Железный напрягся и всмотрелся в лицо эрцгерцогини чуть искоса.
— Вы — первый носитель своего титула. Несмотря на то, что император объявил его наследственным, вы сможете передать его только детям, рожденным в браке после получения этого титула вами. Даже если у вас есть бастарды, ни Аббатство, ни Аерон не дадут вам признать их законными. А, значит, наследниками Редвуда будут племянники вашей жены. Соседям вашего баронства или каким-то небогатым знатным особам это выгоднее всего, ведь в этом случае сын или внук такого предприимчивого лорда расширит земли своего рода или получит для себя новые абсолютно бескровно и законно. Оставить вас бездетным — самый простой способ присоединить со временем Редвуд к другим владениям. И первым среди всех к вам полезет Ворнли.
Ворнли. Ворнли… Где-то он уже слышал это имя.
— Тот молокосос, которого вы отогнали от меня на банкете?! — припомнил Железный. Идель кивнула.
— Когда-то баронство Редвуд входило в их лен. Когда в вашем замке обосновался Норг, Ворнли забрасывали моего отца письмами с требованием пригнать войско, а меня — с требованием ссудить им денег для найма солдат, поскольку мой отец «похоже, ест свой хлеб даром».
Значит, сами Ворнли слабы. А слабые всегда алчут чужой силы и пытаются выдать ее за свою.
— И вы не помогли? Почему? — Осведомился Эмрис. — Они ведь остались бы у вас в должниках. Разве это не было бы хорошим вложением?
— Нет, — отрезала Идель.
Эмрис поколебался и все же насмелился:
— Я бы хотел уточнить, миледи.
— Ну ведь это очевидно, барон. — Несмотря на слова, Идель говорила незаносчиво. — Между тем, когда закончились войны Аерона и тем, когда в Редвуде обосновался Норг, прошло несколько лет. Я рассудила, что, если за это время Ворнли не смогли восстановить графство целиком, укрепить его оборону или хотя бы заложить основы для будущих торгов, значит, и в дальнейшем они ни черта не смогут. Они не сделали сами ничего, так что любое пособничество в их сторону — бездумная расточительность. Со ссудами или без Ворнли мало на что годны.
Эмрис вдруг припомнил самый первый момент их знакомства — когда Идель осадила Ворнли — и не удержал улыбки:
— Ворнли не хватает яиц? — С запоздалым осознанием предположил он. Интересно, как многое еще из того, что она говорит, имеет двойное дно?
— О, вы запомнили, — приятно удивилась леди. — Так или иначе, допустим, Ворнли с моей помощью или с помощью отца удалось бы сладить с Норгом — но сколько солдат и сколько средств ушло бы на то, с чем вы, например, справились, имея в наличии только «Железных Братьев»? И насколько уместной была бы жертва, если учесть, что в течение пары месяцев Патьедо поставил бы на место Норга нового болванчика?
«Они очень похожи» — припомнил Эмрис слова Рейберта об Идель и императоре.
«Аерон любит талантливых, но и ты, видимо, тоже».
— Нет смысла дарить овцу человеку, который не знает ни чем ее кормить, ни как ее остричь.
Идель хотела сказать что-то еще — Эмрис видел, — но замолчала.
— Для человека с титулом наследной эрцгерцогини вы непозволительно хорошо знакомы с зажигательными смесями, овцами и сравнениями из фермерской жизни, — констатировал Железный.
— Именно потому, что я наследная эрцгерцогиня, барон, я и осведомлена обо всем, что вы упомянули. Но мы говорили не о моем наследовании, а о вашем.
— Да, точно. Я думаю, даже если моя будущая жена не родит, то претензии на Редвуд выдвинут мои родственники по материнской линии. Со стороны графа Далана…
— Выдвинут, но успеха не достигнут, — отмела Идель идею. — Родственники вашей жены оспорят их права на Редвуд потому что, во-первых, как я уже сказала, по указу императора, вы можете передавать титул по вертикали вниз, после получения. Конечно, безысключительных ситуаций не бывает, и ваши двоюродные братья могли бы посоперничать за Редвуд в случае вашей кончины на правах кровного родства. Но тут семья вашей жены напомнит всем, приукрасив, насколько возможно, что граф Далан, ваш дядя, по сути, указал вам на дверь. Из-за этого вы были вынуждены встать на путь наемничества, скитаться, мыкаться и кровью и мечом отбивать себе право вновь называться знатью. И вот, когда вам это удалось, ваш тесть — так он заявит — первым протянул вам руку помощи, отдав за вас любимую дочь. — Губы Идель изогнулись в циничной усмешке. — Он подаст это все в таком виде, что все присутствующие при тяжбе представители Аббатства тут же попросят у императора денег на храм в его честь и причислят его к лику святых. Ну и, конечно, мимо ходом во время строительства, набльют себе карамны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Идель облизала губы — дважды, будто не будучи уверенной, стоит ли продолжать. Собралась. Ее дыхание выдавало Эмрису волнение, и на сей раз он предпочел дать леди закончить, не сбивая с мысли.
