- Да я помру раньше, чем что-нибудь выяснится! - вспылил Гарри. - Может, проще разузнать, кто вообще придумал все это, и спросить у него?
Люпин посмотрел на него, прищурившись:
- Это-то выяснить нетрудно: организовал все Дамблдор. Но ты подумай сам, Гарри: он приложил столько усилий, чтобы скрыть это, и теперь просто так все выложит?
- Но если кто и имеет право знать, так это я! - не унимался студент. - Директор согласится с моими доводами, я уверен! К тому же, я уже почти совершеннолетний. Я и так знаю слишком много. Как говорил профессор Снейп, лучше все сразу рассказать, чем предоставить мне самому проводить изыскания…
- А если это скрывают, как раз, от тебя? - продолжал гнуть свое Люпин.
- Какой же в этом смысл, по-вашему?
- Вот это и требуется выяснить… - Оборотень задумался. - На твоем месте я бы не стал лезть на рожон. Если кто-нибудь узнает, что ты заинтересовался этим вопросом…
- Опять двадцать пять! - не выдержал Гарри. - И это называется свободное общество? Ни о чем нельзя заговорить, чтобы тебя не заткнули, потому что это либо тайна, либо кому-нибудь неприятно об этом вспоминать, да еще не нужно забывать о том, как это воспримут в Министерстве! Проще выпустить небольшую брошюру: «Перечень официально разрешенных в магическом мире тем», чтобы молодежь лишний раз не ошибалась, а не то, не ровен час, придут добрые дяди в серых балахонах! - Гарри с запозданием понял, что, возможно, далековато зашел в своих возмущениях.
Люпин невозмутимо допил чай, затем заговорил.
- Что же, ты прав. Я действительно боюсь задавать вопросы, ответы на которые несут смерть и ненависть. И этому меня научили в Азкабане.
Гарри поднялся и вышел. Его грызла уверенность, что он только что испортил отношения с самым близким ему взрослым магом из-за пары случайно вырвавшихся слов.
Глава 31. Время на исходе...
Весь во власти эмоций, Гарри сразу двинулся в кабинет Дамблдора, невзирая на поздний час и предварительно не удостоверившись, кто там находится. Видимо, это и послужило причиной тому, что директор там и впрямь оказался, причем один. И был нисколько не удивлен его приходу. В сознание Гарри впервые закралась мысль: не существует ли в школе еще чего-нибудь вроде Карты Мародеров?
- Гарри, почему так поздно? - встревоженно поинтересовался директор. - Тебя же оштрафуют!
- Пускай штрафуют, - решительно сообщил студент.
Порядком удивленный его ответом, директор уселся в кресло, указав Гарри на стул.
- Сэр, я выяснил, что на самом деле не был сыном своих родителей. - Опережая неизбежный вопрос, он пояснил: - Я заглядывал в Омут памяти.
Директор озабоченно сдвинул брови:
- В воспоминания?
- Нет, в реестр. Я узнал, что мои родители даже не были женаты.
Дамблдор откинулся на спинку кресла:
- Боюсь, Гарри, некоторые реалии взрослой жизни могут тебя шокировать…
- Но не настолько же! - перебил его юноша. - Ни у Лили Эванс, ни у Джеймса Поттера детей не было. Совсем никаких.
- М-да… - неопределенно протянул Дамблдор, ничем не давая понять, было ли это для него неожиданностью или же чем-то давно известным.
- Мне кажется, вы могли бы прояснить этот вопрос для меня, сэр.
- Боюсь, что нет, мальчик мой. Действительно, я отдал тебя Лили и Джеймсу на усыновление. Они были тебе хорошими родителями и собирались пожениться. Из вас получилась бы чудесная семья…
Прервав сентиментальный монолог директора, Гарри спросил:
- Кто же, в таком случае, мои настоящие родители?
- Настоящие родители - не те, кто произвел тебя на свет, а те, кто дарил тебе любовь и тепло, дал доброе имя… - Заметив нетерпеливое движение Гарри, Дамблдор поспешно добавил: - Мы не знаем, кто твои родители.
- Мы? - нахмурился Гарри.
- Я не знаю, - поправился директор. - С твоим рождением связана какая-то тайна. Твои родители, скорее всего, умерли. А если и живы, то не пытаются тебя разыскать.
- Но вы… пытались выяснить?
- По правде говоря, нет. Тогда было слишком много других забот…
- Но Люпин…
- Он что-то знает? - тут же спросил Дамблдор.
- Он пытался выяснить, кто я. И провел исследование степени моего родства с Сириусом. И со Снейпом… Профессором Снейпом.
- Каковы результаты?
- Небольшая степень родства… - Вздохнув, Гарри продолжил: - А еще - тест на О’Рахилли. Но он будет готов только через месяц.
Директор, задумавшись, возвел глаза к потолку:
- Время покажет… Поток времени не свернешь и не запрудишь… и не подгонишь. Можно только стоять на берегу и ждать, что он принесет нам. Если нам суждено узнать, кто твои родители, мы вместе будем нести бремя твоей тайны.
