и жёлтыми прожилками. И казалось, что построили донжон позже самого здания, выпилив часть внутренних стен и вставив огромный тёмный палец, указывающий в небо.
Во всём этом Егор почуял какой-то намёк.
Или то ломик озорничал.
Заходя в открытый дверной проём с распахнутыми дверями, не удержался, огладил полированные глыбы.
— Гномский малахит, — бросил Никита Сергеевич, будто имел на затылке глаза. — Разумеется, облегчённая экспортная версия.
— Спасибо, — кивнул Егор.
Они вошли прямо с улицы в полутёмный зал неправильной формы с десятком простых офисных стульев и столом. Справа, над столом, на стене висела здоровенная черная штуковина, прямоугольник примерно метр на три, смахивающий на огромный плазменный телевизор, на сей момент выключенный.
А ещё по периметру зала из пола торчали толстые, — обеими ладонями не обхватить, — темные трубы, которые поднимались до потолка и, вероятно, уходили на этаж выше. Из круглых вырезов в трубах лезли растения с плотными зелёными пластинчатыми листьями. Крепкие стволы тянулись до потолка и изгибались вдоль него, раскидывая в стороны ветви и листья, укрывая полированный камень живым гобеленом. Свободным оставляли лишь тот чёрный ящик на стене, да дверные проемы.
— Это не фикус, — сказал референт.
— Я подумал, что пеперомия, одна из них.
— Да? Удивили. Это араукария трясинная. Разумеется, экспортная версия, без когтей.
Помощник двинулся налево. Там виднелась большая тяжёлая черная дверь, которая, как оказалось, вела на широкую лестницу.
На лестничной площадке этажом выше референт остановился.
— Сейчас я дам вам необходимые инструкции. Запоминайте: это рабочий кабинет Ярослава Зайгаровича. Здесь посетители редки, господин регент не любит личных встреч. То, что он примет вас — большая честь. Разумеется, будьте очень вежливы. Отвечайте без промедления. Вопросов не задавайте, никаких! Если только Ярослав Зайгарович не разрешит. Ничего не бойтесь, вы в безопасности.
Егор нервно кивнул.
Он уже, сука, прямо чувствовал себя в безопасности. Здесь так воняло безопасностью, аж пальцы подрагивали и ломик беспокойно ворохался. На мгновение Егор пожалел, что оставил в комнате те потяжелевшие шары. Интересно, гномский малахит выдержит удар, который разнёс на части окаменевшую тварь?
Да что за чушь лезет в голову?
Разумеется, гномский малахит крепче! Хотя, тут экспортная версия…
Референт оскалился в бледной улыбке вампира и завершил:
— Разумеется, вы ничему не должны удивляться. Ничего не бойтесь. И если не нарушите инструкции, то вы в безопасности.
Приоткрыв дверь, втолкнул внутрь ошарашенного Егора.
Тяжелая створка закрылась, замок щёлкнул.
«Я в полной безопасности», — сказал себе Егор.
И ослеп.
ГЛАВА 14. Болото Судьбы и ситуация «восемь три»
— Ты не ослеп.
Голос был спокойным, скорее даже равнодушным.
И ещё на каплю — усталым. На две — безумным. На три — чертовски опасным.
Доносился спереди и, кажется, говоривший довольно далеко. Скорее ближе к дальней от входа стене. Но точно оценить не получалось, звуки быстро глохли, словно окружающее пространство плотно набито чёрной угольной ватой. Или стены завешаны суконными шторами… либо на них буйно разрослась араукария трясинная, экспортная, без когтей.
Последний вариант казался почти правильным, разве что чувство полной безопасности вопило: автохтонная, с когтями. И, сука, наверняка с охотничьими инстинктами.
— Ты в безопасности, — продолжил невидимый собеседник.
Егор осторожно вытянул руку, поводил вокруг себя. Повернуться не рискнул, в такой темноте потом навряд ли сумеешь вернуться в исходное положение.
И внутренний стержень-ломик не тронул, тот замер в опаске.
— Ты не ослеп, — продолжил голос из тьмы. — Просто здесь очень темно.
Говорил размеренно, без выражения, будто неживой.
— Здесь темнее, чем на ночной стороне Харона. Уверен, ты знаешь где это.
Егор не знал, но догадывался. Год или два назад Плутон, самую дальнюю планету Солнечной системы, лишили статуса планеты. И теперь в Солнечной не девять, а восемь планет. Помнится, отец пребывал в ярости, хотя казалось бы — где Плутон и где семья Метелица? Но отец воспринял решение астрономов как личную обиду.
Спутник Плутона — Харон.
Кажется, местный хозяин имел в виду именно его.
Надавив себе на глаз, Егор подержал и отпустил. Во тьме заплясали цветные пятна, яркая мозаика, которая быстро затихла. По-научному — фосфены. Правильный ли это способ определить слепоту, Егор не знал, но метод вычитал в статье из какого-то научно-популярного журнала.
— Убедился? А теперь иди вперёд. Пять шагов.
И Егор сделал пять неуверенных шагов.
— Молодец. Ещё пять шагов.
И ещё пять шагов.
— Поверни левее. Стоп. Достаточно. Пять шагов. А теперь протяни руку.
Протянув руку, Егор поводил перед собой, медленно опустил и почувствовал что-то плотное.
— Отлично, это стул. На нём сидят.
Действительно, Егор нащупал спинку стула. На ощупь — такой же, как те, что стояли на первом этаже. Только этот жёстко закрепили на полу. Или он… влип в пол. От ломика пришла неуверенная подсказка: влип. В каменный пол из гномского малахита.
— Садись осторожно. Постарайся ничего не задеть. Особенно то, что… свисает.
И сразу представилось жуткое: длинные, свисающие с потолка черные кольчатые тела. Изгибаются, принюхиваются, жаждут запаха крови или живого тепла. Лениво колышутся, будто их обтекает медленное течение воды.
Ломик в ужасе задёргался, Егор мешком упал на сиденье едва не промахнувшись.
— А вот это интересно.
Голос надолго умолк. Ничего не происходило. Царили темнота и тишина.
Ломик успокаивался.
А Егор — нет. Он загривком ощутил слабый ток воздуха. Спереди. Потом сзади. Слева. И слева же плеснуло, будто мелкая рыба ударила в реке хвостом.
— Это интересно… — повторил равнодушный голос. — Но потом.
Егор был абсолютно согласен — потом, всё потом! И разговор лучше на потом. А его, Егора, немедленно выпустить из этой чертовой тёмной коробки с мерзостями на потолке.
Но голос не согласился. Плевал он на чувства гостя.
— Итак, тебя привели Средний-на-сером и Младшая-на-синем. Они продали тебе Высокое зелье Живы, спасли твоего отца и ты согласился отработать за это один год и один день. Ты должен знать: они сделали это по моему заказу, говорили от моего имени и отдали принадлежащий мне товар, получив, от моего имени, твоё обещание. Ответа не требуется.
Собственно, Егор и не собирался отвечать.
Изложено в целом верно.
Но есть нюансы, из-за которых спасение смахивает на шантаж.
— Один год и один день ты должен отработать на благо Клана Моржей. Я — в отсутствие Главы клана, исполняю должность Регента клана, до тех пор, пока наследник клана не примет
