Некоторые недовольные летят в Вольные миры. А что делать с остальными, у кого нет возможности для бегства?
– Думаешь, их всех – сюда?…
– Думаю, что немалая часть краткоживущих – это просто лишенные памяти Обреченные.
– Но… Как на Земле не догадываются об этом?
