– Здравствуйте, дорогой сир! – сказал король, приветливо кивая головой Генриху, а затем, присаживаясь около постели, продолжал: – Ну-с, господин де Коарасс, как вы себя чувствуете?
– Ваше величество так милостиво относится ко мне, что мне кажется, будто я никогда не чувствовал себя так хорошо, как теперь! – ответил принц.
– Вы льстец, господин де Коарасс,- сказал король улыбаясь.Ну а ты, Мирон, что думаешь о ране господина де Коарасса?
– На палец выше или ниже, левее или правее, ваше величество,- ответил врач,- и сир де Коарасс был бы мертвец! Но ему повезло, и теперь рана зарубцуется через несколько дней.
– Значит, вы получите возможность опять играть в ломбр?
– О, конечно, ваше величество!
– Вот что, Мирон,- сказал король,- пройди-ка вместе с господином Ноэ ко мне в кабинет. Там вы найдете принцессу и можете поболтать с нею, а я должен поговорить с сиром де Коарассом по секрету.
Мирон и Ноэ поклонились и вышли.
Король встал, прикрыл дверь И уселся около изголовья Генриха, после чего произнес:
– Господин де Коарасс, я в очень затруднительном положении.
– Неужели, ваше величество?
– Я похож на скалу, которой приходится выдерживать напор двух противоположных течений. Одно из этих течений – королевамать, другое – принцесса Маргарита!
Лицо принца слегка зарумянилось. Но он притворился удивленным и сказал:
– Неужели, ваше величество, королева-мать и принцесса не состоят друг с другом в добром согласии?
– Нет, по крайней мере с тех пор, как вы встали между ними!
– Но… ваше величество…
– Марго взяла вас под свое покровительство, а так как я очень люблю сестру и немного люблю и вас, то я сделал все, о чем она просила меня, но…- На этом "но?› Карл IX остановился. Генрих ждал с некоторым волнением. Король продолжал: – Но я не знал еще сегодня утром, что вы так обидели королеву Екатерину!
– Я, ваше величество?
– И обидели до такой степени, что она пришла в бешенство и, наверное, будет просить меня подвергнуть вас строгому наказанию. Вообще не желал бы я быть в вашей шкуре, сир де Коарасс!
– В таком случае, ваше величество, как только я хоть немного оправлюсь…
– Вы уедете обратно в Наварру? Но… Постойте, сначала вы должны ответить мне совершенно искренне на мой вопрос. Я знаю причину ненависти королевы-матери, но не знаю причины той симпатии, которой так воспылала к вам принцесса!
– Принцесса очень добра! – с наивным видом ответил Генрих.
– О да,- насмешливо согласился Карл IX,- она так добра, что бросается ночью в кабачок Маликана… А знаете ли, господин де Коарасс, ведь это было довольно-таки дерзко с вашей стороны! Все-таки Марго – принцесса крови!
– Ваше величество,- покорно сказал Генрих,- если я заслуживаю наказания то смиренно подвергнусь ему!
– Если бы я был принцем Наваррским,- с улыбкой сказал Карл IX,- я послал бы вас на Гревскую площадь, но французский король в такие дела не мешается.
Теперь улыбнулся уже Генрих.
Король продолжал:
– Но нам приходится считаться с предстоящим супружеством принцессы Маргариты, хотя вам, быть может, этот план и не по вкусу… В очень скором времени наваррская королева Жанна д'Альбрэ приедет сюда вместе со своим сыном, и мне кажется, что к этому времени, если только ваша рана достаточно затянется, вам следует отправиться куда-нибудь… Можете проехаться в Наварру или в Лотарингию… Я думаю, что герцог Гиз примет вас с распростертыми объятиями. А?
– Я вижу, что вашему величеству все известно!
– Господи! Марго была сегодня в очень повышенном настроении и покаялась мне во всем. Таким образом, я действительно все знаю!
– А я ручаюсь, что вашему величеству не все еще известно!
– Что же именно неизвестно мне?
– Нечто, касающееся наваррского принца!
– И вы хотите сообщить мне это? Интересно!
– Но разрешите мне, ваше величество, предварительно рассказать вам нашу наваррскую легенду.
– А, так у вас в Наварре водятся легенды?
– Еще бы, ваше величество, и та, которую я хочу рассказать вам, имеет прямое отношение к принцу Наваррскому.
– Послушаем вашу легенду! – сказал король, усаживаясь поудобнее и закрывая глаза.
– В наших горах, по их испанскому скату, жил-был когда-то пастух по имени Антонио. Он был молод, решителен и достаточно красив, чтобы его можно было любить бескорыстно!
– Ну, что вы мне рассказываете,- перебил Генриха король,разве пастуха можно любить иначе как только совершенно бескорыстно?
