сообщил он и махнул рукой. – Ладно, расскажу, раз уж вам так интересно. Максут, покажи-ка наш рекламный ролик!
Осколков снова взмахнул пультом, и запустилось видео. Под бравурную музыку нам демонстрировали молодых людей, сидящих за компьютерами, огромные темные помещения с мерцающими шкафами, вероятно, суперкомпьютерами…
– Здесь кратко показан процесс создания голограмм, – пояснил Сенчин. – Много технических подробностей, вам неинтересно. Максут, прокрути вперед.
Далее мы увидели первых лиц государства во время какой-то торжественной встречи.
– Обратите внимание, – комментировал Сенчин. – Президент пожимает руки всей делегации. И никто даже не подозревает, что это лишь его голограмма! Которую можно потрогать, причем абсолютно безопасно! Так что полет Блинова – это пустяки по сравнению с нашими другими возможностями! – хвастался он.
– А зачем? – спросил я. – Какой смысл? Почему президент…
– Безопасность, разумеется, – перебил меня Сенчин. – Защита от врагов. Конечно, бывают сложности с озвучкой, но это решаемые проблемы. Правильно, Максут?
– Да, – подхватил Осколков, – мы отказались от привычных систем саундмаскинга в связи с их неэффективностью и стали наводить акустический сигнал с подавлением посторонних звуковых волн…
– Вот-вот, при этом все думают, что видят и слышат живого человека, – мановением руки остановил его Сенчин.
– А для чего блиновские полеты? Просто денег срубить? – Строганов нервно тряс ногой.
– Сынок, ну почему вы все такие алчные? – покачал головой Сенчин. – Я молодежь имею в виду. Не получаем мы денег с этого проекта, а, наоборот, вкладываем их в него! Это испытания. Апробация. Понимаешь? – Он чуть наклонился в сторону Строганова. – Деньги? Да их у нас хоть попой ешь! Основной дефицит – не средства! А идеи! Мозги! – Сенчин вздохнул. – Поэтому я тебя и позвал сюда…
– Значит, суперзвезда Блинов, который собирает залы и стадионы, – поинтересовался я, – просто вроде иллюзиониста?
– Какое там?! – теперь Сенчин повернулся ко мне. – Это просто очередной проект. Дима Блинов вовремя подвернулся. Оказался, так сказать, в нужном месте… Не его, так кого-нибудь другого бы нашли. Обычная марионетка. Но народу нравится. К тому же там испытания нашей токсикологической лаборатории проводятся. На массе народу и с большим успехом. Я и сам люблю там отдохнуть. Наши врачи говорят, что это полезно, как витаминов поесть. Ну, да вы же присутствовали сами, – развел он руками. – Отдых, подзарядка…
– А сексуальное желание, которое после сеанса появляется? – Строганов стучал ладонями по подлокотникам. – Побочный эффект воздействия?
– Ну да, – засмеялся Сенчин. – Наши медики говорят, что это тоже полезно! А что, не понравилось?
– А цель? – Арсений на мгновение замер.
– Объясню, – пообещал Сенчин. – Потом только. Сейчас будет презентация информационно-аналитической системы… как ее, бишь? – поморщился Сенчин. – Слово иностранное, как будто у нас своих мало!
– Палантир, – подсказал Осколков.
– Зрячие камни? – Строганов оживился. – Да ладно? Неужели они существуют? Тогда я готов работать у вас забесплатно!
– Вот, – обрадовался Сенчин. – Совсем другое дело! Максут, расскажи про свое детище в двух словах! Только недолго.
Осколков обрел свой обычный пасмурный вид и стал смотреть в сторону. Видео он поставил на паузу.
– Это информационно-аналитическая мониторинговая мегасистема, – заговорил он. – Фиксируется цифровой след объекта, причем любой. Купил гамбургер, оплатив картой, проехал в метро, попав на камеры, скачал фильм из Сети, сделал поисковый запрос… Короче, даже самая мелочь регистрируется. Плюс информация про всех, кто с объектом пересекается, даже мельком, и их связи, номера телефонов, контакты. Затем начинается их отслеживание.
– Нейросети? Так это давно известно, – начал было Строганов.
