Рейтинговые книги
Читем онлайн Младший брат - Бахыт Кенжеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 73

еще бы не страшно

а ты как думала кто тебе сказал что жизнь состоит из малины с мармеладом

и никакого искупления не будет ты уж мне поверь

иногда в православную но нечасто раза два три в год а уильям каждое воскресенье к своим баптистам возвращается такой светлый и довольный

нечасто да но порою тянет совсем неудержимо хотя странно как я христианка впрочем малыш тоже крещеный по-православному дед с бабкой настаивали упрашивали

я толком и не знаю милая он мне не рассказывал никогда только помню мать запрещала нам видеться и он поджидал меня в скверике против школы

из партии его давно уже выгнали с работы тоже

завтра в конторе продуктовый заказ магнитофон в комиссионку деньги отцу

А вдалеке—гроза. Так далеко, что даже не слышно грома, не видно молний, которые лишь угадываются по отблескам на стенах и на влажной ночной листве. Впрочем, эти всполохи становятся все ярче. Гроза приближается, одна ветвистая молния обвила шпиль Университета на Ленинских горах, рассыпалась синими страшными искрами, другая застыла над мостом метрополитена, совершенно пустым и темным в этот предутренний час. В Нью-Йорке, напротив, солнечный ранний вечер. Костя Розенкранц облаченный в униформу русского эмигранта (новенькие джинсы, с иголочки джинсовая же, фирмы «Рэнглер», куртка, мягкие итальянские башмаки, отрастивший окладистую бороду, но зато коротко стриженный, принимает гостей—профессора Уайтфилда, жену его Руфь, Диану, Гордона и Клэр. В городе да и в самой квартире жарко и душно. Единственное окно Кости настежь распахнуто на задний двор, украшенный ржавым остовом автомобиля и развешанным на веревках нейлоновым бельем соседей итальянцев, чья быстрая перекликающаяся речь заполоняет собою и собственную их квартиру с выходом на галерею, и весь двор, и даже, в значительной мере, Костино жилье. В отдалении уже добрый час заливает плачем чей-то годовалый ребенок. Стульев нет, все пристроились прямо на полу, вернее, на вытертом персидском ковре, подобранном третьего дня на помойке предприимчивым хозяином. Костя выставил две огромные бутыли калифорнийского, визитеры—водку и баранью ногу, которую разделывает Диана на ободранном кухонном столе. Клэр заплакана, остальные несколько подавлены—за исключением пьяненького Розенкранца, который, похохатывая, несет какую-то тарабарщину насчет того, как было их в Москве четыре мушкетера, вернейших, можно сказать, товарища.

Наверное берет гитару и смеясь рассказывает как ее чуть не разломали в Шереметьево после рентгена бриллианты им почудились и то сказать едет на постоянное жительство а с собою только пара книг белье и ноты

и где-то в нью-йорке феликс этот проклятый уж не он ли лепит эти подарочки которые хэлен раздавала направо и налево нет это было бы уже слишком

бог с ним с биллом овечкой баптистской а вот художничек этот сложная натура пидор гнойный вешать таких мало зажрался решил поехать от скуки черножопых из автомата пострелять

что я сам я ничего вот и сплю на кухне как порядочный а вчера ну вчера не в счет и позавчера я просто не мог спать на кухне было б подозрительно

здорово рассадил ногу мерзкий ботинок прямо испанский сапог какой-то

все-таки жестко и холодно

а в детстве любил спать на полу когда дядя Сергей приезжал иногда укладывали с отцом он дышал редко и глубоко я пытался подстроиться но не выходило скоро должны были новую квартиру в радиокомитете

открыть холодильник кто подарил эту водку кажется коганы

как косо смотрела мать на андрея тогда в первый раз а он худой робкий и костюма не было так в школьной форме и приехал

нет пожалуй не коганы это вообще с прошлой группы осталось

она на него наорала тогда по телефону с какой стати ты будешь заявляться к нам в гости со своим выблядком так и сказала но потом пирог с капустой и сама стала его приглашать но это много позже

просыпаюсь рано-рано вспоминаю: никогда

господи правый зачем ниспослал ты мне испытание это помилуй мя господи святый забери все оставь только покой награди покоем пронеси чашу сию господи грешен грешен я пред лицом твоим господи смрад источает душа моя но ты милостив ты всеведущ ты всемогущ я чист пред тобою господи я только слаб я даже подписывать ничего не хотел ничего ничего не хотел только покоя боже правый зачем ты подарил ее мне и тотчас отобрал зачем лучше убей меня боже я не подыму на себя рук ты знаешь но лучше убей чем так мучить

конечно слаб господи конечно слаб

не могу сразу разрывать все и не в корысти дело ну какая тут корысть просто жалость ведь она меня любит света и зачем умножать зло в мире разве мало его и без нас ну если станет совсем нестерпимо тогда но до самых последних сил надо держаться надо а там постепенно—не рубить же топором по живому

