И настал день, когда Антонио решил, что может тайком вернуться домой. Пусть ненадолго, пусть его по-прежнему ищет полиция, но он должен навестить мать, братьев, сестер!
Старый дом встретил его гнетущей тишиной. Фонетти замер у покосившейся двери, не в силах толкнуть обветшалую створку, непривычный комок застрял в горле, и Антонио никак не мог его сглотнуть.
— Мама! — еле слышно вымолвил он, все же решившись открыть дверь.
Дома было пусто. Уже довольно давно. Он понял это сразу, потому что разбитые стекла, валявшиеся на полу, успели зарасти пылью. Дожди, бившие по осени в пустые окна, превратили и без того ветхий пол в кашу, в сырую влажную труху. Антонио медленно двигался вперед, не в силах поверить…
— Марко! Алессандро! Джессика! — громко позвал он.
Ответом ему был только скрип окна, поймавшего порыв ветра, да назойливое «тук-тук» из ржавой трубы в туалете. На кухне, в небольшом помещении, куда с трудом влезали дети, когда мать звала их кушать, Тони присел на гнилой табурет, доставая сигару. Он не мог понять, куда делась семья…
Неловко покачнувшись на табурете, Антонио выронил зажигалку, и красивая безделушка скользнула в сторону. Фонетти, чуть располневший за годы скитаний, кряхтя опустился на корточки, дотягиваясь до нее. Перед его глазами вдруг оказалась стена и странное коричневое пятно. Тони покрылся испариной. Он плюнул на задрожавшие пальцы и принялся быстро тереть поверхность. Поднес ладонь к глазам, всматриваясь. Кровь…
— Марко! Алессандро! Джессика! Мама! — в отчаянии закричал он, утыкаясь лбом в стену. Слезы сами текли по лицу. Он рыдал, понимая, что все кончено, что теперь уже никогда не увидеть их, не обнять и даже пьяные вопли отца остались в прошлом…
— Их убили, всех, — чуть позже объяснил друг детства, которого Тони с трудом разыскал в пропитанной запахами вина и мочи разливухе. — Убили, те, сам знаешь. Мстили за своих. Уходил бы ты, Тони. И тебя достанут здесь, и мне несдобровать…
«Убили, те, сам знаешь». Тони знал. «Денежные мешки» не смогли достать его, но все-таки отомстили. Отомстили страшно. Фонетти ушел в ночь, из гремящей музыкой разливухи, где никто не узнал странного гостя. Там скитальцу не было места. Он вновь покинул родную планету, но ненадолго. Теперь у него были дела и тут, неотложные дела.
С того дня Фонетти перестал скрываться от киллеров. Он остановился и повернулся к ним лицом. А вскоре мальчики Тони несколькими посылками отправили «денежным мешкам» тела наемных убийц. Фонетти не отказал себе в удовольствии и лично вложил в каждую из посылок записку: «Ты — следующий».
Кровь за кровь. Антонио сдержал обещание. Он еще дал жертвам время помучиться, посходить с ума от страха, окружить дома тройным щитом охраны. Но люди Фонетти все равно вырезали обе семьи, одного за другим, медленно и неспешно, никуда не торопясь и доводя жертвы до безумия в ожидании приговора. Некоторые из приговоренных к смерти умоляли Тони простить, но это лишь заводило главаря, возвращая его в далекую уже ночь, на заброшенный пустырь около рабочего квартала…
А потом не осталось никого из врагов, и только тогда Фонетти вдруг полностью, до конца, осознал, что остался один. Не было ни семьи, ни дома, ни друзей. И прошлого тоже не было.
* * *
Сначала была струя ледяной воды, обдавшая с ног до головы. Потом откуда-то вынырнула медленно раскачивавшаяся под потолком лампа. Желтый свет ощутимо давил на лицо, на грудь, даже сквозь закрытые веки, и лежавший человек попробовал пошевелиться. Все тело ответило резкой болью, и тогда Дитрих Фогель вспомнил, где находится и что с ним.
— Очухался? — выплыл откуда-то из желтого марева злобный голос. — Может, начнешь говорить?
Пленника грубо подняли с пола, бросив на железный стул. На запястьях тут же щелкнули наручники, приковывая руки к спинке. Через миг сомкнулись браслеты на ногах. Офицер ЗвеНа дышал с большим трудом, каждый глоток воздуха отдавался в груди болью, на губах пузырилась кровь. Пленник знал, что ребра сломаны, как и многие пальцы, но ребра — хуже.
Последние несколько часов «звеновца» непрерывно избивали, поначалу даже не особенно напрягая вопросами. Били просто так, за то, что офицер Надзора. Особенно усердствовал верзила, что сейчас стоял с ножом перед Фогелем. Мэрт. Так назвал его по имени Антонио Фонетти. Мэрт наносил удары сильно и прицельно, с намерением искалечить.