– Не просто Сети, – бросил на него косой взгляд Осколков. – Телефонные переговоры, сообщения, обычные разговоры объекта, которые он ведет, они тоже записываются. Как и разговоры тех, кто пересекся с ним. Как и изображения объектов, сидящих перед компьютерами…
– Это же немыслимые объемы информации? – изумился Арсений. – Петабайты?
– Йоттабайты, – поправил его Осколков. – У нас свои уникальные платформы для хранения, – добавил он.
– То есть, – предположил Арсений, – вы можете видеть настоящее и в каком-то смысле прошлое?
– И предвидеть будущее! – Осколков повернулся к нам полностью. – Это самое главное в нашей системе! На основании огромного количества информации наш искусственный интеллект просчитывает следующий шаг объекта!
– Вот так! – с гордостью заметил Сенчин. – Можем, когда захотим.
– Ну, это давно используется в рекламных целях, – пожал плечами Строганов. – Я еще не знаю, что расстанусь со своей подружкой, а мне уже приходит реклама сайта знакомств.
– Это элементарное прогнозирование, – хмуро отреагировал Осколков. – Мы же встали на следующий уровень…
– А ты им примеры приведи, – попросил Сенчин. – Ну, с тем же Михеем…
– Хорошо. Узнав из вашей беседы с полицейским, – обратился он к Строганову, – что вы сомневаетесь в виновности предложенного нами преступника, Михаила Залотова, наша система выдала ваш следующий шаг – поездка в военную часть.
– Тоже мне, бином Ньютона, – проворчал Арсений. – Сомнения в виновности Залотова означают сбор информации про него. Странный телефонный номер, с которого ему звонили, место, где он побывал перед тем как слететь с катушек…
– А что за номер? – заинтересовался Сенчин.
– Да просто, – пояснил Осколков, – придумали набор цифр.
– Да, по этому номеру я и заподозрил, что за всем этим стоит мощная организация, – усмехнулся Арсений. – Это было элементарно!
Сенчин вздохнул.
– Вот поэтому я и хочу взять тебя на работу, – добавил он и недовольно посмотрел на Осколкова.
– Это вовсе не элементарно! – возразил компьютерщик. – А сложный кластерный анализ. Мы использовали самоорганизующуюся карту…
– Давай-ка от клистиров к делу перейдем? – оборвал его Сенчин. – С этим Михеем ты ошибся, так? Поэтому сейчас найди сам, без помощи полиции, этого «душителя»! Помоги правосудию. Справится твой палантир? – Сенчин исподлобья взглянул на Осколкова.
– Полчаса мне хватит, – вскочил тот.
А Строганов напрягся. Я подумал, что если он будет здесь работать, то придушит этого конкурента. Два гения в одной конторе – вещи несовместимые.
Понедельник, 21:30
– Значит, так, – в голосе Сенчина зазвучал металл. – Пока наш Максутик выполняет поставленную задачу, я вам в двух словах проясню политическую, так сказать, ситуацию.
Сенчин высверливал нас своим взглядом, как стоматолог бором зуб. А я подумал, что когда он был в образе фермера, а не начальника спецслужбы, то нравился мне больше.
– Вы, вероятно, слышали о нашем проекте «Гондурас»? – спросил он.
Арсений заржал, но смех его быстро оборвался.
– Я сказал что-то смешное? – произнес Сенчин таким тоном, что мне захотелось превратиться в голограмму, а Строганов виновато закашлялся.
– Государственное национальное достаточно универсальное руководство армией и страной, – проговорил Сенчин. – Проект настолько глобальный… – Он замолчал, видимо, оценивая масштабы этой программы, а я заподозрил неладное – уж не параноик ли будущий начальник Строганова? – Здесь государственной тайны нет, – продолжил Сенчин. – Можете, так сказать, спать спокойно. И даже если ты, – обратился он ко мне, – опишешь все это в своей очередной книжке, то можешь не волноваться, никто тебя не посадит! За разглашение. Главное – правильно написать. Вот если неправильно… – тут он снова умолк, а я почувствовал, что вовсе не рад своей известности.
– Странно, – хмыкнул Арсений. – Я слышал про Гондурас, но не про этот.
– Вы что, телевизор не смотрите? – удивился Сенчин.
Мы с Арсением переглянулись.
– Я – нет, – покачал я головой.
– Я раньше «дважды
