Покончив с шоколадкой, Грег сунул обертку в карман, чтобы выкинуть ее в урну. В следующую секунду абсурдность собственного поведения поразила его. Даже в своем нынешнем положении он заботился о соблюдении правил приличия! «И совершенно правильно, — тут же сказал себе Грег. — Нужно оставаться цивилизованным человеком. Настанет день, когда я вернусь в общество нормальных людей, в свою семью, в свой дом. Я должен все время об этом помнить».
Фотография в кармане согревала его. Она свидетельствовала о том, что Карен ему верит. Во всяком случае, сомневается в его виновности. Это значит, что прожитые годы чего-нибудь да стоят. Когда Грег выяснит, кто его враг, когда он вернет себе свободу — он добьется того, что Карен его простит. Всю оставшуюся жизнь он посвятит тому, чтобы искупить перед ней свою вину. Но думать сейчас на эту тему не следовало. Перед Грегом стояли практические и очень непростые задачи: нужно было привести себя в порядок, побриться, приодеться. Да и добраться до соседнего городка будет нелегко.
Ему пришла в голову неплохая идея. Грег вспомнил, что в одном из домов, расположенных в фешенебельном городском квартале, идет ремонт кухни. Обычно во время ремонта люди состоятельные предпочитают пожить где-нибудь в другом месте, чтобы не испытывать неудобств. Грег решил проверить, нельзя ли будет воспользоваться домом Кингменнов после того, как рабочие закончат смену. Только бы добраться до ванной… Грег всецело сосредоточился на этой задаче. Страхи и сомнения он отогнал прочь, в его состоянии тратить силы на подобные эмоции было бы роскошью.
Выглянув из-за кустов, он увидел на тротуаре урну и мысленно прикинул расстояние до нее. В принципе он двигался примерно в том направлении. Оглядевшись по сторонам, Грег убедился, что на дороге никого нет, и вынырнул из кустов на тротуар. Бросив обертку в урну, он увидел там скомканную газету. В глаза ему бросился крупный заголовок: «Свидетель попал под поезд». Грег замер на месте, и в эту секунду из-за поворота выехала машина.
В первый миг Грег хотел броситься в кусты, но понял, что этим лишь привлечет к себе внимание. Поэтому он неторопливо двинулся по тротуару, стараясь смотреть в сторону. В душе он проклинал себя за чистоплюйство, из-за которого подставил себя под удар. Только бы это оказалась не полиция, молился он. Автомобиль проехал мимо, но вдруг замедлил ход и остановился. Грег смертельно побледнел и приказал себе: только без паники. Главное — не броситься наутек. Все той же мерной походкой он приблизился к остановившейся машине.
Из окна высунулась пожилая полная женщина.
— Извините. Мы, кажется, заблудились. Не скажете, где находится ресторан «Бейландская гостиница»?
Грег облизнул пересохшие губы, видя, как женщина оглядывает его небритое лицо и мятую одежду. Его вид ей явно не нравился, глаза ее чуть расширились.
— Извините, — пробурчал он, не останавливаясь. Не хотел давать ей возможность получше разглядеть его лицо.
Женщина быстро подняла стекло, хотя утро выдалось ясным и свежим. Машина отъехала, и Грег даже не взглянул ей вслед. Как только автомобиль свернул за угол, Грег со всех ног бросился в кусты, похожий на лесного оленя, ненароком выскочившего на шоссе и немедленно устремившегося обратно в чащу.
Грег крыл себя последними словами за неосторожность. Еще одна такая ошибка, и тебя схватят, твердил он себе.
Тем временем пожилая женщина обернулась к мужу, сидевшему за рулем.
— Глаза у меня, конечно, не те, что прежде, но, ей-богу, я где-то видела этого человека…
Муж не обратил на нее внимания, всецело занятый дорогой.
— М-да? — безо всякого интереса откликнулся он.
— Я просто уверена, — сказала женщина, прикусила губу и сосредоточенно прищурилась.
Глава 29
Карен сидела на корточках среди клумбы, выдергивая сорняки. Она надеялась, что работа по саду поможет ей отвлечься от мрачных мыслей и страхов, из-за которых она ночью почти не сомкнула глаз. Утром у нее еле хватило сил одеться и захватить садовые инструменты. Карен долго стояла в кухне, глядя на освещенный солнцем двор. Она ощущала слабость и испуг, словно вампир, панически боящийся наступления дня. Но стоило ей взяться за дело, и время полетело быстро. После обеда отец Пегги привез Дженни, но Карен лишь помахала дочери рукой, продолжая трудиться. Она знала, что стоит ей вернуться в дом, и паника нахлынет с новой силой. Неизвестно, когда еще она соберется продолжить работу в саду.
Во двор въехала какая-то машина, и Карен прикрыла глаза ладонью, пытаясь разглядеть, кто это. К ней медленно приближалась незнакомая старая женщина. Карен со вздохом встала и отложила тяпку. Руками в грязных от земли перчатках уперлась в бока.
Женщина нерешительно остановилась перед Карен. Она была одета в темные брюки и серый кардиган, хотя солнце припекало довольно сильно. В руках незнакомка держала записную книжку и небольшую хозяйственную сумку.
— Миссис Ньюхолл?
Карен настороженно кивнула.
— Я Элис Эмери, мать Линды.
— Вот оно что, — растерянно пробормотала Карен, не зная, как реагировать.
— Вы, должно быть, не ожидали моего визита. Можем ли мы поговорить?
Карен инстинктивно почувствовала, что женщина еле держится на ногах, и испугалась, не упадет ли она в обморок.
— Конечно-конечно, — поспешно сказала Карен. — Пожалуйста, проходите в дом.
Она сняла перчатки, собрала садовые инструменты. Миссис Эмери последовала за ней к крыльцу. Карен провела ее через столовую на кухню.
— Садитесь, пожалуйста. Что-нибудь выпьете? Может быть, лимонаду?
— Это было бы очень кстати.
Пока Карен звенела стаканами и разливала лимонад, обе молчали. Карен думала о том, что эта женщина недавно потеряла дочь. Что чувствует человек, перенесший такую утрату? Кроме того, все уверены, что убийца — муж Карен. Зачем миссис Эмери пришла сюда?
— Наверно, вас удивляет мой приход, — сказала та, словно подслушав мысли Карен.
— Да… Мне как-то неловко, — призналась Карен.
— Мне тоже.
Элис отпила лимонад и замолчала, погрузившись в раздумья. После продолжительной паузы она отставила стакан и поблагодарила:
— Спасибо, очень вкусно.
Карен почему-то не чувствовала враждебности в поведении этой женщины, и это казалось ей странным.
— Я очень сочувствую вашему горю, — сказала она, решив, что нет смысла ходить вокруг да около.
Элис посмотрела ей прямо в глаза, и Карен внутренне содрогнулась, увидев, сколько в этом взгляде боли, горя, раскаяния. На миг обе женщины испытали нечто вроде родственного чувства, ведь обе они были матерями. Потом Элис отвела глаза, и Карен снова насторожилась.
