Стоило детям лечь спать, Эмма заторопилась на выход. Первую подсказку она положила у дверей детской, сообщая о том, что тот, кто получил метку, может найти клад. В коридоре подвесила загадку:
«Всех и всё отображу, но молчу и не сужу».
Огромное зеркало при входе таило в себе следующую подсказку: набор букв, которые надо переставить в правильном порядке и полученное слово приведёт к подъёмнику.
Это задание для Хлада, но следующие загадки были по силам и Жару. Соединить точки, чтобы узнать дальнейшее направление. Увидеть спрятанные стрелочки, почуять запах, помогая друг другу, забраться на дерево, и…
В общем, Эмма много чего придумала, и стоило поторопиться.
Схватив рюкзак с подсказками и лопату с верёвкой, она поспешила на кухню за коробочкой со сладостями, которые готовила во время дневного сна Жара последние пару дней, а оттуда во двор и к подъёмнику.
Пока ей хватало света луны, но внизу будет темнее, и на этот случай у неё прихвачен телефон, который можно использовалась в качестве подсветки.
Возле подъёмника стоял крепкий оборотень, похоже, из медведей.
— Что же это вы с лопатой? Сказали бы, вам бы всяких овощей накопали бы, — растеряно заметил он, а Эмма, открыв рот, уставилась на него.
Если ничего не объяснить, то какие же слухи пойдут про неё? Что она по ночам шарит по опустевшим огородам? И она стала рассказывать, что затеяла приключение для мальчишек. Что на подъёмнике привяжет бутылку, которую не надо убирать. В ней спрятано послание. Что в городке оставит загадки, которые помогут найти клад.
— Ишь, как интересно! — восклицал оборотень. — Я бы сам поиграл, да вот служба…
— Только вы никому не говорите, всё должно проходить в полной тайне! Клады не терпят болтовни! — и в качестве взятки протянула сладкий шарик из коробочки. Она для их изготовления использовала помадку, крем, вяленые ягодки, орешки и крошки печенья.
Медведь бережно завернул угощение в платочек и заверил, что всё будет так, как нужно для такого важного дела.
Эмма оказалась в городе через полчаса. Она подсвечивала себе фонариком в наиболее тёмных местах, останавливалась в точках, заранее отмеченных на плане, прикрепляла бумажки, запрятанные в горшках или в корзинках. Ей было невдомёк, что за ней уже идёт целая толпа горожан и с азартом разгадывает её спрятанные послания, аккуратно возвращая всё на место.
Она привлекла внимание оборотней ярким светодиодом, бубнежом и странными действиями, а когда дошла до края острова, где на месте высадки первых поселенцев стоял камень-памятник, и взялась за лопату, то весь город затаился вокруг неё.
Эмма чуть подкопала и втиснула в углубление квадратную плетёнку, в неё положила коробочку с угощением и прикрыла крышкой. Немного полюбовавшись на дело своих рук, она посыпала тайник листьями.
Камень-основатель привлёк её внимание тем, что лежал не на земле, а на трёх маленьких камнях-подставках. Это значительно уменьшало ей возню с подкопом и защищало клад от возможного дождя.
Довольная и уставшая Эмма, бросив взгляд на яркие звёзды, в полнейшей тишине возвращалась в замок, удивляясь, насколько ночная жизнь оборотней насыщенна эмоциями. Вокруг неё било любопытством, азартом, восторгом и предвкушением. Она не стала вдумываться, почему нет во всём этом сексуального подтекста, ведь ночь в разгаре, но она была сосредоточена на том, чтобы не споткнуться, не потеряться и ничего не забыть. Главное, что вокруг тишина, и никто не пугает её.
А волнующийся Ратмир устроил допрос стражнику сразу после того, как тот спустил её на подъёмнике, и Эмма могла бы гордиться эффективностью своей взятки.
На вопрос что сказала госпожа Горчакова, медведь честно ответил:
— Клад зарывать!
— Зачем? — в удивлении приподняв брови, не удержался от следующего вопроса Ратмир, хотя не рассчитывал, что стражник и это знает, но тот отрапортовал:
— Чтобы вырыть!
— Э-э, но зачем же она пошла ночью, она же ничего не видит, — не понимал судья.
— Так чтобы никто не видел… — почесал макушку медведь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но надо было объяснить ей, что все как раз увидят и заинтересуются!
