Август 1908
Лота
Над океаном
Отлив
Волной, как щупальцем огромным,Ты осязаешь землю. НочьТемнеет над тобою, темным,Но ты, с лобзаньем скорбно-скромным,От смуглых скал отходишь прочь.
Громадный, страшный, всемогущий!Ты кроешь грозный вид лица.От века и доныне сущий,Ты, этой ночью, – бард, поющийО тихой сладости конца.
Я вижу: древние гранитыРазбиты ревностью твоей.Я знаю: пьяный и сердитый,Ты мечешь каменные плиты,Как речка груду голышей.
Но зов отлива полон ласки,Сквозь сумрак манит и томит,И я готов, поверив сказке,Бежать к тебе, вмешаться в пляскиТвоих бессмертных нереид.
Сентябрь 1908
Прилив
Пробил час. Ты вновь безволен,Вновь, взыграв, бежишь к земле.Обезличен, обездолен,Беспощадной страстью болен,Тяжкой грудью льнешь к скале.
Что ты хочешь, дикий, пьяныйЛаской бешеных зыбей?Что крутишь песок багряный?Что вонзаешь зубы в раныТы – возлюбленной своей?
Громоздя на стены стены,Рушишь ты за валом вал.Но, всегда страшась измены,Покрывалом белой пеныКроешь плечи смуглых скал.
Поспешив, с протяжным ревом,В их объятья вновь упасть,Ты встаешь, с усильем новым,Все несытым, все готовымУтолять глухую страсть.
Стой! Без сил и без движеньяВся земля – как труп немой.Что ж ты, в буйстве вожделенья,Мечешь ей в лицо каменьяИ крушишь ее собой!
29 сентября 1908 (по новому ст.)
Saint Jean de Luz
Современность
Служителю муз
Свой хор заветный водят музыВдали от дольных зол и бед,Но ты родные СиракузыЛюби, как древле Архимед!
Когда бросает ярость ветраВ лицо нам вражьи знамена, —Сломай свой циркуль геометра,Прими доспех на рамена!
И если враг пятой надменнойНа грудь страны поникшей стал, —Забудь о таинствах вселенной,Поспешно отточи кинжал!
Священны миги роковые,В порыве гнева тайна есть,И лик склоняет Урания,Когда встает и кличет Месть!
Пусть боги смотрят безучастноНа скорбь земли: их вечен век.Но только страстное прекрасноВ тебе, мгновенный человек!
1 сентября 1907
Флореаль 3 года
Первый голос
Отзвенели дни зимы,Вновь лазурью дышим мы,Сердцу сердца снова жаль, —Манит сладкий флореаль!Выходи, желанный друг,За фиалками на луг.
Другой
В черной буре наших днейБыть нам вспышками огней!Нам во вражеских рядахСеять смерть и сеять страх!Кратки сроки, труд велик,Стоит века каждый миг!
Первый голос
Ах! не жизнь ли коротка?Ломок стебель василька;Как волна, неверен день...Там, где ива клонит тень,Мы, сокрытые вдвоем,Губы юные сомкнем!
Другой
Новый мир – как страшный сонПред столетьями зажжен!Дуб и кедр с высоких горПовергаем мы в костер!Словно углю, дай и мнеВспыхнуть в яростном огне!
29 января 1907
Дух земли
Schreckliches Gesicht.
Goethe[25]
В порыве скорби и отвагиТебя, о мощный Дух Земли,Мы, как неопытные маги,Неосторожно закляли.
Ты встал, громаден и ужасен,На гордый зов, на дерзкий клик,Так ослепительно прекрасенИ так чудовищно велик!
Ступил – и рухнули громадыХранимых робко городов;Дохнул на толпы, без пощады, —И смёл безумных гордецов.
Ты наше маленькое знамяВознес безжалостной рукой,Чтоб с ним, под гром, скрутилось пламяВ полете тучи грозовой.
Ты озарил нам глубь столетий,И там, за дымом и огнем,Открылось нечто в рдяном свете,Как странный сон в краю ином.
И вот, отпрянув, мы трепещем,Заклятья повторяя вслух:Да остановим словом вещимТебя, – неукротимый Дух!
5 июля 1907
Наш демон
Άπάντι δαίμων άνδρι.
Μένανδρος[26]
У каждого свой тайный демон.Влечет неумолимо онНаполеона через НеманИ Цезаря чрез Рубикон.