и никакого предательства кого я предаю разве что самого себя но пускай всем будет хорошо и спокойно а сам я как-нибудь перетерплю какой серый рассвет

да чем севернее тем красивей закаты и рассветы

в кириллове всю ночь ловили раков на свет фонаря и иван ругался на чем свет стоит и Наталья на него злилась а потом был рассвет и он ахнул от восторга иван

А потом он забрался на заброшенную колокольню с местным плотником Колей, представляешь? Жрать-то там было особо нечего, маргарин, хлеб, макароны, рыбные консервы, ну, музейный сторож и подкармливался голубями—а ты что думаешь? Жирные они были, ленивые. Иван ему поставил четвертинку, тот их с Колей и проводил, и место показал, и забраться помог. Наловили они этих теплых сонных тварей чуть не целый мешок. Без скандала, конечно, не обошлось — девиц восторженных там хватало, да и художники чуть не все с эдакой теософской жилкой. Кощунство, мол, церковных голубей в пищу употреблять, надругательство над святым духом. Большая была компания, человек десять. Ночью костер жгли, к утру похмельные были, злые. Иван их и не слушал, впрочем. Туристический свой топорик достал и головы всему улову оттяпал без лишних рассуждений. А как дело было сделано—тут и чистюли наши встрепенулись. Запах от котла далеко шел, это тебе не лапша с мойвой мороженой. Раки тоже всем надоели. Пир вышел на весь мир. Конечно дергается еще несколько секунд, когда голова отлетает, а дальше ужасы как-то забываются. Протеин, говорил Иван, микроэлементы

нет не хочу больше ничего вспоминать не могу лишь « поскорее чушь какая ну хоть три часа поспать завтра зинаида , через месяц партком и выездное дело уже начали но как какая глупость отца это убьет и мать тоже нет уж ежели она меня любит, то пускай приезжает сама потом можно развестись и прочее могут и не отказать мы вечно все преувеличиваем а они небось выбросили это письмо

а если нет

или бежать но сначала притаиться выглядеть паинькой чтобы ни одна сволочь

а вдруг повезет вдруг забуду

холодная вода освежает разгоняет сон

губка такая мягкая струи бьют в лицо

вдруг все-таки засну хорошо бы а назавтра белую рубаху галету и пакетик от хэлен не забыть отлично я придумал в отделе офонареют завтра

какое там завтра

день уже начался а костя все играет на своей гитаре потряхивая головою при каждом аккорде какие птицы в нью-йорке бог знает воробьи или диковины американские а здесь синицы и однажды снегирь с малиновой грудкой как на картинке из родной речи

птицы небесные

нет родная эта заповедь не по мне что за добрый дяденька поднесет мне на тарелочке этот завтрашний день коли сам не позабочусь

говоришь бог позаботится

спасибо он уже так обо мне позаботился по гроб жизни буду благодарен

как ненавижу всех

спать

Глава третья

— Мой авиабилет, краткий финансовый отчет, двенадцать—ой вру! — восемь ваучеров, из них четыре двойных, все подшито и рассортировано. Чеки на дополнительные услуги я выписывал, как обычно, в отдельной книжке, вот она, со всеми копиями, два чека аннулировано. Сверь с извещением, Мариночка. Три раза транспорт в театр и обратно, сам театр, цирк, три банкета...

— Очень хорошо. Книжки тебе кто подписывал—Анатолий Матвеевич? Да-да, вижу. Перерасхода нет?

— Наоборот, есть небольшая экономия на питании, рублей двадцать. А с гостиницами, сама знаешь, нигде теперь нет трехрублевых, по смете нам положенных, номеров. Так что тут, разумеется, есть и перерасход.

— Но все подписано?

— Конечно, каждый листок.

Поскучав минут десять под лязг арифмометра, Марк раскланялся с бухгалтером, вручив ей на добрую память пачку жевательной резники и пакетик колготок от «Вулворта». Оставалось спуститься к Степану Владимировичу, настрочить чисто символический сводный отчет о поездке, всего страниц пять, а Марковым мелким почерком—-никак не более двух.

Знакомая обстановка Конторы, стенгазеты с карикатурками, расплывшиеся машинописные копии приказов на доске объявлений (Марку полагалась неожиданная премия в тридцать два рубля), колченогие стулья, даже душноватый канцелярский воздух, от которого, помнится, падал в обморок незадачливый герой «Процесса»,—все это против ожиданий подействовало на Марка успокаивающе. Почти автоматически бегал он подписывать копии чековых книжек, составлял финансовый отчет, курил с сослуживцами на лестнице, ритуально жалуясь на проказы туристов да сплетничая о московских похождениях красавца Гиви. Хорошо, когда зубная боль загоняет тебя наконец в кабинет стоматолога. Жужжит бормашина, поблескивают никелированные клещи, но больнее все равно не будет. Да и деваться особо некуда.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Младший брат - Бахыт Кенжеев бесплатно.
Похожие на Младший брат - Бахыт Кенжеев книги

Оставить комментарий