Барон молча ждал, глядя на меня.
— Но жемчужины у него уже не было, — добавил я. — И денег тоже.
— Значит, или он ее спрятал, или кому-то отдал, — кивнул Тимирязев.
— Точно.
— Он сказал, где она?
— Не успел. Помер, бедолага.
Барон шумно выдохнул и покачал головой.
— Вот демоны! А мне теперь перед графом отчитываться!
Он плеснул в свой бокал еще коньяка и сделал глоток.
— Ладно! Никита, я предлагаю подкинуть графу версию с урядником. Орлов — умный мужик, но тут не подкопается. Урядник точно мертв?
— Мертвее не бывает, —заверил я.
Вытащил из кармана удостоверение урядника и кинул на столик.
Тимирязев взял его, повертел в руках и сунул в карман.
— Хорошо. Покажу графу — хоть какое-то доказательство.
Я тоже налил себе коньяка.
Разговор предстоял долгий и интересный. А Ксантипп только вошел во вкус.
— А зачем тебе меня выгораживать? — напрямик спросил я Тимирязева.
Барон удивленно уставился на меня.
Похоже, он ожидал, что я соглашусь на его предложение без лишних вопросов.
Не так просто, дружище!
Давай-ка, выкладывай мне свои мотивы, а я послушаю.
В прошлой жизни мне часто приходилось допрашивать нашкодивших аристократов. И с какими только увертками я не сталкивался.
Это с Одержимыми было легко — хватай и казни. Впустил в себя демона — значит, преступник, и других доказательств не надо.
А с обычными Одаренными иногда приходилось повозиться. Уже тогда ушлые аристократы тянули свои жадные ручонки к аномалиям.
И ладно бы просто выносили оттуда ценное, а потом сообщали в Орден! К таким случаям ликторы относились терпимо — понятно же, что деньги нужны всем.
Нет, хитрецы норовили доить аномалию годами. Подкармливали демонов, а аномалия тем временем росла, как раковая опухоль.
Так что Ордену приходилось держать массу шпионов и осведомителей. Они сообщали, если на черном рынке неожиданно всплывали аномальные ресурсы.
Тут же ликторы начинали следствие. И редко заходили в тупик.
Возможности у нас были широкие.
Я отвлекся от приятных воспоминаний и снова посмотрел на барона.
— Так зачем ты собрался прикрывать меня от Орлова?
Тимирязев широко улыбнулся.
— Потому что ты — Волков!
— И что? — не понял я.
— Ты — потомок ликтора Волкова! Может, последний в роду!
Ну, насчет последнего — это мы еще поглядим! Одинокая старость никогда не входила в мои планы на будущее.
Тимирязев поднял бокал, салютуя мне.
— Знаешь, в детстве я мечтал стать ликтором, как твой предок. Убивать Одержимых, защищать простых людей. А отец называл это дурью, и даже выколачивал ее из меня.
Ха, а барон-то, оказывается, романтик! Да еще и пострадавший от отцовской деспотии.
— Это потом я узнал, что жизнь устроена намного сложнее, — грустно сказал Тимирязев. — Пришлось работать на Орловых, чтобы сохранить баронство. Знаешь, как оно? Влиятельный аристократ мимоходом шепнет пару слов Императору — и завтра у тебя ни титула, ни поместья!
Тимирязев совсем пригорюнился.
— Сижу в Курове, как цепной пес — сторожу чужие аномалии. Только и радости, что «вашей милостью» называют.
Я молча слушал, не мешая барону изливать душу. Пусть выговорится.
— Знаешь, Никита, мне кажется, что ты характером пошел в предка. Такой же прямой и бесшабашный. Взял — и закрыл аномалию! Потому что захотел!
Вообще-то, я просто хотел заработать себе ужин. Но зачем говорить об этом барону и рушить чужие идеалы?
Тимирязев сделал еще глоток коньяка. Я поддержал его — пусть Ксантипп отведет душу. Или что там есть у демона? Сущность?
Ну, пусть отведет сущность.
— Завидую я тебе, Никита, — сказал барон. — Даже не верится, что ты — бастард.
— А с чего ты взял, что я бастард? — поинтересовался я.
— Да брось, — улыбнулся Тимирязев. — Тут стесняться нечего. Я слышал, что в роду Волковых остался только один полоумный старик. И детей у него никогда не было. Сидит в своем поместье сиднем, враждует с соседями. Его бы давно прихлопнули и поместье отобрали, да Император не дает. Жалеет старика в память о знаменитом предке.
Ничего себе, вот это новость!
Есть еще один Волков?
И кто же он?
Я в прошлой жизни не успел обзавестись детьми.
Приятели вовсю знакомили меня со своими родственницами подходящего возраста. Но я откладывал серьезные шаги до выхода в отставку.
Какая радость от семьи, если месяцами не видишь ни детей, ни жену?
Выходит, это мой младший братишка постарался над продолжением рода?
Молодец Сережка!
Наградил меня племянником.
Новость о том, что родной дом не ушел в чужие руки, меня порадовала. Еще сильнее захотелось добраться до поместья и повидаться с родственником.
Как сказал Тимирязев? Полоумный старик, враждует с соседями?
Ну, мы-то с ним договоримся, в этом я уверен!
Заодно взгляну, что там за соседи. Научу их ладить с окружающими.
Пока я размышлял, барон успел прикончить очередной бокал, и налил себе снова. В бутылке осталось совсем немного.
Я вылил коньяк в свой бокал.
Раз уж завел себе пьющего демона — так надо о нем заботиться!
Ксантипп благодарно икнул.
— Вот что, Сережа, — с дружелюбной улыбкой сказал я барону. — Заканчивай полоскать мне мозги розовыми воспоминаниями детства, и скажи прямо — что тебе нужно?
— Сотрудничество, — моментально ответил Тимирязев.
Вот, это уже ближе к делу!
— Излагай свои идеи, — кивнул я. — И попроси секретаря принести еще бутылку.
Тимирязев весело рассмеялся.
