— Ничего я не нарушил, — несколько нагловато заявил Меркушев, — Сертификаты у меня в порядке, наши и китайские, таможня претензий не имеет. Это ведь по последней поставке бумага? — спросил он Сазонова. Тот кивнул.
— Большую часть я уже продал и никто, — он выделил интонацией это слово, — ко мне с претензиями не обращался.
— А вот к нам – обратились! — победно сказал Сазонов, — мы не можем игнорировать сигналы граждан, которые входят в сферу нашей компетенции.
— И служебных обязанностей, — добавил от окна ветеран, — в общем, так, Николай Иванович. К вам лично у нас претензий нет, документы у вас в порядке. Чтобы не раздувать дело, предлагаю вам снять с продажи указанные в акте средства связи и передать нам на дополнительное изучение несколько образцов. По нашему выбору. Так будет лучше для всех, — весьма двусмысленно закончил Маслов.
Николай молчал. Со стороны можно было решить, что он мучительно обдумывает предложение эсбешников, но на самом деле это было не так. Основное решение он принял сутки назад и, теперь, всё должно было способствовать его реализации. Несмотря на такие мелкие помехи как надуманные предьявы местных хранителей чистоты радиоспектра.
— Хорошо, — Меркушев вроде бы согласился, — пусть будет по-вашему. Когда технику предоставить?
— Можем прямо сейчас? — чуть не подскочил в кресле Сазонов.
— Почему бы нет? — равнодушно пожал плечами Николай, — подъезжайте к магазину, я скоро там буду.
Он встал и направился к двери.
— Николай Иванович, — остановил его Маслов, — пропуск отметить забыли.
Вернувшись к столу Сазонова, Николай протянул ему пропуск. Забрав отмеченную бумагу, он тем же путём вышел к центральному входу, отдал пропуск дежурному и так же неспешно, как часом ранее, пошёл к припаркованной машине.
Зарулив во двор, Николай увидел свою продавщицу Оксану, сидящую на скамеечке ближайшего к входу магазину подъезда. У самого спуска в подвал стоял тёмно-синий "Опель-Астра" с эсбешными номерами. Самих сотрудников сквозь вглухую затонированные стёкла видно не было. Припарковавшись по соседству, Николай вышел из машины. Оксана уже подошла к нему и поздоровалась, нервно теребя ремень сумочки.
— Как съездила? — спросил её Николай, когда они вместе спускались к входу в бывшее бомбоубежище. Чекисты топали следом.
— Ой, Николай Иванович, всё хорошо получилось, — затараторила Оксана, — я лекарства здесь купила, привезла вовремя. Маму в районную больницу положили, я сразу туда приехала, лекарства отдала, сразу ставить начали. Полегчало, врачи говорят, ещё недельку понаблюдаем и можно домой выписывать.
Говоря, она периодически посматривала на не проронивших ни слова мужчин. Форма старшего внушала ей лёгкий трепет – не каждый день с настоящим полковником общаться приходится!
Николай открыл дверь, снял торговый зал с охраны и они вошли в прохладный сумрак, через несколько секунд без всякого вмешательства человека зажглись вмонтированные в подвесной потолок светящееся панели.
— Пойдёмте, — пригласил он за прилавок эсбешников.
Они прошли через открытый Николаем в углу г-образного прилавка проход. Оксана осталась сзади, втроём они прошли мимо короткой части прилавка к герметичной двери с вызывающими уважение рычагами. Николай повернул верхний левый, потянул дверь на себя. Несмотря на свою древность, она легко отворилась, впустив в следующее помещение хозяина с нежданными гостями. Свет внутри так же зажёгся автоматически.
Повторив снятие с охраны подсобки, Николай прошёл к стоящему в углу, за небольшой загородкой, компьютерному столу с парой крутящихся стульев перед ним.
— Стульев у меня только два, — сказал Николай, усаживаясь за монитор, — в принципе, можно вон те коробки использовать, — указал он на стоящие в смежном углу, картонные упаковки чего-то радиоэлектронного с надписями латиницей и иероглифами, — вес человека выдерживают, проверено.
На коробках, разумеется, устроился Сазонов. Василий Сергеевич, как старший по званию и по возрасту, занял более подобающее его статусу место. Он одобрительно осматривал помещение, поворачиваясь вокруг оси офисного стула.
Это был склад общей площадью более пятидесяти квадратных метров. Разделённый стеллажами, на которых хранилась закупаемая Николаем всякая радиоэлектронная всячина. На непосвящённого человека такие закрома неизменно производили глубокое впечатление. Но Маслова это вряд ли удивило. В своей жизни он и не такие склады "ЗиП"ов видел. Всё вполне укладывалось в его представление о Николае, почёрпнутое из соответствующих служебных файлов. Теперь он просто получил визуальное подтверждение сухим строчкам отчётов.
