В. ПОЗНЕР: С вашего позволения, сейчас я буду читать вопросы. Виктория Еланская: «Я хотела бы спросить, что для вас важнее политики? Ради чего вы могли бы пожертвовать политической карьерой?»
X. КЛИНТОН: Самое главное для меня — это моя семья, то, что я мать. Летом моя дочь выходит замуж. Для меня это важнейшее событие. И если бы мне пришлось выбирать — быть матерью невесты или государственным секретарем, я не раздумывала бы ни секунды. Ведь в жизни нет дела более трудного и приносящего больше удовлетворения, чем материнство.
В. ПОЗНЕР: Екатерина Баранова: «У вас есть какие-нибудь творческие способности? Не хотите ли вы воплотить их в жизнь? Например, Карла Бруни записывает альбомы. Вы могли бы сыграть в кино, например?»
X. КЛИНТОН: В кино вполне могла бы, но вот петь меня не просите. И танцевать, пожалуй, тоже.
В. ПОЗНЕР: Дмитрий Майер: «Какая ваша любимая книга?»
X. КЛИНТОН: Интересно, что этот же вопрос мне задали в Московском университете, когда я была там в октябре. У меня много любимых книг. Но поскольку я была в России и встречалась с молодыми людьми, я рассказала о том, как сильно повлияли на меня в молодости «Братья Карамазовы», и сейчас отвечу так же. Я несколько раз перечитывала этот роман, хотя и достаточно давно. Глубочайший психологизм Достоевского в сочетании с пониманием политических нюансов просто несравненны.
В. ПОЗНЕР: Согласен. Наталья Корзанова: «Существуют ли негативные стороны феминизации общества? И с кем вам проще работать — с мужчинами или с женщинами?»
X. КЛИНТОН: Мне легче работается с людьми, которые открыты, понятны, будь то мужчины или женщины. Что касается феминизма, думаю, любой «изм» может быть негативным. Всегда нужно стараться поддерживать равновесие. Я, безусловно, считаю себя феминисткой, я глубоко верю, что женщины заслуживают равных прав с мужчинами и равной ответственности. И для меня очень важно помогать женщинам во всем мире, двигаться по пути прогресса.
В. ПОЗНЕР: Арсен Теванян: «Я студент второго курса Морского университета города Сочи. Меня интересует вопрос, связанный с признанием геноцида армян в Османской империи. Почему вы и президент Обама противитесь признанию резолюции 252? В своей предвыборной кампании господин Обама обещал признать геноцид, а теперь об этом вроде позабыл».
X. КЛИНТОН: Не думаю, что кто-то что-то забыл. Но очень важно то, что Турция и Армения ведут совместную работу. Кстати, в Цюрихе вместе с министрами иностранных дел Турции, Армении, России, Франции и других стран я присутствовала на подписании ряда соглашений, нацеленных на нормализацию отношений между Арменией и Турцией. И одно из них касалось организации этими странами исторической комиссии, которая занялась бы вопросами прошлого. Полагаю, это правильный подход. Я много раз говорила: мы не можем изменить доставшегося нам прошлого. Все, что мы можем, — это добиться лучшего будущего.
В. ПОЗНЕР: Илья Смирнов: «Почему отмена виз между Россией и США — отдаленная перспектива?
Что конкретно делается для того, чтобы упростить и для россиян, и для американцев въезд в каждую из стран?»
X. КЛИНТОН: Мы хотим способствовать значительному росту поездок и обменов. И по мере того как наши страны двигаются вперед, набираются опыта, облегчая деловые и туристические поездки, поездки на учебу и другие, думаю, это будет становиться все легче и легче. У руководителей многих наших компаний есть желание обладать бессрочными визами. Точно так же многие россияне хотят иметь возможность приезжать и проводить в США столько времени, сколько нужно. К этому я хотела бы двигаться.
В. ПОЗНЕР: Татьяна Лаврищева: «Что означает в вашем понимании словосочетание «политика двойных стандартов»?»
X. КЛИНТОН: Я обычно отношу это к мужчинам и женщинам, но можно говорить об этом и в применении к странам или отдельным группам. Думаю, все, кто считает, что к ним не прислушиваются, что их оттесняют в сторону, так или иначе обращаются с ними как с гражданами второго сорта, будут ощущать наличие двойных стандартов. Я видела много подобных примеров в течение своей политической карьеры.
В. ПОЗНЕР: А применение разных стандартов к разным странам подходит?
X. КЛИНТОН: Подходит. И к разным этническим, религиозным группам, и к отношениям между полами.
В. ПОЗНЕР: Татьяна Сазонова: «Вы сильная женщина и преданная мать. Какой совет вы дали бы своей дочери, чтобы уравновесить карьеру и семью?»
