Полковник Якобсон опустился на колено и поцеловал алое полотнище. Потом поднялся и сказал:
— Сегодня нам вручили боевое Красное знамя. Мы пронесем эту святыню сквозь огонь всех сражений и завоюем светлую победу. Смерть немецким захватчикам!
А вечером, после торжеств, на имя генерал — лейтенанта авиации С. И. Руденко пришла телеграмма. Он внимательно прочитал ее, потом показал командиру корпуса и мне. Командующий Центральным фронтом генерал К. К. Рокоссовский предупреждал, что в период с 5 по 7 июля немцы под Курском готовятся перейти в наступление. Надо быть готовыми к упреждению удара.
Утром все части корпуса были в полной боевой готовности.
НЕБО СТАНОВИТСЯ НАШИМ
На курском направлении немецко — фашистское командование сосредоточило огромные силы: общее количество его войск здесь достигало 50 дивизий. Оно намеревалось этой наступательной операцией взять реванш за поражение под Сталинградом, снова овладеть стратегической инициативой и изменить ход войны в свою пользу.
Для прикрытия своих наземных войск гитлеровцы перебросили с других фронтов и из резерва много новых авиационных частей. Они были объединены в 4–й и 6–й воздушные флоты, насчитывавшие около двух тысяч самолетов. Фашисты надеялись вновь стать полными хозяевами в воздухе, как в начальный период войны.
Но и на этот раз гитлеровским захватчикам не удалось осуществить свои планы. Не помогли им ни отбор ные эскадры самолетов, ни новейшие танки и самоходки, такие, как «тигр», «пантера» и «фердинанд». Заранее подготовив глубоко эшелонированную оборону, советские войска держались исключительно стойко. Они не только сдержали бешеный натиск противника, но, обескровив его, сами перешли в наступление.
В 1943 году возросшая мощь нашей армии проявлялась во всем. Ощущали ее и мы, авиаторы. Войска, оборонявшиеся под Курском, прикрывались тремя воздушными армиями (2, 6 и 17–й), насчитывавшими около трех тысяч самолетов. Причем и машины были уже далеко не такими, как в первый период войны.
Но самое главное — к началу боев под Курском наши летчики уже имели солидный боевой опыт. Ошибки прошлого многому научили и командный состав. Все это, вместе взятое, и позволило нам удержать господство в воздухе, завоеванное в тяжелейших боях.
В период боевых действий мне чаще всего приходилось бывать в полку, которым командовал Якобсон. Тянуло меня к этому замечательному командиру, умному и душевному человеку. Поговорить с ним в часы затишья доставляло большое удовольствие. Мы не только обсуждали военные и политические вопросы, но иногда просто вспоминали о родных местах, о прежней мирной жизни. Он рассказывал мне о Латвии, я ему — о своей Рязанщине.
Авиационный коллектив, возглавляемый Якобсоном, отличался большой сплоченностью. Люди жили дружно, дорожили честью полка, всячески стремились приумножить его добрые традиции.
Здесь выросло немало Героев Советского Союза. Среди них летчики Алексей Пантелеевич Смирнов, Алексей Митрофанович Туриков, Александр Ильич Фадеев, штурманы Петр Андреевич Драпчук, Анатолий Николаевич Кочанов, стрелки — радисты Натан Борисович Стратиевский и Яков Игнатьевич Гончаров.
О мужестве экипажа Героя Советского Союза старшего лейтенанта Б. С. Быстрых хочется рассказать подробнее.
3 июня девятке бомбардировщиков была поставлена задача нанести удар по гитлеровскому карательному отряду, окруженному нашими партизанами в Брянских лесах. Разыскать эту цель, даже зная по карте, где она находится, было нелегко. Летчикам пришлось снизиться и уменьшить скорость полета: иначе ничего не разглядишь.
По вот справа впереди показалась небольшая поляна оригинальной конфигурации. По этому характерному ориентиру ведущий группы и определил нужный квадрат. Бомбардировщики встали в круг и начали бросать бомбы. И тотчас же на земле замелькали вспышки — открыли огонь вражеские крупнокалиберные пулеметы. Одна из очередей хлестнула по машине Быстрых. Видимо, летчик был сразу же убит. Неуправляемый самолет клюнул носом и упал в лес.
Из экипажа чудом остался невредимым лишь стрелокрадист Шевелев. Выбравшись из‑под обломков, он бросился к командирской кабине. Бездыханный Борис Быстрых полусидел, придавив грудью штурвал. Штурман лейтенант Фунаев лежал на боку и стонал. У него оказались перебиты обе ноги и рука. Шевелев осторожно вытащил его из кабины и положил на землю.