— Милорд, — эрцгерцогиня встретилась взглядом с Железным. — Послушайте меня. Едва вы вернетесь в Редвуд, еще до того, как вы отремонтируете замок или найдете человека, который будет управлять лесопилками, или вообще хоть что-нибудь сделаете, вас начнут заваливать письмами о сватовстве. Ну, может дадут вам месяц и понаблюдают. Но потом все равно завалят. Выбирайте очень, очень внимательно. Если никто из предложенных девиц вам не подойдет — не выбирайте никого. Подождите год или другой, и, если все удастся, и Редвуд начнет расцветать, письма на вашем столе приобретут более привлекательное брачное содержание. Но и в этом случае не торопитесь. Пожалуйста, барон.
— Так… — Она говорила с такой отчаянной серьезностью, что Эмрис не мог не поддаться ее настрою. — Вы советуете обождать?
— Обождать. И впоследствии быть предельно…
— Придирчивым.
— Можете сказать так. Я призываю вас соблюдать ваши и только ваши интересы в этом вопросе. Знайте себе цену, у вас есть то, чего не хватает многим — вооруженные войска, пусть и не особо многочисленные, но верные и обученные. Используйте это как преимущество, потому что это оно и есть. Просчитывайте все варианты, узнавайте все доступные сведения о семьях, которые захотят с вами породнится. И, главное, допускайте возможность абсолютно любой низости и обмана. Вы никому не нужны и не дороги в Деорсе, вас будут пытаться использовать, выжать и выкинуть. Это неизбежно, поэтому, если почувствуете, что больше не можете сопротивляться обстоятельствам, выберите наименьшее из зол.
Эмрис приоткрыл рот: насколько же давно она плавает в этом океане с акулами? Насколько ловко управляется с ними? Насколько сама она — одна из них? И с другой стороны…
— Почему вы говорите мне это? — Он тоже наклонился через стол, так что теперь их лица оказались совсем рядом. Эмрис всматривался в карие глаза, и ему казалось, изумрудная отметина в одном из них чуть подрагивает от напряжения.
— Потому что я незаинтересованное лицо, по крайней мере, в этом вопросе. Потому вы хороший человек и, что куда страшнее, вполне бесхитростный. Ваше отношение к некоторым вещам не прочел бы в ваших поступках и на вашем лице только кто-то очень тупой. И еще потому, — добавила она тише, — что я страшно не люблю, когда берут чужое.
— О чем вы? — Он так и не выдохнул.
— Вы — тот, кто полз через стоки Редвудского замка, чтобы захватить его. Этот замок ваш.
Железный едва не одернулся:
— Опять про стоки… Да откуда…
— Не имеет значения! — Идель шлепнула ладонью по столу. — Редвуд ваш по праву завоевания, Эмрис! Когда бестолковые и бесполезные люди не могут достичь успеха сами, они всегда надеются украсть его у тех, кто оказался горазд. Поверьте, — Идель прикрыла глаза, — они постараются встать вам на плечи, чтобы забраться повыше. Если при этом вы не выдержите и свалитесь коленями в грязь, им не будет до этого дела. Среди аристократов есть достойные люди, но их весьма немного. Достойных везде немного.
Идель потянулась назад, и Эмрис ощутил тонкую прохладную нить воздуха, скользнувшую меж ними из пространства вокруг. Железный глубоко вдохнул.
— И вы — одна из немногих. — Это не было подозрением или упреком. — Это тоже ваш собственный опыт, верно? Об отношениях со знатью и ее подлостью? — До него вдруг дошло. — Сколько всяких баронов, графов, а может и герцогов предлагало вам себя или своих сыновей в надежде отослать вас на родильное ложе и прибрать власть в Греймхау?
