эпоху, когда расстояние от самых безумных фантазий до совершенно реальной действительности сокращается с невероятной быстротой, – стал вещать Сенчин, словно проводил урок политической грамотности. – Однако самой большой проблемой на сегодняшний день является кадровый вопрос! Понимаете? Кадры решают все! А с ними как раз проблема! – посетовал он.
– Незаменимых же нет, – усмехнулся я.
– Согласен! – чуть заметно кивал он. – Но когда никаких нет?! Это проблема государственного масштаба! Когда одни дураки кругом или, еще хуже, слишком умные… Поэтому я сам предпочитаю заниматься подбором своих сотрудников. Как вы заметили, у меня широкий круг общения. И тут я очень удачно знакомлюсь с вами. Ты меня поразил, не скрою, – сообщил он Арсению. – Мне предоставили служебную записку с твоей биографией… кстати, там довольно много белых пятен. Да и темных! – многозначительно добавил он. – Короче, нам нужны умные люди. Умные и преданные. И после тщательной проверки и испытательного срока я предлагаю тебе достойную работу. Это очень солидное предложение! – повысил он голос. – Такое предложение получает один из тысячи! Из десяти тысяч! Надеюсь, ты это понимаешь и ценишь. Что скажешь?
– А зарплата какая? – деловито поинтересовался достойный кандидат.
Я напрягся. Я понимал, что Сенчин реально вербует Арсения. Это очень опасно. Не принять его предложение невозможно, а согласившись, уже никуда не деться. Поскольку, как известно, бывших агентов не бывает. А Строганов, непредсказуемый в принципе, видимо, решил поиграть с огнем.
– Зарплата? – задумчиво повторил Сенчин. – Мильён. В месяц. Для начала…
Строганов тихо съехал вниз.
А мы тем временем подъехали к воинской части.
Как и в прошлый раз, машину оставили за воротами. Сенчин уверенной походкой направился было к КПП, но вынужден был резко остановиться и с изумлением уставиться на нас. Дело в том, что Строганов запел. Громко и на английском языке. Кажется, «You know my name» из «Казино Рояль». А у меня появилась надежда – вдруг, узнав кандидата поближе, Сенчин передумает насчет своего предложения?
Понедельник, 20:45
«Люди в черном»! Вот что я вспоминал, когда мы спускались по винтовой лестнице из помещения КПП, а потом заходили в футуристического вида лифт. Ощущение свободного падения – и мы оказались в еще одном пропускном пункте. Три охранника, облаченные в черную униформу, поздоровались с Сенчиным. Тот коротко ответил. А нам с Арсением пришлось пройти под аркой, состоящей из нескольких рамок.
– Два телефона, металлическая фляга, – доложил один из охранников про содержимое карманов Строганова. – У второго только телефон. ОВ нет, взрывчатки нет.
– Во фляге?.. – поинтересовался Сенчин.
– Самогон, – буркнул Арсений.
– Понятно. Оставь здесь, на всякий случай.
Строганов, недовольно качая головой, передал фляжку одному из проверяющих.
– А зачем тебе два телефона? – удивился Сенчин, когда мы пошли дальше по ярко освещенному коридору.
– А это не телефон, – пояснил Арсений. – Записывающее устройство.
– А, – кивнул Сенчин, – здесь оно без толку. У нас стоит аппаратура, подавляющая не только…
– Понятное дело! – перебил его Арсений. – И сигнал сотовой связи не доходит!
Мы пришли в зал для совещаний. Так назвал его Сенчин. Но мне он больше напомнил ВИП-зал кинотеатра из-за стоявших рядами кресел и занавешенных тяжелыми портьерами окон. Хотя какие здесь могут быть окна? Мы же в подземелье! – удивился я. Секрет оказался простым, но недешевым. Геннадий Николаевич собственноручно раздернул пару портьер и, используя что-то вроде пульта, заставил окна вспыхнуть ярким светом. Это оказались плазменные панели или что-то в этом роде. Затем он выбрал понравившуюся картинку, и нам открылся вид на огромное озеро, покрытое льдом удивительного голубого оттенка. Вдали были видны горы, за которые садилось солнце, а вдоль берегов высились могучие ели.