Не демон ли тебе, Россия,Пути указывал в былом, —На берег Сити в дни Батыя,На берег Дона при Донском?
Не он ли вел Петра к Полтаве,Чтоб вывести к струям Невы,И дни Тильзита, дни бесславии,Затмил пыланием Москвы?
Куда ж теперь, от скал Цусимы,От ужаса декабрьских дней,Ты нас влечешь, неодолимый?Не видно вех, и нет путей.
Где ты, наш демон? Или бросилТы вверенный тебе народ,Как моряка без мачт и весел,Как путника в глуши болот?
Явись в лучах, как страж господень,Иль встань, как призрак гробовой,Но дай нам знак, что не бесплоденСтолетий подвиг роковой!
1908
Кому-то
Фарман, иль Райт, иль кто б ты ни был!Спеши! настал последний час!Корабль исканий в гавань прибыл,Просторы неба манят нас!
Над поколением пропелаСвой вызов пламенная медь,Давая знак, что косность телаНам должно волей одолеть.
Наш век вновь в Дедала поверил,Его суровый лик вознесИ мертвым циркулем измерилВозможность невозможных грез.
Осуществители, мы смеемЛовить пророчества в былом,Мы зерна древние лелеем,Мы урожай столетий жнем.
Так! мы исполним завещаньеВеликих предков. Шар земнойМы полно примем в обладанье,Гордясь короной четверной.
Пусть, торжествуя, вихрь могучийВзрезают крылья корабля,А там, внизу, в прорывах тучи,Синеет и скользит земля!
2 сентября 1908
Послания
M. A. Врубелю
От жизни лживой и известнойТвоя мечта тебя влечетВ простор лазурности небеснойИль в глубину сапфирных вод.
Нам недоступны, нам незримы,Меж сонмов вопиющих сил,К тебе нисходят серафимыВ сияньи многоцветных крыл.
Из теремов страны хрустальной,Покорны сказочной судьбе,Глядят лукаво и печальноНаяды, верные тебе.
И в час на огненном закатеМеж гор предвечных видел ты,Как дух величий и проклятийУпал в провалы с высоты.
И там, в торжественной пустыне,Лишь ты постигнул до концаПростертых крыльев блеск павлинийИ скорбь эдемского лица!
9 января 1906
З. Н. Гиппиус
Твои стихи поют, как звучныйВ лесу стремящийся ручей;С ним незабудки неразлучныИ тени зыбкие ветвей.
Порой, при месяце, глядитсяВ него косматый лесовик,И в нем давно купать копытцаЧертенок маленький привык.
Однажды в год, в святой сочельник,Сияет ангел надо льдом,И скачут зайцы через ельник,Испуганы живым лучом.
Не всем, быть может, внятен ропотВ лесу звенящих, тихих струй:Их заглушает жизни топот,Как битвы, страстный поцелуй.
Но в вечных далях не устанетЗемля чертить круги орбит.И много песен в бездну канет,И много шумов отзвучит.
И новым людям, в жизни новой,Как нынче, ясен и певуч,Все будет петь, за мглой еловой,Твоих стихов бессмертный ключ!
И будет лесовик, как прежде,Глядеться в зеркале его,И ангел, в пламенной одежде,Над ним сиять под рождество!
4 декабря 1909
Андрею Белому
Нас не призвал посланник божийВ свой час, как братьев, от сетей,И долго были непохожиИзгибы наших двух путей.
Ты был безумием и веройНа высь Фавора возведен;Как Данте, яростной пантеройБыл загнан я на горный склон.
Но на высотах, у стремнины,Смутясь, мы встретились с тобой.Со мною был – мой жезл змеиный,С тобой – твой посох костяной.
И в темный путь пошли мы рядом...Но кто-то третий близко был.Палящей страстью, жгучим ядом,Он нашу, душу опалил.
И – помню – кроя в сердце муку,Как смертный, впившийся кинжал,Братоубийственную рукуЯ на поэта подымал...
И что ж! на пламени сомненья,Что злобно зыблила вражда,Сковались тайной цепи звенья,Нас съединившей навсегда.
Я, в миги страшные, измерилТвоих безумий правоту,И ты, восторженный, поверилВ мою спокойную мечту.
Пойдем ли дальше в путь единый,Иль каждому – удел иной,Тебе дарю я жезл змеиный,Беру твой посох костяной.
День ярко гаснет на откосах,Клубится сумрак по земле.Да будет мне твой белый посохПутеводителем во мгле!
1909