– Ах, ваше величество, Антонио был относительно богат, и девушки его села уже давно подсчитали количество голов в его стаде и количество экю, которые припрятывала его старуха-мать в чулке.
– О, честолюбие! – воскликнул король смеясь.
– Уж так устроен свет, ваше величество! Так вот, однажды старуха-мать сказала ему: "Сын мой, тебе наступил двадцатый год, и следует подумать о женитьбе!" "Я и то подумываю!" – ответил Антонио. "Среди нашей родни я нашла тебе в Наварре очень красивую девушку. Это – твоя двоюродная сестра, и зовут ее Маргаритой!"
– А, так ее звали… Маргаритой? – спросил король.
– Да, ваше величество, именно Маргаритой. "Так вот,продолжала мать Антонио,- отправляйся в Наварру и погости у твоих кузенов!" "Ладно! – ответил Антонио.- Если она понравится мне, то я сделаю ее вашей снохой!" "Но мало того, чтобы полюбить женщину, надо заставить ее полюбить себя!" – продолжала старуха, которая была хитра и богата жизненным опытом.
– Это очень умное замечание! – заметил король.
– Хитрая старуха посоветовала сыну отправиться в Наварру и попросить у родственников гостеприимства, не выдавая своего родства и намерений. Антонио так и сделал. Он прибыл на ферму двоюродных братьев, попросился переночевать, и так как у нас в Наварре люди отличаются широким гостеприимством, то его сейчас же впустили, накормили и обласкали. Так ему пришлось увидать Маргариту…
– Она была красива? – спросил король.
– Ослепительно, государь!
– И Антонио полюбил ее?
– С первого взгляда!
– Ну, а… она?
– Вот тут-то и начинается моя история, государь! Брак Маргариты с Антонио был решен еще много лет тому назад родителями молодых людей, так что Маргарита выросла с сознанием быть женой Антонио.
– Значит, она заранее любила его?
– Нет, ваше величество, наоборот!
– Но почему?
– Да потому, государь, что ей наговорили, будто Антонио неотесанный мужлан, живущий в самой дикой, самой мрачной и самой бесплодной лощине испанской Наварры.
– Достаточная причина, нечего сказать!
– Была еще причина посерьезнее. У Маргариты был еще двоюродный братец, которого она… любила.
– Почему же она не вышла за него замуж?
– Да потому, что отец и братья уже дали слово матери Антонио, кроме того, тут было очень много причин, о которых слишком долго распространяться.
– А как звали этого второго кузена?
– Генрихом… и он жил во Франции.
– Вот как? – сказал король, приоткрывая один глаз. – Узнав, что Антонио вскоре прибудет на смотрины, братья Маргариты поспешили выпроводить Генриха французского, угрожая ему смертью, если он еще раз появится на ферме. В тот день, когда Антонио явился просить приюта, Маргарита была очень грустна и заплаканна: только накануне уехал ее возлюбленный Генрих! Антонио назвался испанцем и сказал Маргарите, что очень хорошо знает того, за кого ей придется выйти замуж. Любопытство отодвинуло скорбь, и Маргарита стала расспрашивать путника о своем нареченном. Антонио принялся чернить самого себя как только мог. "Красавица! – сказал он.- Антонио – урод, Антонио зол, Антонио глуп, Антонио – неотесанный мужлан!" Маргарите было приятно, что путник чернит и ругает того, к кому она сама питала дурные чувства, и так случилось, что беседа путника стала нравиться ей все больше и больше, пока, наконец, она не разглядела, что он молод, красив и неглуп…
При последних словах Карл IX открыл второй глаз и сказал, протягивая Генриху руку:
– Видно, что Антонио был очень умен, братец! Но скажите, догадывается ли Маргарита, что сир де Коарасс может иметь другое имя?
– Отнюдь нет!
– В таком случае я советую вам оставаться как можно дольше сиром де Коарассом, потому что Марго девушка капризная и может разлюбить вас в тот день, когда узнает истину!
– Но ведь я не могу скрывать свое настоящее имя очень долго, потому что через две недели прибудет моя матушка!
– Так погодите с этим еще две недели!
– Но возможно, что королева Екатерина и Рене заставят сира де Коарасса снять маску!
– В этом вы правы, братец! Но погодите, мы что-нибудь придумаем!
Не успел король договорить эти слова, как в дверь тихонько постучались, и Мирон сказал:
– Ваше величество! Ее величество королева идет сюда!
– Ах, черт! – сказал король и отпер дверь.
В кабинете был паж Рауль, явившийся от королевы с просьбой принять ее немедленно. Король велел сказать матери, что ждет ее, и жестом указал Ноэ на комнату, где лежал Генрих. Ноэ прошел к раненому, а следом за ним туда вошла и Маргарита.
