улыбкой, которая застыла на губах словно бабочка, приколотая булавкой. А глаза остались печальными.
Ее так задела смерть Шелдона? Или она тоже подозревает кого-то в причастности?
– Ты в школу?
– А куда еще?
Мать не ответила, только вздохнула.
Неужели намекает, что надо пообщаться с доктором Макфарланом? Так пусть идет и общается. Сама. Расскажет про смерть своего бывшего любовника, про подозрения.
– Интересно, в полиции как считают: это несчастный случай или кто-то ему помог?
Вот. Опять Эмберли настолько ушла в свои мысли, что не обратила внимания, как произнесла их вслух. Хотя ведь оставалось только открыть дверь: еще бы шаг – и улица.
Таня недовольно поморщилась:
– Мне не сказали. Просто поставили в известность и пригласили в участок.
– Зачем? – Эмберли притормозила.
– Наверное, хотят допросить, – мать дернула плечами.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей, девушка выскочила на улицу. Холод стоял собачий, сырость проникала за шиворот и пробирала до позвонков. Еще и ветер! После той ночной прогулки Эмберли особенно тяжело переносила такую погоду. Ей хотелось как можно скорее оказаться в теплом помещении, еще желательно, конечно, чтобы в голове не крутились всякие навязчивые мысли. Но она согласна примириться и с ними, главное сейчас – согреться.
Эмберли аккуратно перешла дорогу. Каждый свой шаг буквально проговаривала про себя и перекатывала в сознании, как речные камушки под течением. Разумеется, устала еще на полпути и решила, что это бред. В конце концов, она в сознании и забываться не думает. Тем более в школе.
Черт! Стягивая капюшон уже в холле, Эмберли наткнулась взглядом на Дерека. Тот стоял, навалившись плечом на стену, и что-то внимательно изучал в собственном телефоне. Вдруг повезет и удастся незаметно проскользнуть мимо? Ей нужно только добраться до шкафчика с учебниками, а потом юркнуть в класс. Там можно забиться в уголок не хуже мыши и пересидеть пару общих модулей.
Только не задалось. Дерек оторвал взгляд от телефона, развернулся к Эмберли и произнес:
– Привет. Надеялся, что ты захватишь мою куртку. Погодка сегодня не очень.
Он шутил? Или был серьезен?
– Извини, – Эмберли моргнула и отвела глаза. – Я принесу.
– Договорились, – Дерек кивнул.
Вот здесь вроде бы можно было поставить точку и разойтись, но он заговорил опять. Спросил:
– А как дела? Вообще.
В ответ Эмберли неопределенно пожала плечами, а потом, опасаясь, что засомневается и вовсе не скажет, выпалила, словно скинула с себя тяжелую ношу:
– Шелдон умер.
– Кто?
Она внимательно взглянула на Дерека: тот не играл и не притворялся, просто искренне недоумевал.
– Это тот… который…
– Н-да, оперативно сработано, – как-то странно хмыкнул парень.
Эмберли словно кипятком ошпарили! Как понимать его слова? Он имел в виду «оперативно на этот раз»? То есть Дерек знает и про другие? Выходит, он действительно причастен?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, нас же пугают, что за все наши деяния воздастся, – произнес Дерек с легкомысленной усмешкой, и вдруг заметил, что собеседнице совсем не до шуток. Тогда, посерьезнел: – Ой, прости. Я просто пошутил, не подумав.
Нет, он не имеет к игре никакого отношения. На этот раз и правда просто совпадение. Наверняка. Эмберли почувствовала, что ее опять накрывает: из легких будто выкачали воздух, сердце забухало так, что, наверное, было слышно в другом штате, а в глазах потемнело.
Когда отпустило, Эмберли поняла, что находится далеко не в школьном коридоре. Полумрак. Какие-то бесконечные ряды одежды: кринолины, камзолы, туники и влажная тряпка на лбу, которую захотелось моментально содрать.
– Мэдисон, ты так не пугай! – долетело со стороны.
Оказывается, Дерек сидел рядом на каком-то полуразвалившемся кресле и тихонько барабанил пальцами по его подлокотнику.
– Ладно, – приподнявшись, послушно кивнула Эмберли, – больше не буду. – И еще раз осмотрелась по сторонам. – А мы где?
– Где? – Дерек тоже обвел взглядом помещение. – Театральная студия хранит здесь костюмы и прочую бутафорию. – Не сходя с места, дотянулся до одной из вешалок и содрал с нее шляпу с пером. Нацепил на себя и, дурачась, произнес: – Быть или не быть? Вот в чем вопрос!
Девушка хихикнула. Дерек выглядел как какой-нибудь разбойник, а не принц датский. В его светло-карих глазах прыгали смешинки, как будто ему было очень весело.
– Ты играешь в театре?
– Нет. Моя… – парень запнулся, на секунду опустил глаза, – …мой друг играет.
Окончательно поднявшись и сев, Эмберли наконец разглядела, что лежала она на длинной скамье с собственным рюкзаком под головой.
– И у тебя есть ключ?
– Ну да, – подтвердил Дерек чуть смущенно. – Помогаю иногда таскать декорации. Мне же не трудно. – Он снял шляпу, отбросил ее в сторону. – А так как это оказалось ближайшим помещением, возле которого ты опять надумала падать в обморок, занес и тебя. Валяться на полу в коридоре не очень-то удобно, а до медкабинета слишком далеко.
Опять в его глазах плясали смешинки, и теперь уже Эмберли смутилась непонятно отчего. Отвернулась, уставилась на ближайшую вешалку, потом ее взгляд скользнул по пестрому ряду платьев и чехлов и уперся в крупную надпись на одном из них: «Одри Леблан». Теперь понятно, какой такой друг у Дерека занимается в театральной студии.
В голову невольно полезли мысли о том, как они вдвоем могут проводить здесь время. А иначе зачем Дереку ключ? И кто для него Эмберли? Очередная отметка на поясе побед?
Выйти бы отсюда поскорее! В конце концов, здесь не лучшее место, чтобы приходить в чувство: темно, душно, пыльно. Эмберли, конечно, благодарна Дереку за заботу о ней, но… и только!
– Спасибо! Я пойду. Сейчас уже, наверное, занятия начнутся. – Она встала со скамьи и решительно двинулась к двери.
Коридор был полон учеников, и наверняка кто-то заметил, как Эмберли выскочила из этой тайной комнатки, потому что на пару многозначительно заинтересованных взглядов она все-таки наткнулась. А позади еще и дверь хлопнула. Значит, Дерек тоже вышел. Следом.
Сделав вид, что случившееся ее никоим образом не касается, Эмберли бодро прошла к своему шкафчику, достала нужные учебники и направилась в класс.
Дерек явился через несколько минут, когда она уже сидела на месте и усиленно рылась в рюкзаке в поисках карандаша. Он поздоровался со всеми, коротко глянул на Эмберли и сразу отвернулся. Но девушка успела заметить – или показалось? – что у того грустные глаза. Очень грустные. Похоже, она в очередной раз повела себя как полная идиотка.
Или нет. Все правильно, ведь у Дерека есть Одри. А для Эмберли возможно только одно из двух: либо колледж, либо… Нет, никаких «либо»! Выбор очевиден и давно сделан.
Учебные часы прошли спокойно, ей даже удалось исправить парочку оценок. Дерек больше не строил из себя рыцаря, и на одной из перемен Эмберли увидела, как он о чем-то мило беседует с Одри,
