каждой вене, по каждому мелкому сосуду тела струится позабытое ощущение всеобъятной, не ограниченной ничем силы.
Вязкая жижа в трюме теперь была ей нипочем.
Теперь ей все было нипочем.
Она не торопясь поднялась обратно на палубу, где, затаив дыхание, ее ждала не ее команда. Мертвые братья истуканами застыли напротив Черного Пса, опустив оружие. Смотрели растерянно, словно не понимали, что происходит.
Морено, на котором было уже куда больше кровавых росчерков, дышал тяжело, как загнанный конь, но сдавшимся не выглядел.
— Дело сделано, — тяжело сказала Дороти и еще крепче сжала кристалл.
Острые грани вонзились в ладонь, наверняка разрезая до крови кожу, но боль странным образом успокаивала, потому что, как и положено, была слабой и почти не ощущалась.
Буря вокруг остановилась — даже воронка смерча, свисающая сталактитом с неба, перестала закручиваться и замерла. Только молнии с тихим шипением продолжали струиться под водой, подсвечивая озеро грозовыми разрядами.
— Сделано? — Морено, словно не веря, опустил палаш.
— Верно, — Дороти достала из-за пояса серебряный футляр, который дал фон Берг, и, сильно размахнувшись, бросила его в воду.
Футляр, кувыркаясь, еще летел, а призраки, кажется, уже поняли, что их ждет: темноволосый судорожно вцепился собрату в плечи, не давая тому броситься вперед в самоубийственной атаке, и громко прошептал на древнем наречии:
— Хаск!
И светловолосый остановился в нерешительности, а потом футляр фон Берга коснулся воды, и братья исчезли, а следом пропало и все колдовство этой ночи. И гигантская замершая буря, и клубки молний в озере, и “Бык севера”, лишенный своего сердца.
Под ногами оказалась соленая водная гладь, которая, как и положено всякой привычной воде, расступилась и приняла абордажную команду.
Крепко сжимая в руке камень, Дороти доплыла до берега в считанные секунды.
Там как раз тяжело ворочался приходивший в себя боцман.
Дороти вышла на берег, обогнула его и невозмутимо стянула с себя промокшие вещи.
Когда на берег выбралась команда, она закончила отжимать рубаху, надела ее обратно и уже натягивала сапоги. На то, что кто-то мог смотреть на ее переодевания, ей было уже плевать.
Вновь поднявшийся ночной бриз шелестел по каменистым склонам, в мокрой одежде стало прохладно, но натягивать еще и мундир претило.
С вершины холма донеслось бряцанье — оттуда спускался очень довольный, закопченный и пахнущий паленой шерстью сэр Августин.
— О, нас можно поздравить! Канаты… веревки! Глупости! Целый корабль, кто бы мог подумать! Теперь есть с чем идти на кракена. Надо только найти хорошее место для охоты. Хочу отдать должное — прекрасный план отвлечь этих древних головорезов. И команда не так плоха, а с первого взгляда и не скажешь…
— Астин, мертвые остались на корабле?
— Призраки? Ну да. Их так просто со свету не сживешь. Но думаю, смогу с ними договориться. Ну или не смогу, тогда им придется перестать существовать, хотя должен признать — парни презабавные. Этот с острой палкой, у него внутри головы есть что-то кроме мечей, кораблей и баб… — и фон Берг увлеченно продолжил расписывать свои дальнейшие планы на пару призраков.
Дороти присела на камень, на котором были вырезаны уже потухшие руны, и пересчитала выживших. В одном Морено оказался прав — могилы рыть не понадобилось.
Смуглый и проворный Мигель навсегда остался где-то на дне озера, как и чернокожий невольник, и второй абордажник, которого убил северянин, насадив на деревянные штыри, словно на вертел.
На берегу приходили в себя шестеро оставшихся в живых. Что ж, обошлось малой кровью. Дело могло закончиться куда плачевнее. И для них, и для нее.
Черный Пес с трудом выполз из воды чуть в стороне от других. К нему, прихрамывая и потирая шею, сразу ринулся Саммерс.
Как нянька. Ну их к дьяволу. Всех.
Дороти сначала решила, что Морено просто переживает поражение и не хочет приближаться, но потом прислушалась и поняла — тому было худо. Его рвало — то ли воды наглотался, то ли проявился тот самый опасный эффект от усиливающего зелья.
— Пройдет, — мимоходом заметил фон Берг, сдирая с себя расплавленные доспехи. — Через четверть часа. Я же предупреждал, что неподготовленное тело ожидают сюрпризы. Впрочем, не думаю, что ты переварила бы состав лучше, — он дружески похлопал Дороти по плечу и потянул в сторону бунгало. — Еще раз хвалю — прекрасный план. Я вот никогда не доверял своим людям настолько, чтобы поставить на их умения весь успех дела. Пойдем, до рассвета мы еще успеем выпить вина, и я расскажу тебе про последнюю охоту на гигантского кальмара. Уж теперь-то ты можешь не торопиться — с твоими талантами “Каракатицу” ты возьмешь одним мизинцем.
Дороти подхватила с камней мундир, распустила волосы, чтобы просохли, выслушала от Астина комплименты по поводу своей внешности и пошла к бунгало.
Колкое чувство грызло внутри и подмывало обернуться, чтобы посмотреть, проверить, все ли в порядке с Морено и командой. Но в голове настойчиво и зло вертелось легко брошенное “пират сказал — пират сделал”.
И Дороти, не обернувшись, продолжила подниматься вверх по склону.
Глава 21. На "Свободе"
Прощание с Астином вышло теплым, но скомканным: тот никак не мог выпустить из рук свой трофей — огромную бутыль из простого стекла, внутрь которой он поместил “Быка севера”.
Дракон, уменьшенный в сотню раз, обреченно дрейфовал по ртутного цвета жидкости. Оба северянина, уменьшенные так же, как и их корабль, сидели на палубе. Один на носу, свесив ноги за борт, второй на почти разрушенной корме — держа в руках рогатый шлем. Неподвижные точно статуи. Пленные.
Зрелище было скорее удручающим, но Августин, напротив, все время восторженно поглаживал бутылку по пузатому боку, как питомца.
— И тогда я понял! Сила молний. Ведь во всех рассказах дракон появлялся в бурю, верно? В песне так и говорилось, что когда побратимы перегрызали друг другу жилы, разразилась небывалая буря. То ли потому, что на них боги разгневались, то ли просто так получилось. Скорее второе, но ты же понимаешь, певцы любят красивые слова. Как рабы цветастые тряпки и непонятные имена. Ну так вот, я создал кольцо, способное молнии порождать, а латы должны были их притягивать и…
В другой раз Дороти с радостью бы выслушала теорию и практику поимки призраков из уст фон Берга, но сейчас ей хотелось одного — подняться на борт “Свободы” и наконец выполнить свою часть сделки, заключенной перед ликом Черной Ма — догнать “Каракатицу”.
А там уже разобраться с Филлипсом, и гори оно все синими пламенем! Два долга она закроет. Первый
