В сознание я вернулся рывком — осознал, что под ногами что-то потрескивает, волосы на руках и голове встали дыбом. Не без труда переключившись в режим сканера я ахнул — я стоял прямо в «электрогриле» — электрической аномалии, точно такой же которая поджарила Чипа. Вокруг меня, насколько хватало глаз этих аномалий было пруд-пруди. Ну что же, как оказалось аномальное электричество мне ничуть не опаснее обычного, но я «гусиным шагом» постарался сойти с ловушки и дальше двинулся в обход всех этих аномалий, тщательно выбирая место, куда ставить ноги.
Примерно в полукилометре от меня возвышалась очередная средневековая крепость, сложенная из желтого песчаника, рядом было что-то вроде стадиона с трибунами — тот самый верблюжий ипподром, который мне предлагали посетить. Все целенькое и неповрежденное, как будто вчера брошенное.
Аль-Шахания, все-таки я до тебя добрался.
Глава 20
И все-таки я их нашел. Выполнил так сказать задание, честно отработал свой наемничий хлеб. Пропавшая экспедиция обнаружилась в крепости, неполным составом правда и за исключением охраны. Жаль только, что никто об этом не узнает.
Уж не знаю, что за исследования проводили здесь эти ребята, и зачем полезли так глубоко, но сгубило их команду точно та же проблема что и наш недружный отряд — внутренний конфликт. Троих членов экспедиции я нашел небрежно брошенными в углу маленького дворика. Люди были связаны по рукам и ногам и зарезаны как жертвенные бараны — им всем просто перерезали глотки. После чего их убийца аккуратно вынул у своих жертв глаза и унес с собой.
Вы спросите, отчего я решил, что убийца был челном экспедиции? А я его нашел. В угловой башне, в который потеряшки использовали как жилье и склад на грязном земляном полу лежал навзничь крупный рыжий мужик с пистолетом в руках. Насколько я помнил досье, это был руководитель экспедиции. И он не пустил себе пулю в висок, как я сначала подумал, нет-нет. Он разбил себе голову об стену! Не знаю, сколько раз этот массовик-затейник бился головой в стену, чтоб добиться своего — побеленная штукатурка в башне представляла собой одно большое кровавое пятно, ныне высохшее и побуревшее.
Глаза своих жертв этот псих прибил над низкой деревянной дверью в башню, уж не знаю с какой целью. Еще один труп я обнаружил под лестницей в донжон — его просто и без затей пристрелили. Судя по окровавленным одежде и топору в руках перед смертью этот мулат порешил кого-то из членов экспедиции. Этот покойник был водителем и техником партии — его я помнил хорошо, единственный темнокожий среди потеряшек. Трагедия месячной давности разворачивалась передо мной шаг за шагом. Но мне было так плохо, что я с трудом воспринимал окружающую действительность. Главное, что меня интересовало, стояло во дворе крепости.
Дверь большого, бронированного вездехода я открыл с натугой, но свободно — машина оказалась не заперта. Усевшись на кресло водителя, я с замиранием сердца повернул ручку пуска стартера — в военной технике не было ключа доступа. Машина ответила мне гробовым молчанием. Не загудел стартер, не загорелись значки приборной доски. Я нервно сглотнул. Господи, пусть это будет севший аккумулятор! Минут десять я разбирался, как открыть капот этого бронированного бегемота и еще пять — как поднять капот.
Машина была мертва, я понял это сразу, как только поднял капот. Черная, обгоревшая проводка с оплавившейся от жара изоляцией говорила об этом прямо и недвусмысленно. Блок предохранителей выгорел в труху. Это был пиздец. Последняя моя надежда разлетелась вдребезги. У меня закружилась голова, и подкосились ноги. Усевшись на вымощенный все тем же песчаником двор крепости я с полчаса просидел, тупо глядя в стремительно темнеющее небо. На севере угрожающе отсвечивало Око, в ушах шуршал неумолкающий шепот Шороха. Сейчас, будучи еще ближе к Оку я уже различал, что мерцание создают разряды молний. Сотни, тысячи молний, что били в землю каждую секунду там, на севере. Представляю, какой грохот стоял рядом с этим чудовищным вихрем, человеческие уши такого выдержать не смогут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
С большим трудом поднявшись на подкашивающиеся ноги, я забрался обратно в кабину вездехода, упал на задний диван и потерял сознание.
