— Доброе утро, мистер Альторен, — улыбнулся он.
— Здравствуйте, сэр.
— Давайте вспомним: мы с вами до сегодняшнего дня не встречались?
Альторен одарил Мэнни понимающей улыбкой, словно распознал ловушку:
— Я давал вам письменные показания, мистер Суарес.
Мэнни коснулся пальцами лба, как человек, забывший в машине ключи.
— Верно, верно, спасибо, что напомнили. Показания. Это было в марте, не так ли?
— В апреле, мистер Суарес, — улыбка Альторена стала шире.
— Ну конечно! Вот те на! — Мэнни печально покачал головой. — Но в любом случае, мы можем с уверенностью сказать, что мы с вами не встречались раньше, до подписания показаний, не так ли?
Выражение лица Альторена резко изменилось. Казалось, он говорит неохотно, но остановиться не в силах:
— Боюсь, нет.
Брови Мэнни поползли вверх, и он вскинул голову:
— Как это нет?
Голос свидетеля стал заметно тише:
— Нет, сэр. Мы встречались в январе у меня дома.
Мэнни нахмурился и отложил свои бумаги, открыл ежедневник в кожаном переплете, сверил даты и закрыл его.
— Я приходил к вам домой?
— Да.
— Один?
— Нет, сэр, ваша помощница миссис Моралес была с вами. — Свидетель указал на Эльзу.
— Ага. — Мэнни закусил губу, глядя на Эльзу в очевидном замешательстве. Потом он заговорил, словно поддерживая старательно продуманную шутку: — Ну ладно, если это была зима, представляю себе, как ужасно я выглядел! Не лучшее время года для меня…
Альторен обрел еще более несчастный вид.
— Это точно. Ваша кожа была ужасающе зеленой.
Мэнни слегка напрягся, но тут же расслабился:
— Ну да, зеленой, вы имеете в виду, я выглядел нездоровым… Словно меня подташнивало?
Альторен покачал головой:
— Нет, я имею в виду изумрудно-зеленый цвет. Как лужайка моего соседа.
Мэнни буквально разинул рот, потом переспросил:
— Моя кожа?
— Да.
— Изумрудно-зеленая?
— Точно так.
Мэнни повернулся к присяжным, все они внимательно изучали его красновато-бронзовую смуглость, некоторые с озадаченным выражением лица.
— А волосы у меня случайно не были тоже зелеными?
Феримонд, казалось, только теперь осознал, что происходит, и со свойственной ему спокойной мягкостью перебил:
— Протестую. Подобные вопросы неуместны, в них нет необходимости.
Однако судья Рэкхем рассматривала Альторена и даже не взглянула на Феримонда.
— Протест отклонен. Вы можете отвечать, мистер Альторен.
— Нет, сэр, волос у вас вообще не было, зато прямо на голове росли усики-антенны, как у насекомых, только очень большие…
Один из зрителей громко загоготал, судья предупреждающе взглянула на него.
Мэнни сглотнул, выпил воды и снова сглотнул. Потом слабым голосом вопросил:
— Какого цвета антенны? Тоже зеленые?
— Нет, ярко-красные. И они шевелились.
В зале раздался хохот. Рэкхем и Феримонд наблюдали за действом сердито и неотрывно, хотя и по разным причинам. Мэнни беззвучно, одними губами повторил: «Шевелились». Затем поднял руки в явной беспомощности и сказал, словно заметил по ходу дела:
— Ну ладно, надеюсь, у миссис Моралес кожа была не зеленая?
— Нет, сэр.
— Это хорошо. Вы помните, как она была одета?
— Да разве я могу забыть! На ней не было блузки.
— Без блузки? В январе?
— Без блузки под пальто.
— Ого. Вы имеете в виду, что она сидела у вас дома в одном лифчике?
— Нет, она даже не присела, и вообще… бюстгалтера на ней тоже не было.
Феримонд диким взглядом вперился в Эльзу, но она выглядела сильно удивленной.
Лицо Мэнни приняло обиженное выражение, он словно умолял Альторена проявить благоразумие.
— Мистер Альторен, как вы думаете, почему миссис Моралес появилась в доме незнакомца раздетой?
Альторен вспотел.
— Она сказала: чтобы не повредить крылья.
Секунд пять Мэнни стоял с открытым ртом. Феримонд еще дольше, и определение «изумрудно-зеленый» при описании его лица было бы здесь совершенно подходящим.
— Ее… крылья? — спросил Мэнни.
— Да, — произнес Альторен и закрыл глаза.
— А вы… э-э… видели эти крылья?
— Видел.
— Как они выглядели?
— Белые. Из перьев. Около трех футов длиной.
— Гм. — Мэнни посмотрел на Эльзу, которая ответила ему таким же долгим взглядом и пожала плечами. — Может, эти крылья были частью костюма?
— Нет, сэр. Она ими хлопала.
— Хлопала. Но она не летала, не так ли?
— Нет, она сказала, что пока еще не научилась.
Зрители и даже несколько присяжных разразились громовым хохотом. Судья Рэкхем застучала молотком, призывая к порядку. Мэнни перетасовал свои бумаги на столе:
— Ваша честь, я не могу продолжать. У меня больше нет вопросов, — сказал он и опустился на место.
Судья Рэкхем повернулась к Феримонду:
— Вы будете проводить повторный опрос?
Феримонд согнал с лица изумление, заставил себя встать и с трудом выдавил:
— Госпожа судья, я бы попросил краткий перерыв перед какими бы то ни было повторными свидетельствами.
Лицо Рэкхем говорило: «Кто бы сомневался!».
— Хорошо, у вас есть двадцать минут. Мистер Альторен, во время перерыва вы остаетесь под присягой.
Разгневанный Феримонд жестом велел Альторену следовать за ним, и оба покинули зал заседаний. Присяжные один за другим вышли в совещательную комнату, кто в недоумении, кто с улыбкой. Мэнни немелодично свистел, просматривая справочник, который притащил с собой на это представление. Эльза возвела очи горе. Тина Бельтран, как и многие, смущенная, растерянная и сбитая с толку показаниями Альторена, наклонилась к Мэнни и прошептала:
— Что тут такое произошло?
— Тише, — сказал Мэнни, вытащил часы и положил их на стол. — Увидим.
Ровно двадцать минут спустя Феримонд и Альторен вернулись в зал. Адвокат выглядел расстроенным, перед тем как сесть он пристально посмотрел на Мэнни.
Когда вернулись присяжные, Рэкхем спросила:
— Повторный опрос, мистер Феримонд?
Феримонд встал и произнес сквозь стиснутые зубы:
— Нет, госпожа судья, мы закончили.
— Очень хорошо. Мистер Суарес, вы можете вызвать своего первого свидетеля.
На этот раз Мэнни поднялся гораздо легче:
— По правде говоря, ваша честь, мы бы хотели отказаться от изложения версии защиты и сразу перейти к заключительному слову.
Рэкхем выглядела встревоженной, присяжные — озадаченными, Феримонд — испуганным.
— Мистер Суарес, — сказала судья, — вы вообще не собираетесь предоставлять никаких доказательств?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