Пока гости разглядывали его имущество, Николай запустил компьютер и из бухгалтерской программы вывел остаток на складе неприглянувшейся чекистам техники.
— Вот эти позиции, — он распечатал складской отчёт по средствам связи. Подчеркнув маркером четыре строки, протянул его Маслову. Тот удовлетворённо изучив, передал его Сазонову, тут же спрятавшим его в служебный портфель.
— По одному экземпляру хватит? — спросил Меркушев у чекистов.
— Конечно, — ответил старший по званию.
Николай поднялся и походив между стеллажей, собрал требуемое. Вернувшись к компьютеру, набрал накладную, сверив серийные номера, распечатал в двух экземплярах и протянул её Маслову.
— Распишитесь в принятии.
— Но мы же… — выступил молодой эсбешник, но старший одним движением руки прервал не набравший силу словесный поток. Расписавшись, и вернув один экземпляр Николаю, он положил листок на стопку коробок и приказал Сазонову:
— Забирай и дуй в лабораторию. Завтра с отчётом у меня.
Сотрудник молча забрал коробки и вышел со склада. Николай смотрел на маленьком мониторе видеонаблюдения, как Сазонов вышел во двор и загрузив вещдоки в машину, отчалил в родную контору.
— Кофе будете? — спросил он Маслова. "Не зря этот пень остался, что-то ещё у него по программе намечено" подумал Николай, ожидая ответа.
— Лучше чай. В моём возрасте кофе часто пить не рекомендуется.
— Вы себя в пенсионеры не зачисляйте, — Николай поднялся и пошёл к выходу. Вернувшись с электрочайником, он подключил его к сети, — сейчас всё остальное принесу.
Действительно, через пару минут он принёс поднос, на котором стояли пара стеклянных кружек, две коробки пакетированного чая, сахарница и пара ложечек. Так же на подносе лежал нарезанный шоколадный рулет.
— Оксана угощает, — пояснил он насчёт рулета, устанавливая поднос на картонную коробку. На столе он решительно не умещался. Чайник уже закипел, Николай поставил его рядом, на соседнюю коробку.
— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — не желая ходить вокруг да около, прямо спросил чекиста Николай. Тот вместо ответа посмотрел в сторону торгового зала. Поняв его беспокойство, Меркушев заблокировал вход в склад, закрыв и внутреннюю, всегда ранее открытую, гермодверь. Ситуацию за капитальной стеной он отлично видел на мониторе, причём с двух точек наблюдения – перед и за прилавком. Оксана сидела у кассы, листая какой-то справочник.
Маслов не спешил отвечать, размешивая ложечкой сахар. Наконец дождавшись его полного растворения, он положил ложку на поднос, взял чашку обеими руками, сделал маленький глоток.
— Вкусно как, — ветеран спецслужбы одобрил получившийся напиток.
— Конечно, — Николай так же налил себе чайку, — натуральный "Липтон", а не то фуфло что у нас под этой маркой продаётся.
— Тебе конечно видней, Николай. — Маслов сделал пару глотков, — ты… Ничего, что я на "ты" обращаюсь?
— Нормально, — Николай пожал плечами, — Вы всё-таки мне в отцы годитесь.
— Язва ты, Николай. Каким был, таким и остался, — бывший наставник Коли Меркушева сделал ещё глоток, — язва и антисоветчик. Так?
Он внимательно посмотрел на задумавшегося предпринимателя.
— Да, антисоветчик, — с вызовом заявил Николай чекисту, — а что, ТЕПЕРЬ меня за прежние слова посадят? Так не меня одного и не меня в первую очередь в ГУЛАГ отправлять будут.
— А с кого, думаешь, начнут? — задал вопрос чекист
— С вас, — усмехаясь в лицо Маслову, ответил Николай, — ну не с вас лично, — уточнил он, — а с вашей конторы. Там, — он показал пальцем наверх, — методика уже отработана. Борьбы с контрреволюцией в органах, — закончил он, беря в руки чашку.
— М-да, — по лицу Василия Сергеевича скользнула тень, — в этом ты прав. Не хочется с тобой соглашаться, но ты прав. Берии такие кадры не нужны.
— Он вам лично сказал? — съязвил Николай, наблюдая за реакцией чекиста.
— Здесь слова не имеют значения. Слышал бы ты, КАК они с нами говорили, — Маслов расслабил форменный галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. В подвале было вполне приемлемо, но грел старого чекиста вовсе не воздух.