X. КЛИНТОН: Мы немало говорили об этом. Потому что моя дочь выросла в то время, когда многие барьеры, с которыми столкнулась даже я, будучи девушкой, уже не существовали. Законодательные барьеры сняты, но все равно в жизни должно быть равновесие. Равновесие, позволяющее решать, что является наиболее важным. Для меня это семья и отношения. Я говорю своей дочери, ее подругам и другим работающим со мной женщинам: «Очень важно, решив делать профессиональную карьеру, упорно заниматься ею. Но помните: никто, лежа на смертном одре, не говорит: «Нужно было проводить больше времени на работе».
В. ПОЗНЕР: Александр Васильев: «Каким вы видите место США в современном мире? Это сила, стремящаяся поддержать мировое равновесие, или же это сила, стремящаяся изменить существующий миропорядок?»
X. КЛИНТОН: И то, и другое. Это сила, поддерживающая равновесие, позволяющая разным странам и людям развиваться, достигать большей самореализации. Скажем, мы очень хотим, чтобы Россия была сильной, стабильной, процветающей, потому что это в интересах всего мира. Но в то же время есть страны и места, где статус-кво просто неприемлем. Я была в Демократической Республике Конго, в ее восточных районах, где за последние пятнадцать лет было убито почти пять с половиной миллионов человек. Наибольшее число погибших после Второй мировой войны. Мы не хотим, чтобы сохранялась такая ситуация.
В. ПОЗНЕР: Дмитрий Цветков: «Кого вы назвали бы своим идеалом в политике — в прошлом или в современном мире?»
X. КЛИНТОН: Есть много людей, которые мне нравятся, включая моего мужа. Но человек, которым я особо восхищаюсь, — это, пожалуй, Нельсон Мандела. Подумайте, через что он прошел. Он боролся против апартеида, пытался и в итоге смог свергнуть власть в Южной Африке, правительство, состоящее только из белых. Сидел в тюрьме (я была в его тюремной камере размером с этот стол). Вышел из тюрьмы спустя двадцать девять лет, по-моему. И нашел в себе силы не только простить то, что с ним сделали, но повести свой народ в правильном направлении. Нам нужно больше таких лидеров в мире. Нам нужны лидеры, не являющиеся заложниками прошлого, нам нужны лидеры, которые могут представить иное будущее, способные устранить все то, что разделяет нас в сегодняшнем мире. И никто не олицетворяет это лучше, чем Нельсон Мандела.
В. ПОЗНЕР: Ну что ж, последний вопрос — от Анны: «На ваш взгляд, американские СМИ независимые? Насколько правдиво то, что они показывают? Кто их контролирует? Например, в случае российско-грузинского столкновения, как вам кажется: американское телевидение показало то, что на самом деле происходило? По-моему, наши СМИ показывали нечто другое. Кому верить?»
X. КЛИНТОН: Знаете, сегодняшние средства массовой информации — это очень серьезный вопрос. И дело не только в американских или российских СМИ, я говорю обо всей прессе. Думаю, в нашей стране пресса очень свободна. Некоторые даже считают, что свобода эта чрезмерна, потому что наша пресса сегодня может говорить все, что считает нужным, показывать, что хочет. И у нас в стране есть те, кому это не нравится, кто желал бы большей разборчивости в подаваемой информации. Но правильно сказать так: каждый смотрит на любое событие собственными глазами. И возможно такое, что десять россиян и десять американцев будут смотреть на одно и то же, но видеть разное. Важно стараться смотреть на все глазами другого человека. Не говорить: «Вот как я это вижу, как я это понимаю, и я прав, а ты не прав». А интересоваться: «Почему ты так думаешь? Давай попытаемся лучше понять друг друга».
В. ПОЗНЕР: Немного о прошлом. В 2003 году вышла ваша книга «Живая история», где вы написали, что самыми трудными для вас решениями в жизни были решение сохранить брак с Биллом и стать сенатором. Объясните, почему это так?
X. КЛИНТОН: Как я писала в книге, в то время происходило много всего и в моей жизни, и в жизни моей страны. И найти баланс между личным и общественным было крайне сложно. В конечном счете нужно делать то, что ты считаешь правильным. Нельзя принимать решения, к которым подталкивают пресса или другие политические фигуры. Необходимо остаться в тишине и задуматься о том, что важно для тебя. Мне много всего советовали с разных сторон. Полагаю, я приняла правильное решение.
В. ПОЗНЕР: А решение участвовать в президентской гонке тоже трудно далось?
X. КЛИНТОН: Да. Но не так трудно, потому что я очень переживала за то, что происходило в нашей стране в предыдущие годы, при прежней администрации. Не секрет: я не соглашалась с той политикой и считала, что во многих областях Америка нуждалась в усилении и возврате к тому, чтобы быть более похожей на себя, на свой характер. Я могла внести свой вклад в обсуждение этого и рада, что участвовала в той кампании. Мне представилась уникальная возможность, и, к моему большому удивлению, человек, с которым я так долго и жестко соперничала, — президент Обама предложил мне войти в его администрацию.