Гарри, погрустнев, поднялся:
- Спокойной ночи, сэр.
В глубине души проснулись угрызения совести по поводу того, что он рассказал про расследования Люпина, результатами которых тот, похоже, не собирался делиться ни с кем, кроме самого Гарри.
Стоило студенту выйти, как Дамблдор выдвинул один из ящиков стола, явив миру пергамент со списком преподавателей. Коснувшись строчки «Снейп, Северус», он откинулся в кресле и стал ждать. Не прошло и пятнадцати минут, как профессор зельеварения возник на пороге.
- Чем обязан, сэр? - Он выглядел раздраженным: видимо, выдался нелегкий вечер.
Директор начал без предисловий:
- Северус, вы не предприняли должных мер безопасности, и мистер Поттер залез в Омут Памяти… и в реестр.
- Фестрал задери… - вырвалось у профессора.
- Но главное даже не это. Вы ничего не знали о генеалогических изысканиях нашего общего коллеги Люпина?
- Каких? - удивился Снейп.
- Он поставил себе целью выявить родителей Гарри. И уже проверил Блэка… и вас.
- Как он умудрился? Ведь нужна кровь…
- В Азкабане, Северус. Видимо, еще там. Я давно сетовал, что этим РСД-шникам нечем заняться. Но суть не в этом: Люпин не успокоился. И поставил тест на О'Рахилли.
Снейп стукнул кулаком по подлокотнику:
- Ну почему опять он?
- Ремус на редкость проницателен, - грустно усмехнулся директор. - И в этом причина многих его проблем. Но он не слишком-то доверяет своим чувствам, в чем заключается его ошибка. Так вот, Северус: у нас в запасе всего месяц. На самом деле, у меня есть одна идея. - Директор экранировал помещение от посторонних слушателей и вполголоса изложил свою мысль.
Профессор Снейп отшатнулся:
- Я не могу этого сделать. Простите, сэр.
- Северус, - твердо возразил директор, - речь идет о безопасности всего магического сообщества. Вы заварили эту кашу, вам ее и расхлебывать.
- Разумеется, сэр, - отчеканил Снейп и, зацепив мантией какой-то прибор, вылетел из кабинета.
Уолтер сидел над увесистым томом в отведенном ему помещении, задумчиво заправляя за ухо каждый раз выпадавшую оттуда белую прядь. Он не сразу заметил вошедшего человека, но спустя пару секунд, не оборачиваясь, спросил:
- Лунь?
[прим. авт.: «лунь» переводится на английский как harrier, что созвучно с именем Harry]
- Тут холоднее, чем на улице, - заявил О'Рахилли, не сходя с порога. Взмахнув палочкой, он послал в камин заряд огня через всю комнату.
- Опять мебель спалишь, - заметил Уолтер.
- Пожаром больше - пожаром меньше, - пожал плечами его бывший подчиненный. - Тут и не такое случается. В конце концов, кто у нас главный специалист по горелым шторам?
Его бывший начальник усмехнулся и вновь повернулся к книге, теребя страницу.
- Мы давно не виделись, - потупился профессор Военных действий.
- Давно, - повторил Уолтер. Помолчав, он добавил: - Я не думал, что ты захочешь со мной разговаривать.
Сглотнув, Рахилли произнес:
- Кажется, я виноват…
Директор Азкабана остановил его движением ладони:
- Не надо об этом. Никто не виноват больше, чем я. Но раз ты здесь, то, знаешь, я не хотел… не мог предвидеть, что все так получится. Если говорить о сожалении, то едва ли кто-нибудь сожалеет сильнее меня.
- Почему ты так и не сказал мне правду? За столько лет? - Голос О’Рахилли против воли дрогнул. - Я думал, что ты был мне другом, а ты даже свое имя от меня скрывал!
- Я знал, что ты не простишь. И… - Уолтер провел рукой по странице книги, - я не имел права говорить тебе правду. В этой истории слишком много грязи, ее лучше было бы зарыть в землю на похоронах моей семьи… нашей семьи. Тебе ни к чему было навешивать на шею эти жернова прошлого в самом начале жизненного пути. А ты едва ли смог бы забыть, зная, что Бреоган Рафферти жив, ходит по земле, на которой больше нет твоей сестры.
O’Рахилли передернуло, как от удара током. Отвернувшись, он сказал:
- Я и сам хорош. Ведь я получил предупреждение о том, что на дом нападут. Но, поскольку я болтался в этот момент черт-те где, я опоздал… Всего на каких-то пять минут. - Он судорожно втянул воздух. - Я убил двоих, но какой в этом был смысл? Будь их даже сотня, это бы уже ничего не поправило. Да, я не могу простить… себе простить. Поэтому мне необходимо было найти другой объект для ненависти, чтобы спустить пар на нем. Откуда мне было знать, что им окажешься ты?
