вырастают гораздо реже, чем помидоры. Может быть, через эти дыни мы узнаем что-нибудь о тетке Лыкова.
Дуся включила компьютер и запустила совместный запрос по двум темам: «Дыни» и «Ленинградская область».
К ее сожалению, оказалось, что в этой области очень многие выращивают дыни. Некоторые огородники собирают такой большой урожай, что часть его продают. В социальных сетях было не меньше десяти сообществ любителей разведения дынь в северных широтах. Это не считая любителей арбузов. Найти среди этих огородников тетку Лыкова было бы невозможно.
Тут Дуся вспомнила весь разговор со Смородиным.
Тот упомянул, что тетка Лыкова разводила дыни какого-то особенного сорта – «Кракатук».
Тогда Дуся добавила название сорта к поисковому запросу: «Дыни», «Кракатук» и «Ленинградская область».
На этот раз ей выдали информацию только о четырех огородниках, которые разводили этот конкретный сорт дынь.
Один из них отпал по той простой причине, что был мужчиной, отставным офицером, следовательно, никак не мог приходиться Лыкову теткой.
Оставались трое. Дуся выписала их имена и фамилии и запустила поиск по полицейской базе данных.
Таким образом она еще сузила поиск, поскольку второй в ее списке – точнее, вторая – разводила свои дыни в Подпорожском районе, слишком далеко от станции Петровская.
Две последние кандидатуры оказались гораздо ближе: одна огородница, Надежда Валерьевна Кустикова, жила в деревне Плюшкино, в пяти километрах от Петровской, и последняя, Мария Робертовна Гус, – в садоводстве «Петровские сады», совсем рядом с той станцией, на которой Лыков вышел из электрички.
Дуся поискала дополнительную информацию об этих женщинах и, в частности, их фотографии. Оказалось, что Мария Гус – чернокожая.
Дуся подумала сначала, что ошиблась, и повторила запрос.
Но нет, никакой ошибки не было.
Мария Гус еще в советские времена приехала в Советский Союз на учебу из одной развивающейся африканской страны. Она получила медицинское образование, но решила не возвращаться на родину и устроилась на работу в Педиатрический институт. Где и проработала до самой пенсии.
Выходило, что она тоже не может быть тетей Валентина Лыкова.
Итак, у Дуси осталась единственная кандидатура – Надежда Валерьевна Кустикова из деревни Плюшкино.
Выйдя из торгового центра, Мила проехала несколько остановок на автобусе и вышла, заметив большое сетевое кафе. Народу там было прилично, никто не обращал на нее внимания.
Прежде всего она отправилась в туалет, сняла там надоевший черный платок, стерла ужасные черные брови и навела свой обычный макияж на скорую руку.
Причесавшись и почувствовав себя лучше, она села за столик и сделала заказ – запеченную рыбу с картошкой, салат и большую чашку капучино, который велела принести сразу же.
Прихлебывая кофе, она достала телефон и на минуту задумалась. Вполне возможно, что этот телефон уже засвечен, но, с другой стороны, новый тоже можно отследить. Ладно, рискнем.
Она набрала номер своей фирмы, то есть не своей, а братьев Ованесовых. В этой фирме она проработала верой и правдой почти два года. И за это ее отблагодарили. Ну, тут не только Ованесовы виноваты, виноват Алексей. Но с ним судьба уже поквиталась.
Ответила девушка на ресепшен.
Мила не узнала голос, наверное, новенькая.
– Переключите меня на приемную! – строго сказала Мила.
– Но кто… но как вас…
– Быстрее, если не хочешь потерять работу!
Очевидно, фирму и правда лихорадило, потому что после щелчка Мила услышала голос секретарши:
– Олеся, это Милена! – перебила она многословное представление. – Соедини меня с Арамом Михайловичем.
Все в фирме знали, что братья решают вопросы только сообща, никогда не разделяются. Стало быть, если Арам будет с ней говорить, то второй, Армен, обязательно окажется рядом.
По испуганному молчанию в трубке Милена поняла, что Олеся полностью в курсе проблем – и ее, и братьев. Ну, секретарши всегда все знают.
Надо отдать должное Олесе: молчание было недолгим. Что-то щелкнуло, пискнуло, и послышался ровный голос Олеси:
– Арам Михайлович, вас Воробьева. Соединить?
Снова щелчок, и в уши ворвался хриплый от ярости голос старшего брата:
– Ну? Одумалась? Решила наконец за ум взяться? Поняла, что тебе от нас никуда не деться? Только не надейся, что все так просто тебе с рук сойдет!
Мила молчала и думала, что она нисколько этого голоса не боится. И вовсе не потому, что братья не смогут сделать ей ничего плохого. Смогут, конечно. Просто она устала бояться, устала убегать и прятаться, устала чувствовать себя пылью под ногами таких, как Ованесовы. Тоже мне, великие люди! Да Лешка, самый обычный, не блещущий умом парень, смог их обмануть! Вокруг пальца обвести, на кривой козе объехать, раз такие деньги увел, что эти двое теперь ни есть, ни спать не могут.
Арам наконец понял, что если он будет и дальше разговаривать в таком тоне, то Мила просто повесит трубку. Или ему сказал это Армен. Но, так или иначе, он тоже немного помолчал, а потом спросил совсем другим голосом:
– Чего звонишь? Чего хочешь?
– Во-первых, я хочу, чтобы вы выключили интерком, – усмехнулась Мила, думая, что Олеська никогда не скажет спасибо за то, что она спасла ее от неприятностей.
Уволят ведь как минимум, если она слушает сейчас, а может, и что похуже сделают.
– Во-вторых, я хочу отдать вам деньги. Да-да, те самые, которые, как вы думаете, я у вас украла. Я их не брала, но провела свое расследование – и теперь у меня на руках все коды и номера счетов. По ним деньги можно отследить.
Мила просто физически слышала, как на том конце скрипнули зубами. Мол, говори-говори, нам бы только денежки свои назад получить, а там уж мы с тобой разберемся. На кусочки порежем и собакам скормим! Примерно в таком духе.
– Только встречаться я буду лично с вами двумя. Больше никого. Не вздумайте посылать своего урода. Он до того напичкан кокаином, что скоро перестанет понимать, на каком он свете. Ему не то что деньги, самого себя доверить нельзя. Да на него любой полицейский только глянет – и сразу арестует. Впрочем, сейчас он все равно не сможет работать. Не в том состоянии.
Мила вспомнила, как Лева валялся на полу, кашляя до рвоты, и от этого стала гораздо бодрее.
– Что-то ты больно смелая стала! – отреагировал второй брат, как Мила и полагала, он стоял рядом и слушал. – Никого не боишься!
– Боюсь, – честно призналась Мила, – боюсь, потому что вам не доверяю. Но хочу с вами все выяснить, честно хочу договориться. Так что если вам деньги эти нужны, то сделаете, как я говорю, – прилетите в Петербург и встретитесь со мной лично.