Сам Антонио близко к пленнику не подходил, а жаль. Старлей прекрасно сознавал, что живым офицера ЗвеНа отсюда не выпустят. Он смог выполнить задание Ямато Токадо, нашел цепочку, по которой посредники с планеты Круз выходили на главаря банды. Как оказалось, захолустная планета играла важную роль в обмене информацией между частями банды, располагавшимися в разных секторах освоенного мира. Однако старший лейтенант слишком поздно догадался, что его попросту «ведут» нужной дорогой. Дитрих сам залез в ловушку, увлекшись игрой, а когда дверца захлопнулась, не успел даже активировать передатчик на аварийной частоте…
А потом были долгие часы в подвале, плывущий потолок и раскачивавшаяся лампа, ведра холодной воды. Сейчас Дитрих Фогель сидел на железном стуле, привалившись набок к спинке, и мечтал о том, чтобы Антонио Фонетти подошел поближе. Но главарь наблюдал за пытками издали, равнодушно стряхивая пепел на золотистую подставку и барабаня пальцами по подлокотнику.
Фогель старался не терять сознания, ему нужно было дождаться момента, когда Тони окажется рядом. Пленника хорошо обыскали, все оружие и средства связи давно перекочевали на стол Фонетти, но даже сканер бандитов не смог обнаружить новейшую разработку — мини-активатор, взрывное устройство, которым Дитриха снабдили на самый крайний случай. Старший лейтенант мечтал о том, чтобы забрать вместе с собой и эту сволочь, из-за которой в МегаСоюзе произошло столько бед. «Ну подойди, — молил он, едва заметно шевеля губами и наблюдая сквозь щелочки глазниц за главарем. — Подойди! Что тебе стоит…»
Но Фонетти сидел поодаль, в кресле, все так же выстукивая пальцами марш на подлокотнике и внимательно наблюдая, как беснуется Мэрт. Видеокамеры старательно фиксировали происходящее. Антонио размышлял о том, как лучше передать запись Волкову, чтобы окончательно лишить Мэрта возможности отступления. Да, видеонакопитель обязательно поедет к Лису. Не сейчас, чуть позже, как только Мэрт перережет пленнику горло. Но до этого еще далеко. Щенок пока не сказал ничего путного. Мэрт не способен добиться результата. Он может колотить «звеновца» сколь угодно, но вряд ли добьется правды. А мальчишка хрипит и все время смотрит на Тони, словно ждет чего-то.
— Отойди-ка, Мэрт, — приказал главарь. — Хватит. Надоело.
— Шеф, — оскалился верзила. — Сейчас он заговорит. Из него полос нарежу, на кожаные туфли.
— Мэрт, не вынуждай меня повторять. — Тони прищелкнул пальцами и повернулся в сторону одного из помощников. — Хватит зоопарка. Вкатите парню укол.
Дитрих Фогель понял, что проиграл. Фонетти не станет к нему приближаться. Сейчас подручные бандита вколют вещество, парализующее волю, и «звеновец» сам все расскажет. Тогда будет поздно, уже не нажмешь языком на нужную точку…
Человек со шприцем сделал несколько шагов в сторону старшего лейтенанта, готовя иглу. Мэрт нехотя, повинуясь приказу, отступил от предназначавшейся ему жертвы, поворачивая обиженное лицо к хозяину. «Доктор» сделал небольшой шаг в сторону, оказавшись на линии между верзилой и «звеновцем». И в этот миг раздался взрыв.
Мэрту повезло в третий раз. Его лишь отбросило вперед, к ногам совсем не пострадавшего Антонио Фонетти. Весь удар принял на себя бандит, готовившийся сделать пленнику укол.
Пленку смотрели в гробовой тишине. Волков, на имя которого пришел пакет, уже проглядел видеозапись ранее, а потому знал, что там будет, в отличие от Норта Свенссона и Ямато Токадо.
Лис уже начал волноваться из-за того, что разведчик «тройки» долго не выходил на связь, были подготовлены люди, которым предстояло отправиться на Круз и вступить в контакт с Дитрихом Фогелем. Но небольшая посылка на имя Геннадия Волкова, прибывшая на борту самого обычного грузового лайнера, поломала все планы Надзора.
* * *
Пленку смотрели втроем. Норт Свенссон нервно сжимал и разжимал большие кулаки, а по лицу Ямато Токадо трудно было определить, что тот волнуется. Но Лис знал своих коллег не первый день, а потому сжатые в нитку губы начальника «тройки» да мертвенная бледность объяснили ему, что Токадо переживает за своего офицера.
Видеозапись была длинной, но они просмотрели ее от начала и до конца. Фонетти счел нужным показать им все: своего подручного, что бил изо всех сил, ломая кости, вязкую кровь на лице пленника, которого приводили в чувство ведрами холодной воды и снова бросали на железный стул. Они слышали размеренные вопросы, которые задавал кто-то, сидящий в глубине комнаты, но в ответ динамики фиксировали только хриплое, неровное дыхание офицера.
