Ладно, пусть забирает фотографию, пусть показывает ее каждому встречному-поперечному. Его обязательно схватят. Так ему и надо. Карен снова вспомнила усталое, изможденное лицо Грега, освещенное лунным светом, и ей стало страшно. И все же как он посмел обратиться к ней за помощью? После вранья, после предательства. Но в глубине души Карен знала, что Грег доверяет ей больше, чем кому бы то ни было. Как же несправедливо, неправильно устроен мир!
Двигаясь как заторможенная, Карен приблизилась к беседке и увидела, что там сидят двое — женщина и ребенок. Ее охватила паника. Раз беседка занята, войти туда не удастся, это вызовет подозрение. Полицейский наверняка следит за каждым ее шагом — затаился где-нибудь в кустах и смотрит. Ничего не поделаешь, придется возвращаться несолоно хлебавши.
Но в ту самую минуту, когда Карен проходила мимо беседки, женщина вдруг сказала:
— Сара, пора ужинать.
Девочка недовольно заверещала, но женщина взяла ее за руку и вывела из беседки.
Последние сомнения оставили Карен. Она сделала вид, что споткнулась, потом поднялась по ступенькам в беседку и села на скамью. Развязала шнурок, завязала снова, потом откинулась на спинку и стала смотреть на море, окрашенное в золотистые цвета заката. Горизонт сочился оранжевым, пурпурным, кровавым.
Грег не заслуживает никакой помощи. Карен намертво вцепилась пальцами в край скамейки, на глазах у нее выступили сердитые слезы. Она вытерла их рукой, а когда опускала ее, незаметно вынула из-под свитера конверт и быстро сунула его под скамейку. Посидела еще пару минут, невидящим взглядом смотря на закат. Потом встала, побрела назад, к машине.
Глава 27
Уолтер Ференс стоял и смотрел на свою жену: она беспомощно сидела на полу, привалившись спиной к дверце шкафа. Рот Эмили был приоткрыт, взгляд бессмысленный, из-под плетеной скатерти туалетного столика торчало горлышко пустой бутылки. Возле Эмили на корточках сидела Сильвия, одетая в деловой костюм, и безрезультатно пыталась привести невестку в чувство.
— Наконец-то соизволил явиться! — возмущенно приветствовала Сильвия брата. — Я решила заглянуть к вам по дороге с работы, и вот, полюбуйся, в каком виде я ее обнаружила.
— Извини, я задержался. Уехал с работы сразу после того, как мне передали, что ты звонила. Между прочим, я там не бездельничаю, а расследую убийство.
— Тоже мне следователь выискался. Теперь дело яснее ясного. Осталось только арестовать преступника, но полиция сидит сложа руки — ждет, пока кто-нибудь другой выполнит за нее эту работу.
Уолтер вздохнул и присел рядом с женой, слегка похлопал ее по щеке.
— Эмили, ты меня слышишь?
Сильвия воскликнула:
— Какой позор! Уолтер, хватит делать вид, что с Эмили все в порядке. Нужно немедленно что-нибудь предпринять.
— Помоги мне, пожалуйста, перенести ее на кровать, — попросил Уолтер, беря жену под мышки. — Возьми ее за ноги.
Сильвия с недовольным кряхтением взяла невестку за щиколотки, и вдвоем с Уолтером они перенесли бесчувственное тело на постель.
— Уолтер, я не шучу, — заявила Сильвия, пока лейтенант укладывал жену поудобнее. — По-моему, хватит. Твоя жена нуждается в медицинской помощи.
— Она очень расстроится, когда узнает, что ты застала ее в таком виде.
— Во всяком случае, ты не слишком удивился, когда обнаружил ее валяющейся на полу. И часто такое случается?
— Бывает, — признал Уолтер. — Ты ведь сама потащила ее на похороны. Я знал, что она этого не выдержит.
— Не нужно валить все на меня! — воскликнула Сильвия.
— Слушай, мне очень жаль, что ты застала ее в таком виде. Но ты сама знаешь, во что превратилась ее жизнь после несчастного случая. Выпивка помогает ей выжить.
— Ты называешь это «выжить»?! Дети погибли пятнадцать лет назад! Нельзя допускать, чтобы Эмили доводила себя до такого состояния. Нужно лечить ее от алкоголизма.
— Я говорил с ней, но она не соглашается. Говорит, что ей стыдно.
— Так заставь ее. Мужчина ты или нет, в конце концов? Отведи силком!
Зазвонил телефон, и Уолтер снял трубку. С минуту слушал молча, потом покачал головой:
— О господи… Когда это случилось? Ладно. Еду.
— Мне нужно ехать, — сказал он сестре. — Главного свидетеля только что переехал поезд.
— Ты что, бросишь жену в таком виде одну?
Лейтенант горестно посмотрел на жену, которая мирно посапывала на кровати.
— Сейчас я ничего для нее сделать не могу.
— Не говори глупостей! Уложи ее вещи в чемодан. Мы отвезем ее в клинику. Она должна пройти курс специального лечения.
— Увы, Сильвия, это невозможно, — ровным голосом ответил Уолтер.
Она кинула на него свирепый взгляд, но Ференс не смотрел ей в глаза.
— Что с тобой происходит, Уолтер? Неужели ты будешь сидеть сложа руки и смотреть, как твоя жена спивается?
— Мне пора идти. Этой проблемой я займусь позже.
— Сомневаюсь, — хмыкнула Сильвия. — Раз уж ты за столько лет ничего не сделал… Ладно, иди, бросай свою жену. Я сама о ней позабочусь.
— Только учти: спасибо за это она тебе не скажет.
— Я привыкла к людской неблагодарности, — горестно покачала головой Сильвия.
Уолтер вышел из комнаты и почти бегом направился к машине.
— Я не знаю, как это произошло, — всхлипывал машинист, вытирая пот со лба промасленной рукой. — Путь был абсолютно пуст, а в следующий миг откуда ни возьмись вылетает этот парень и прямо под колеса…
— Он прыгнул или его толкнули? — спросил Ларри Тиллман.
Темная махина электровоза застыла неподвижно, угрожающе подсвеченная луной. На насыпи стояли полицейские машины, помигивая мигалками и повизгивая осипшими голосами раций. Автомобили были похожи на маленьких собачонок, тявкающих вокруг здоровенного медведя. Пассажиров высадили из вагонов и повели на станцию, откуда автобусами переправят в Бостон.
Машинист с отчаянием посмотрел на полицейского:
— Я не знаю. Я ничего не видел. Это произошло в одно мгновение.
Он снова заплакал.
— Ладно, — сказал Ларри, — успокойтесь.
Тем временем лейтенант Ференс пытался разговаривать с Валери Макхью. Она дрожала и куталась в одеяло, хотя ночь выдалась теплой. Кто-то из соседей забрал детей к себе, и одеяло тоже принесли из какого-то близлежащего дома.
Уолтер подал Тиллману знак, чтобы ему не мешали.
— Ваш муж сказал, почему уходит? — мягко спросил он у Валери.