— Ну, я не хотел расстраивать её…
— Надо предупредить всех, чтобы никто не видел её, не слышал и не мешал…
— Да уж поди догадаются…
Утром Эмму разбудили детские вопли. Жар с Хладом обнаружили метку с первой подсказкой и кружили по замку, ища нужное зеркало. Завтрак был ими забыт, а азарт выгнал мальчишек уже на первый этаж, где они с особой тщательностью исследовали последнее зеркало в замке, заранее переживая, что делать, если там они не найдут подсказки.
Эмма довольно улыбнулась и поспешила привести себя в порядок. Она припрятала следующее задание за креплением зеркала, сложив его в квадратик размером с ноготок. Но от глазастых ребят ничто не укрылось! Еле успела причесаться.
Она хотела следовать за ними, но сочла разумным оставить кладоискателей одних и тихонько подглядывать. Дождалась, когда они выйдут во двор, проследила за ними и другими любопытными в окно, а потом выбежала на улицу.
Эмма держалась в стороне от подъёмника, пока мальчишки соображали, что им предстоит спуск в город, а потом подошла к краю горы и, ожидая, когда стража вернёт подъёмник обратно, наслаждалась видом поднимающегося над островом солнца, а потом посмотрела на городок вниз. Что-то было не так!
— Ратмир, можно вас на минутку? Мне кажется — или все сидят на крышах? Что они там делают?
Судья тяжело вздохнул и с сочувствием бросил на неё взгляд:
— Эмма, вы ночью перебаламутили весь город! А сейчас они устроились следить, как наши дети будут идти от одной вашей подсказки к другой.
— Но как? Откуда? А вы почём знаете?
— На рассвете к нам поднялась смена стражей и все только об этом судачат. Но вы не волнуйтесь, никто мальчикам не помешает!
Эмма перевела взгляд вниз и сообразила:
— Так это значит вчера окружающее меня любопытство шло не из домиков, а от тех, кто следил за мной? А я не догадалась?! Ой, не могу, стыд и смех! Пойдёмте же, спустимся и поприсутствуем при выкапывании клада… он хоть остался на месте?
— Ну-у, полагаю, что его достали, рассмотрели и обратно положили, — с облегчением выдохнул Ратмир.
— Надо будет для всех сделать угощение, — смутилась Эмма, прижимая холодные ладони к пылающим щекам.
— Эмма, — как-то по-особенному позвал её Ратмир.
— Да?
— Вы чудо, — выдохнул он и тут же подал руку: — Поспешим, не хочу оказаться единственным, кто не увидит, как Хлад с Жаром находят клад.
— А ваш учитель? Он…
— Он будет ждать сына здесь. Не хотелось бы опоздать, ведь у него занятие…
— Да, конечно… Ратмир, я слышала, что вы обращаетесь к нему по имени, а я безлико… можно ли мне…
— Нет, Эмма, простите.
— Значит, господин судья или ваша честь?
— У нас нет обращения «ваша честь», но Року это понравится.
— А он ещё при исполнении?
— Наша должность пожизненна, но в приоритете всегда тот, кто объявлен принародно судьёй. Рок или Нил возьмутся восстанавливать справедливость, только если по каким-либо причинам я этого сделать не смогу.
Пока стражи опускали подъёмник, Эмма держалась за Ратмира.
— Вы уже смелее переносите спуск, — похвалил он её.
— Он тянется слишком долго, и устаёшь бояться, — показывая рукой в сторону камня-основателя, обеспокоенно заметила:
— Не опоздать бы! Похоже, уже все переместились туда.
Пришлось бежать. К последней точке клада подходила гурьба детей и все с интересом искали отгадку на последний вопрос.
Эмма счастливо улыбнулась, видя, что маленького Жара никто не затирает, и он наравне со старшими детьми участвует в игре. А ещё было приятно, что Хлада тоже не игнорировали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он ещё не вошёл в силу, но малыши рядом с ним уже беспокоились и пугались, а вот ровесники копировали взрослых оборотней, успокаивали мелюзгу, объясняя, что Хлад — будущий судья.
Местные жители считали себя особыми оборотнями, гордились тем, что их предки всегда напрямую подчинялись таким, как Ратмир. В их истории было многое, и можно сказать, что они выстрадали своё право жить обособленно ото всех рядом с судьями.
