Она вдруг понимает, что уходящего надо остановить. Нельзя, чтобы он ушел… Но как, как преодолеть разделяющую их зеркальную грань? Она делает шаг в зазеркалье и мгновенно оказывается там, под немыслимым черным небом-перевертышем, и бросается, бежит следом, но поздно: человек исчезает в расщелине между скалами, которая стремительно затягивается. На нее накатывает горе — нереальное, немыслимое, неудержимое, рвущее горло горе, от которого хочется кричать во всю глотку и которое не выкричать. Она действительно кричит, захлебываясь слезами, и обнаруживает себя у подножия зеркала, комкающую покрывало. Ей мучительно холодно после ледяного пространства Маара, и она накидывает покрывало на себя, кутаясь в него, как в плащ. И только тогда видит свое отражение в зеркале…и просыпается.
Юлька села на постели, ощущая удушье. Сон, слава богу, всего лишь сон, начавшийся так красиво и закончившийся так страшно. Наган Карх, место силы Нигейра, тоже насылает на нее жестокие сны.
Она медленно встала, чувствуя босыми ногами холодный пол. Совсем как там, в Мааре. Комната, в которой ее оставили ночевать, была не той, в которой она жила когда-то. Теперь ей отвели большую, просторную спальню в центральной части замка, с высокими окнами, завешенными плотными шторами, и с собственной ванной комнатой. Где-то недалеко, в такой же гостевой комнате, спал Румянцев.
Чувствуя, что сон исчез, она накинула плед и выглянула в коридор, привлеченная каким-то тревожным, неритмичным звуком, словно кто-то шел по коридору, останавливаясь, топчась на месте и все время на что-то натыкаясь. В щелочку она увидела неожиданное зрелище: Румянцев брел в полутьме с открытыми глазами, спотыкаясь и что-то бормоча себе под нос. Юлька окликнула его по имени, но он не отреагировал. Тогда она выскользнула за ним следом, опасаясь, как бы он не упал где-нибудь на лестнице, но он только время от времени натыкался на стены и шарил руками, словно пытаясь нащупать то ли дверь, то ли окно. Дойдя до конца коридора, он вышел в холл с лестницей, опасно подойдя к самому краю, постоял там, а потом развернулся и в том же странном режиме поплелся обратно. Юлька шла следом за ним шаг в шаг, пытаясь понять, что ему снится и что он ищет в своем сомнамбулическом сне. Может быть, им снилось одно и то же, и Румянцев поймал продолжение Юлькиного кошмара? А может быть, он и был тем человеком, так безвозвратно уходящим куда-то в Некрос? Может быть, сейчас он ищет именно ее?
Выдумки все это, вздохнула она, убедившись, что Румянцев добрался до своей постели без последствий, и возвращаясь к себе. Судя по краткому и печальному рассказу Димы, ему здорово досталось в Анг Мирте, и вполне может быть, что подсознание выкидывает с ним вот такие необычные штуки. Бедняга… Он хоть сам знает, что с ним происходит?
Глава 28. Необычная служба
Парень-художник по имени Лизар оказался белокожим черноволосым айором с темными и печальными, в поллица, глазами, и только тяжеловатый, с неровной горбинкой нос и некоторая общая сутулость портили его романтическую внешность. Но, несмотря на это, Ильнара была покорена с первого взгляда. Дело близилось к вечеру. Осень была в самом разгаре, но листья апельсиновых деревьев в университетском саду все еще оставались яркими и сочными, а с гранатовых кустов свисали пузатые пунцовые плоды. Лизар установил мольберт в тени одного из них, и, усадив Ильнару поудобнее, достал краски. Юлька отошла чуть в сторону, боясь помешать, но парень сразу же так углубился в работу, что перестал откликаться на ее реплики. Она с восторгом следила, как из крупных, чуть размытых мазков постепенно проступают хорошо знакомые черты подруги. Он и правда был талантлив: ему не мешало то, что Ильнара вертелась и болтала, более того, вот эта вот текучая, гибкая подвижность сразу же отразилась на рисунке. Казалось, девушка на фоне гранатовых плодов присела лишь на мгновение, готовая по первому зову сорваться и бежать дальше.
