прошипел командир отделения управления роты. – Ротный всю ночь провел на ногах и только-только прилег.
– Да у тебя железные нервы, дружище! – отдуваясь от быстрой ходьбы, заявил унтер-офицер. – Иваны стоят у порога, а ты мне говоришь, чтобы я не шумел!
– Что же ты сразу не сказал, дубина? – взвился фельдфебель Руш и распахнул дверь в соседнюю комнату: – Господин обер-лейтенант! Просыпайтесь! Русские идут!
Я вынырнул из глубокого сна, спрыгнул с кровати, споткнулся о стул и с вздыбленными волосами на голове и побледневшим от недосыпа лицом ринулся в горницу, на бегу обвивая поясным ремнем с Р.08[77] еще не застегнутую шинель.
– Это вы, Бергер? Что там насчет русских?
Унтер-офицер Бергер, старший наблюдатель второй роты, вытянулся во фрунт и доложил:
– Русские танки со стороны города Фалькенау подходят к Шенхайде!
– Вы белены объелись, Бергер? В Шенхайде расположен наш третий взвод, и я не слышу шума боя. Возможно, это немецкие штурмовые орудия, которые сегодня утром должны принять участие в контратаке.
Тут снова открылась входная дверь, и в помещение ввалился исполняющий обязанности командира второго взвода унтер-офицер Ктонцель.
– Тревога! – заревел он. – Русские в Шенхайде. – Кюнцель немного отдышался и добавил: – Второй взвод готовится к бою.
Через открытую дверь послышалось отдаленное урчание мощных танковых двигателей. Я стряхнул с себя усталость и принялся командовать:
– Рихтер! Подготовить самоходку номер 201! Руш! Установить радиосвязь с первым и третьим взводами! Бергер и Кюнцель! За мной! Я хочу посмотреть на эти русские танки!
Все бросились на улицу, и я вместе с двумя унтер-офицерами стал подниматься по пологому склону высотки. Пройдя сто пятьдесят метров, мы остановились. До вершины высоты оставалось еще несколько сот метров, однако с этого места хорошо просматривались последние два километра дороги возле Шенхайде. Простая проселочная дорога превратилась в настоящую главную аллею, на каких обычно высаживают тополя. Только здесь роль деревьев играли танки, которые с равными промежутками подъехали к Шенхайде и остановились. Это действительно были русские бронемашины – Т-34-85, ИС-122, САУ, а также грузовики.
– Что случилось с третьим взводом? – выдавил я из себя. – Бергер! Неужели между нами и противником наших нет?
– Почему нет? На высотах должна находиться наша пехота.
– Похоже, что мы находимся во Фридевальде в гордом одиночестве, – заметил унтер-офицер Кюнцель и сделал двум своим медленно приближавшимся самоходкам знак рукой, чтобы они остановились.
Подошел и фельдфебель Рихтер на командирской самоходке.
– Выбор у нас достаточно большой, – сказал я, указывая на неприятельские танки. – Кюнцель, вы со своими двумя самоходками берете под прицел русских между Шенхайде и серединой дороги. Расстояние, думаю, от 1500 до 2000 метров. Я уничтожаю танки справа. Стрелять только по танкам, грузовики сейчас не так важны.
После этого я побежал навстречу своей самоходке и остановился на том месте, которое определил для ее огневой позиции. Боевая машина подъехала, и распорка, поддерживавшая пушку, откинулась вниз. В это время радист приоткрыл люк и крикнул:
– Связь с третьим взводом отсутствует!
Я обежал вокруг самоходки, взобрался в боевой отсек и оставил входной люк открытым, чтобы стреляные гильзы могли вылетать наружу. Еще во время втискивания в боевой отсек мною была отдана команда:
– Бронебойным! Расстояние 1500! Самый правый танк! После захвата цели – огонь!
Фельдфебель Рихтер приподнял головные телефоны бортовой связи, чтобы лучше разобрать слова моей команды, затем включил ларингофон и повторил целеуказание. В ответ заряжающий мощным движением дослал тридцатипятикилограммовый снаряд в казенник пушки, затвор автоматически закрылся, и в самоходке повисла гнетущая тишина, в которой прослушивался только мерный рокот мотора на холостом ходу.
Затем прозвучал первый оглушающий выстрел. Я с напряжением вглядывался в полевой бинокль и увидел поднятый снарядом фонтан земли слева от цели. Не попали и две другие самоходки.
– Прибавить двести метров! Немного правее! – прорычал я.
Командир экипажа продублировал команду, и менее чем через двадцать секунд раздался второй выстрел. В окулярах бинокля очертания вражеского танка просматривались отчетливо, и я увидел, как из него повалил густой дым.
– Попадание! – рыкнул я.
– Попадание! – обрадовался экипаж.
Поразили цели и самоходки под номерами 221 и 224.
Тогда среди неприятельских танков началось движение – их экипажи еще не могли понять, откуда по ним стреляли. Развернув башни дулом пушки вперед, они двинулись по открытой дороге и, набирая скорость, стали приближаться к обороняемому населенному пункту.
Неподалеку от окраины Шенхайде Кюнцелю все-таки удалось подбить ИС-122. Исполин остановился и загорелся, перекрыв дорогу остальным танкам, которые стали пытаться обойти его, несмотря на взрывающийся боекомплект. Этим мы и воспользовались, открыв по ним беглый огонь.
Механики-водители были вынуждены прислушиваться к нашим указаниям, поскольку дым, вылетавший из стволов, не позволял что-либо видеть через прорези люков. Заряжающие начали обливаться потом, и каждый последующий снаряд стал им казаться все тяжелее и тяжелее. Наводчики прилипли к оптическим прицелам и осторожно крутили маховики механизмов наведения.
Через пять минут все закончилось – перед Шенхайде горело шесть танков, а остальные скрылись в деревушке. Тогда я вылез на броню своей самоходки и распорядился:
– Руш! Отведите самоходки на окраину Фридевальде и пошлите связного во взвод Цитена! Мне нужен доклад об обстановке! Взвод должен установить с нами радиосвязь. Сам я отправляюсь к пехотинцам – надо понять, что они собираются предпринимать. Бергер, вы идете со мной!
Мы стали подниматься по мягкой пашне на высоту и метров через триста добрались до траншей, которые еще совсем недавно с такими неимоверными усилиями были подготовлены гражданским населением. Позиции действительно оказались заняты нашими пехотинцами из состава 45-й народно-гренадерской дивизии, среди которых царило дикое возбуждение.
– Вы все еще здесь?! – воскликнул подбежавший ко мне молоденький лейтенант. – А то мы думали, что остались совсем одни, и собирались уже сниматься отсюда. Ваши выстрелы оказались весьма меткими, но что нам делать дальше?
– Вы можете на нас целиком положиться, товарищ по оружию, – поспешил я его успокоить. – Мы останемся позади вас, и на неприятельские танки вы можете не обращать никакого внимания. Ваша задача – отсекать идущих вместе с ними Иванов. Но что происходит в Шенхайде? Разве там нет пехоты?
– В Шенхайде? Там нет пехоты. Соседа слева у нас тоже нет, да и никогда не было. Мы только вчера вырвались из-под Альт-Гроткау[78], а новые позиции оказались никем не занятыми.
– Да, хорошего мало. Теперь мне кое-что становится ясно. Скорее всего, мой третий взвод спал, и русские внезапно напали на моих людей во сне. Остается надеяться, что вскоре штурмовые орудия проведут контратаку!
– Здесь нет больше никаких штурмовых орудий. Их отозвали незадолго до вашего прибытия.
Лейтенант опять начал нервничать.
– Мы вообще
