— генерал-полковник И. С. Конев), Резервный (командующий — Маршал Советского Союза С. М. Буденный) и Брянский (командующий — генерал-лейтенант А. И. Еременко). Всего в их составе в конце сентября насчитывалось около 800 тысяч активных бойцов, 782 танка и 6808 орудий и минометов, 545 самолетов. Наибольшее количество сил и средств было в составе Западного фронта.
Наступление немецких войск началось 30 сентября ударом танковой группы Гудериана и 2-й немецкой армии по войскам Брянского фронта на участке Жуковка — Шостка. 2 октября противник нанес мощные удары по войскам Западного и Резервного фронтов.
По приказу Конева был нанесен контрудар по обходящей войска фронта северной группировке вражеских войск. Однако силы были неравны. К исходу 6 октября значительная часть войск Западного и Резервного фронтов была окружена западнее Вязьмы.
7 октября в штаб фронта прибыл генерал армии Г. К. Жуков. Докладывая ему обстановку, Конев чувствовал себя виноватым в том, что часть войск фронта попала в окружение. Конечно, противник имел превосходство и в живой силе, и в технике. И все же, все же. Он казнил себя жестоко. Да, нужно было своевременно, более правильно определить направление главных ударов противника и сосредоточить против них основные силы и средства за счет пассивных участков. Этого сделано не было. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках командования не оставалось. Вот как характеризовал сложившееся положение Г. К. Жуков: «В 2 часа 30 минут ночи 8 октября я позвонил И. В. Сталину. Он еще работал. Доложив обстановку на Западном фронте, я сказал:
— Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской липни. Бронетанковые войска противника могут поэтому внезапно появиться под Москвой. Надо быстрее стягивать войска откуда только можно на можайскую линию обороны.
И. В. Сталин спросил:
— Где сейчас 19, 20-я армии и группа Болдина Западного фронта, где 24-я и 32-я армии Резервного фронта?
— В окружении западнее и северо-западнее Вязьмы, — ответил Я».
Затем Жуков отбыл в штаб Резервного фронта. Вскоре туда поступила телефонограмма начальника Генерального штаба, в которой по указанию Верховного Главнокомандующего предлагалось Жукову 10 октября возвратиться в штаб Западного фронта. В тот же день Жукову позвонил Сталин:
— Ставка решила назначить вас командующим Западным фронтом. Конев остается вашим заместителем. Вы не возражаете?
— Нет, — ответил Жуков, — какие же могут быть возражения! Коневу, я думаю, следует поручить руководство группой войск на калининском направлении. Это направление слишком удалено, и там нужно иметь вспомогательное управление фронта.
— Хорошо, — согласился Сталин. — В ваше распоряжение поступают оставшиеся части Резервного фронта, части, находящиеся на можайской линии. Берите скорее все в свои руки и действуйте.
«Обсудив обстановку с И. С. Коневым, — вспоминал Жуков, — мы прежде всего решили отвести штаб фронта в Алабино; И. С. Коневу взять с собой необходимые средства управления, группу командиров и выехать для координации действий группы войск на калининское направление».
Под Калинином положение было очень сложным. В городе почти не было войск, ПВО была организована слабо. Командование войсками в городе осуществлял военком, но и он плохо знал, что творилось на фронте. А на город волнами плыли слухи, один страшней другого. Говорили, что Калинин отрезан от Москвы немецким воздушным десантом, что железнодорожное сообщение прервано, что в городе полно вражеских диверсантов.
Конев с двумя офицерами, шифровальщиком и радиостанцией прибыл в Калинин 12 октября. Выяснилось, что немецкие танки прошли город Зубцов и следуют на Калинин. Оценив обстановку, Конев понял, что у него на организацию имелось не более 2–3 дней. Надо было действовать решительно. И прежде всего прекратить панические настроения в городе. Что-то надо было сделать, чтобы внушить спокойствие жителям, толпившимся во дворе военкомата. И он придумал.
— Прикажите принести койку в ваш кабинет, хочу отдохнуть с дороги, — сказал он военкому.
А когда койку принесли, снял сапоги, не раздеваясь, прилег на нее, укрылся шинелью.
Сразу стало известно, что заместитель командующего фронтом отдыхает. Спит. Хитрость эта удалась: ну, уж раз заместитель комфронта лег спать, значит волноваться нечего. Все разошлись по домам и рассказали об этом в городе. Конев действовал стремительно. Немедленно был остановлен эшелон, в котором следовали к фронту части одной из дивизий. Им было приказано занять оборону западнее и юго-западнее Калинина. Чтобы не позволить противнику вклиниться в стык между Западным и Северо-Западным фронтами, Конев приказал командующему армией Юшкевичу одной дивизией оборонять подступы к Калинину с северо-востока, а остальные выдвинуть к Торжку, чтобы предотвратить поворот фланга противника к городу Бежецку. Прибыв в Ржев, Конев приказал командующему армией И. И. Масленникову ударить через Волгу по тылам противника, наступающего на Калинин.
Однако времени уже не хватало: город удержать не удалось. Но не зря Конев выдвинул срочно дивизию Горячева из армии Юшкевича на северо-восточную окраину Калинина. Там противник был остановлен, фронт стабилизировался. Одновременно прибывшая с Валдая танковая бригада полковника П. А. Ротмистрова, за сутки проделавшая труднейший марш-маневр, с ходу приняла на Ленинградском шоссе встречной бой с авангардом танковой группы генерала Гота, разбила его и заставила откатиться за Волгу. Всем этим был сорван намечавшийся по плану «Тайфун» удар на Бежецк и Бологое.
Так в эти решающие дни в кратчайшие сроки вокруг Калинина была сосредоточена значительная группа войск. В Ставку было доложено: авангарды Гота на отрезке шоссе Калинин — Медное разгромлены. Северо-восточнее города организован сплошной стабильный фронт.
Свою штаб-квартиру Конев расположил в деревеньке Змиево. Оттуда он передал в Генштаб очередное донесение и попросил вызвать к проводу начальника Генерального штаба.
— Обождите, — ответно зазвучал телеграф. — У аппарата Сталин.
Аппарат продолжал стучать, на полу завивалась лента. Взволнованный телеграфист докладывал: «Заслушав ваше сообщение, Ставка решила образовать Калининский фронт в составе 30, 31, 29 и 22-й армий и отдельных дивизий, расположенных на этом направлении. Командующим фронтом назначен генерал-полковник Конев. Желаем успеха. Сталин. Шапошников».
Со всей свойственной ему энергией Конев принялся за дело. А дело оказалось очень непростым. Напряженность обстановки под Москвой все нарастала. За месяц ожесточенных, кровопролитных боев противнику удалось продвинуться на 230–250 километров. Однако план гитлеровского командования, рассчитывавшего взять Москву к середине октября, был сорван, силы врага были серьезно истощены, его ударные группировки растянуты. К концу октября на главном направлении, где оборонялся Западный фронт, наступление было остановлено на фронте Тургиново — Волоколамск — Дорохове — Наро-Фоминск, западнее Серпухова, Алексина.
Огромными усилиями командующего Калининским фронтом, его