— А почему ты все-таки выбрал школу Джмар, а не художественный лицей? — спросила его Ильнара, когда работа подходила к концу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Картинками много денег не заработаешь, — печально усмехнулся Лизар. — Я старший в семье, нас пятеро, папаша любит к бутылке прикладываться. У элементалов перспектив больше в плане работы. Везде возьмут. А хобби… никуда оно не денется, это хобби.
— А ты откуда? — спросила Юлька
— С Ар Иллима, — пояснил он. — Далирия.
— Это самый большой остров, правильно? — уточнила Юлька. Он посмотрел на нее с удивлением, потом словно бы что-то вспомнил и кивнул.
— Не самый большой, а самый густонаселенный и развитый, — поправил он. — Столица. Есть острова и побольше, но они сплошь каменистые. Хотя и там живут, и люди, и Двуликие. Не была еще?
— Нет, — ответила Юлька. — Не успела. Там и правда круглый год лето?
— Правда, — коротко бросил Лизар, не отрываясь от рисунка. — Зимой чуть холоднее, и море остывает. Опять же, ветра…
— А там везде можно купаться? — продолжала любопытствовать Юлька. — Что-то мне так хочется к морю, хоть на денечек, хоть на пару часов…
— А вот с этим там сложнее, — ответил за Лизара знакомый глуховатый баритон, донесшийся из-за спины. — Берега почти везде высокие, скалистые и обрывистые, песчаные полосы есть не везде. Зато ныряльщикам раздолье.
Юлька поспешно обернулась назад. Рессер стоял чуть в стороне от них, на траве перед клумбой, с добродушным прищуром разглядывая почти законченный рисунок.
— Замечательно, — прокомментировал он, когда Лизар на мгновение отвлекся, пробормотав нечленораздельное «Здрасьте»
— А мы совсем не заметили, как вы вошли, — рассмеялась Ильнара.
— Да я, в общем-то, и не входил, — хмыкнул Рес, озадачив непосвященных. — Юль, можно тебя на пару минут?
Она отошла от друзей в сторону, испытывая мучительную неловкость. С момента ее неожиданного визита в башню прошло три недели, и с тех пор они не виделись еще ни разу.
— Как у тебя дела? — спросил он, быстро оглянувшись на Ильнару с Лизаром. — Это, я так полагаю, тот эксперимент, о котором говорила Ширин?
Юлька кивнула.
— Спасибо за крылья, — выдавила она, едва ворочая языком. — И за те, починенные, и за новые.
— Подошли? — спросил он быстро, словно смутившись.
Десять дней назад посыльный принес ей новый комплект крыльев. На вопрос, кто их отправил, он только пожал плечами. Новые крылья сидели как влитые, словно по ее мерке сделанные. Материал летных поверхностей оказался легче и прочнее, гравидиск — мощнее, фиксаторы — мягче и удобнее. Самир, не перестававший ее навещать, на днях увидел, как она пробует обновку во дворе дормитория, и, внимательно рассмотрев подарок, заявил, что подобные вещи в магазинах для любителей не продаются.
— Идеально. Они ведь не покупные, да? — продолжила она.
— Для своих Крылатых мы их заказываем, — пояснил он, — в проверенных мастерских у техноасов.
— А как же размеры? — удивилась она
— У меня хороший глазомер, — улыбнулся он. — Юль, мне нужна твоя помощь. Мне нужно попасть на какую-нибудь мессу Единого. Посмотреть, как оно там все происходит. Тот Лев Серджента еще не слинял?
— Не слинял, — рассмеялась она. — Но он знает тебя в лицо, может шум поднять.
— А я птичкой обернусь, — заявил Рес. — Маленькой. Пронесешь меня в сумочке, а потом осторожно высадишь где-нибудь в темном уголке, можешь даже уйти потом, я сам обратно выберусь. Ну как, сможешь?
Юлька медленно кивнула. Самир уже неоднократно звал ее поприсутствовать на службе, посвященной Единому, но ей совершенно не хотелось, даже для общего развития. Службы проходили в выходные, но просто так прийти туда было невозможно, в первый раз требовалось, чтобы тебя кто-то привел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Она как раз послезавтра, — сообщила она — Но мне надо предупредить Самира, чтобы зашел за мной.
— Пошли ему записку, — предложил Рес.
— Да он сам вечером заявится, — фыркнула она. — Как мне тебя предупредить?
— А когда служба? С утра?