– Люблю Байкал, – пояснил нам свой выбор будущий начальник Строганова.
– Красиво, – неожиданно согласился Арсений. – Любую фотку можно установить?
– Это не фото, – поправил его Сенчин. – На берегу установлена камера, и мы наблюдаем эту красоту в режиме реального времени.
В этот момент мимо камеры темной тенью пролетела птица. Было полное ощущение, что окна нашего зала не бутафорские, а действительно выходят на озеро.
Мы заняли кресла на первом ряду. Тут же в зал вошел хмурого вида мужчина в мятом костюме и без галстука. Коротко поздоровавшись с Сенчиным и даже не взглянув в нашу сторону, он сел через несколько кресел справа от нас. В руке он держал какую-то черную коробочку.
Язвенник, подумал я, разглядывая его бледность и выражение лица.
– Максут Осколков! – важно представил его Сенчин. – Наш технический гений. Возглавляет соответствующий отдел. – Затем он представил нас, но угрюмый гений не снизошел до человеческого приветствия, а просто кивнул в сторону. – Покажи-ка нам чем занимаешься! – Сенчина совсем не удивляли странные манеры его сотрудника.
Плоская черная коробочка оказалась пультом. Осколков, все с тем же угрюмым выражением лица, молча вытянул руку вперед… И вдруг, прямо в воздухе, напротив кресел возникло изображение Кремля и Красной площади. Я не успел удивиться, поскольку вздрогнул от крика:
– Я же говорил! – заорал Строганов вскакивая. – Экран виртуальной реальности!
И, подбежав к изображению, он высоко поднял руку и ткнул пальцем вначале в основание Спасской башни, а потом в храм Василия Блаженного. От прикосновений, да еще таких варварских, по изображению пошли круги.
– Охренел! – взвился Осколков, по-видимому, все-таки способный к проявлению эмоций. – Ты чего делаешь? Геннадий Николаевич! Он же миллионы стоит!
И бросился с кулаками на Строганова. Но тот, поймав руку нападавшего, легко вывернул ее, заставив несчастного упасть на колени.
– Никакой астральной проекции нет! – довольным голосом кричал Арсений. – Я же говорил, что это экран…
– Ты чуть не проткнул его, придурок! – согнувшись, орал Осколков. – А-а! Больно!
Торжествующая улыбка сползла с лица Сенчина.
– Ты что, Буратино? – гаркнул он, придя в себя. – Экранов не видел? При чем тут проекция какая-то? И отпусти его, а то я охрану вызову!
– Полеты Блинова, как я и говорил, это обычное изображение на таком же экране! – победно сообщил Арсений, усевшись на свое место и не обращая внимания на злобные взгляды, которые кидал на него технический гений.
– Слушай, умник! – Я впервые увидел, как Сенчин разозлился. – Если я говорю, что на сеансах экран не используется, значит, так оно и есть! Ты рискуешь, что я поменяю о тебе свое мнение. Не разочаруй меня, сынок!
– А как же он летал?! – Строганова было нелегко переубедить.
– Как-как! Какой кверху! – обрубил фермер.
– Придурок! – проворчал Осколков, растирая кисть. – Только придурки могут перепутать экран с пространственным 3D-изображением…
– А-а!.. – заныл Арсений, как будто теперь ему вывернули руку. – Голограмма! Как я не догадался? «Призрак Пеппера»? Я же недавно видел концерт с убитым рэпером…
– Пф! – фыркнул Осколков. – Только полные недоумки используют эти фокусы! Осязаемая голограмма, созданная фемтосекундным лазером!
– Так, – прервал научную беседу недовольный Сенчин, – мы сюда пришли не за тем, чтобы обсуждать всякую ерунду!
– Ерунду? – обиженно воскликнул специалист по голограммам. – Это гениальные разработки нашего отдела!
– Спецслужбы теперь занимаются созданием голограмм? Или это военные? – с сарказмом поинтересовался Арсений, злившийся, что нашлись люди умнее его.
Сенчин вздохнул.
– Это одно из направлений нашей работы, –