— Отнеси меня в лес, подальше от самолета, — еле слышно попросил Фунаев. Он знал, что каратели непременно бросятся разыскивать упавшую машину.
— Хорошо, хорошо, товарищ лейтенант, — успокаивал штурмана стрелок — радист. Он взвалил Фунаева на спину, отнес в густые заросли кустарника и решил вернуться за телом командира.
Когда он приблизился к месту падения самолета, оттуда послышались голоса. К немецкой речи примешивалась русская. Значит, с карателями пришли несколько полицаев.
Шевелев вернулся назад.
— Плохо дело, — вполголоса сказал он Фунаеву. — Нас разыскивают.
Фунаев открыл глаза и потянулся здоровой рукой к планшету.
— Возьми, тут карта…
Шевелев перетащил штурмана в более укромное место и замаскировал его еловыми ветками.
— Вы лежите, а я пойду искать своих, — сказал он. — Здесь где‑то недалеко должны быть партизаны.
Сориентировавшись по карте, стрелок — радист направился на восток. Когда он прошел километра два, его окликнули. Из‑за кустов выскочили двое мужчин в штатском с автоматами наперевес.
— Я с самолета, — ответил Шевелев, не усомнившись в том, что перед ним партизаны.
— Идем с нами.
Разговор с командиром партизанского отряда был коротким. Выслушав Шевелева, тот распорядился:
— Возьмите в помощь пятерых наших товарищей и доставьте штурмана сюда.
Фунаева они застали без сознания. Он тяжело дышал, на лбу выступила испарина.
Партизаны быстро сделали из ветвей и палок носилки. Спросив, где находится самолет, старший группы приказал Шевелеву и двум партизанам нести штурмана в отряд, а с остальными направился к машине.
Немпы и полицаи ие тронули тело летчика, но документы забрали. Партизаны вытащили его из кабины, вырыли могилу, похоронили. И тут же спохватились: как же его фамилия? Не догадались спросить у радиста.
Кто‑то из партизан полез в штурманскую кабину и нашел там случайно уцелевший бортовой журнал.
— Его фамилия Фунаев, — сказал он. — Вот смотрите!
— Что ж, так и запишем, — решил старший группы.
Партизаны вбили в могильный холм обтесанный с одной стороны колышек и написали на нем: «Фунаев».
Лишь много позже они выяснили, что ошиблись, что похоронили не штурмана, а летчика Героя Советского Союза Бориса Быстрых.
А что стало с Шевелевым и Фунаевым? Штурмана спасти не удалось. Он потерял много крови, к тому же у партизан не оказалось нужных медикаментов. Промучившись несколько дней, Фунаев умер.
Шевелева партизанам удалось перебросить на Большую землю. Месяца через два он вернулся в полк. Из беседы с ним я и узнал все, что произошло с экипажем.
А через три месяца не стало и Шевелева. Он погиб от руки предателя.
В первых числах июля 1943 года я побывал в 96–м полку. Инженеры, техники, механики готовили к полетам самолеты. Летчики, усевшись в тени под деревом, слушали наставления командира. День был жаркий.
— Может случиться, что завтра поступит боевой приказ, — предупредил командир. — Поэтому сразу после ужина всем спать. Набирайтесь сил. Работа предстоит напряженная.
Но какой там сон, если густой, пряный запах трав дурманит голову. Молодые, здоровые парни не чувствовали никакой усталости. То в одной, то в другой землянке слышался смех: видимо, ребята рассказывали друг другу смешные истории и анекдоты. Завтра эти молодцы пойдут в бой, смерть будет витать над их головой. Но сейчас никто и думать не хотел о предстоящей опасности.
Чуть забрезжил рассвет — вдалеке послышалась канонада. То нарастая, то затихая, она напоминала раскаты грома. Началось великое сражение на Курской дуге.
Аэродром сразу ожил. Забегали люди, полетели команды, на стоянку, урча моторами, начали выезжать автомобили. Все пришло в двпжепие. Экипажи уже находились возле своих машин. Техники в последний раз проверяли свои самолеты. Из землянки выбежал начальник штаба и, подняв руку, крикнул: «По машинам!»
Члены экипажей быстро занимают свои места в кабинах самолетов. Воздух оглашается оглушительным ревом моторов. Бомбардировщики один за другим величественно идут на взлет. Потом они собираются в девятки и в строю «клпн» берут курс на запад. Полк на задание ведет сам командир. Он знает, как важен его личный пример в начале такого большого сражения.
Канонада на западе гремит не утихая. Там разгорается жестокий поединок.