В себя я приходил тяжело. Все тело было как ватное, во рту как будто десяток кошек срали, перед глазами плавали стеклянные червячки. На улице уже стоял день и машина ощутимо нагрелась на солнце. Я пролежал в отключке целую ночь. Жутко хотелось пить и в туалет. Я нашарил рукой свой рюкзак, достал баклажку, залпом выпил остаток воды, после чего кряхтя спустился с подножки автомобиля, развернулся и замер.
Полукругом перед машиной стоял частокол из пяти кольев. Колья не были деревянными, это были какие-то кривые алюминиевые трубки, часть каркаса большой палатки. И на каждом импровизированном колу висела голова одного из членов пропавшей экспедиции. Пока я лежал в отключке, кто-то обезглавил трупы, подобрал подходящие колья, забил их в щели между брусчаткой и насадил головы с тем расчетом, чтоб они смотрели точно на автомобиль, в котором лежал я. Хотя какой это кто-то? Я отлично осознавал, что это был тот самый демон со светящимися глазами, что встретился мне позапрошлой ночью. И по всему получалось, что он шел за мной все это время, а когда я вырубился ночью, влез в крепость и подготовил мне утренний сюрприз.
У меня мороз пошел по коже, когда я понял что эта тварь, скорее всего, находится где-то в крепости, забилась в какой-то угол с приходом солнца.
— Суука! — просипел мой слабый голос, — Ты мне угрожать вздумал, тварь? Выходи, уродец, я тебя урою! Я тебя живьем зажарю, понял?! Ты у меня долго подыхать будешь!
Кровавый туман ярости накрыл мой рассудок, и я принялся метаться по маленькой крепости в поисках этого ночного монстра под насмешливое бормотание Шороха. Силы оставили меня очень быстро — эта вспышка ярости выпила меня до дна и я просто упал на мостовую, тяжело дыша. Перед глазами все плыло, сердце в груди бухало так, что, казалось, сейчас выскочит из груди.
— Тебе бы только убивать, — услышал я знакомый насмешливый голос, — Знаешь, в чем твоя проблема, Андрей? Ты реагируешь на любой вызов, абсолютно одинаково — агрессией. Ну и куда этот путь тебя привел?
— Мейсон, — просипел я, пытаясь встать на корточки, — Ты же сдох, ублюдок! Я тебя своими руками сбросил в подвал…
— А ты посмотри на себя, — насмешливо осклабилась голова сержанта, торчащая на колу, — Ты сам уже одной ногой в могиле. Совсем скоро ты ко мне присоединишься, парень, если продолжишь действовать так же тупо и неадекватно!
— Да хуй тебе, — устало выдохнул я, усаживаясь на задницу, — Не дождешься, урод!
— Тебе нужно срочно уходить отсюда, — вступила в разговор вторая, смутно знакомая голова, — Это было предупреждение, следующей ночью Охотник придет за тобой!
— Ты же Ын Джи, верно? — устало спросил я, — Выходит, ты тоже мертв?
— Да, гений, я Ын Джи, и мое тело ты вчера видел лежащим в углу дворика со связанными руками! — с сарказмом ответила мне голова корейца, — Можешь передать моему дяде, что я погиб, а в доказательство принеси браслет с левой руки — он его узнает.
— Забирай браслет, возьми лекарства, они лежат в черном армированном чемодане в углу башни с рыжим психом, — сухо скомандовал Мейсон, — Воду найдешь в кузове машины. Ее там мало, но на обратный путь хватит.
— И не задерживайся здесь ни одной лишней секунды, — добавила голова корейца, — С закатом солнца Охотник снова выйдет на промысел!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да я просто зажарю эту тварь… — фыркнул я, вставая на ноги, — Подумаешь, у урода глаза в темноте светятся, у кошек они тоже светятся…
— Андрей, ты прямолинейный дуболом, — вздохнула голова Мейсона, — Дело даже не в этой существе, о котором ты не имеешь ни малейшего понятия. Поверь, Аль-Шахания это очень плохое место даже на фоне Дохи, здесь ты рискуешь потерять уже не просто свою жизнь. А кстати, тебя не смущает то, что ты беседуешь с головой своего погибшего товарища?
