территориях. Между тем всякому непредубежденному человеку было ясно, что советские ракеты на Кубе появились лишь после того, как резко возросла опасность повторной американской агрессии против этой страны.
Чего стоили одни только запланированные в Пентагоне на вторую половину октября большие военные «учения», которые служили камуфляжем для сосредоточения во Флориде и на близлежащих американских военных базах большого количества войск. Сюда было стянуто ни много ни мало - 40 тыс. морских пехотинцев. 5 тыс. солдат морской пехоты расположились на самой Кубе, на базе Гуантанамо. Наготове находились 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии. Всего в одной только Флориде было 100 тыс. американских солдат и офицеров, которые в любую минуту могли осуществить нападение на Кубу. На службу были призваны 14 тыс. резервистов для обслуживания самолетов транспортной авиации. Все эти мероприятия начали осуществляться еще задолго до того, как разразился кубинский кризис. Чтобы пустить в ход всю эту военную машину, нужен был удобный предлог. И в Вашингтоне решили, что советское оборонительное оружие на Кубе и является таким предлогом.
Первое совещание для определения курса действий правительства США в отношении Советского Союза и Кубы было созвано Кеннеди в Белом доме 16 октября в 11 часов 45 минут. С самого начала плотная пелена секретности окутала деятельность всех посвященных в это дело лиц. Кеннеди распространил специальную директиву, в которой потребовал сохранения в глубочайшей тайне планов правительства. Американская политическая верхушка лихорадочно совещалась. Вслед за утренней встречей в Белом доме днем последовало совещание в госдепартаменте. Затем в 18 часов 30 минут Кеннеди созывает еще одно совещание в Белом доме.
Узкая группа, на которую опирался Кеннеди во время карибского кризиса, состояла из следующих лиц: Линдон Джонсон, Раск, Макнамара, Роберт Кеннеди, генерал Тэйлор, Маккоун, Диллон, Стивенсон, Банди, Со-ренсен, Болл, Гилпатрик, Томпсон, Алексис Джонсон, Ачесон и Ловетт.
Уже на первом совещании в Белом доме американская военщина, верная себе, предложила Кеннеди предпринять воздушный налет на Кубу с целью уничтожения оборонных объектов, складов и аэродромов. Раздавались также требования завершить это нападение с воздухз вторжением с моря. Американские генералы требовали разрешения осуществить не просто воздушный налет, а серию массированных воздушных налетов. (Они планировали для начала произвести 500 бомбежек.) Конечная цель военщины была ясна - уничтожение народной власти на Кубе.
Были среди ближайших советников Кеннеди и люди более уравновешенные. Они не соглашались с доводами военных, считая предложенный ими путь слишком рискованным для США. В числе этих более осторожных политиков были прежде всего те, кто считался «экспертами по советским делам». Одним из них был Луэллин Томпсон. Сторонником более осторожной тактики был и брат президента Роберт Кеннеди. Однако представители. Пентагона и ЦРУ добились согласия Кеннеди на дальнейшее усиление американской военной базы, расположенной на территории Кубы, - Гуантанамо.
На этих первых заседаниях было решено не ставить в известность об американских действиях союзные правительства.
Надо сказать, что на западноевропейских политиков, даже проамерикански настроенных, это решение, когда о нем стало известно, произвело удручающее впечатление. Что бы там ни говорили американские политики и как бы впоследствии ни изощрялся официальный Вашингтон, доказывая, что отсутствие консультаций с союзниками по НАТО было необходимо правительству США для сохранения «секретности», остается фактом: Вашингтон принимал ответственные политические решения без ведома и согласия высших руководителей Западной Европы.
Нет нужды подробно останавливаться на всех агрессивных и провокационных планах, предлагавшихся Кеннеди его советниками для «урегулирования» возникшей ситуации. В конце концов окружение Кеннеди, за исключением отдельных лиц, пришло к выводу, что прямая агрессия американского флота, армии и авиации против усиленной в оборонном отношении Кубы была бы слишком рискованна для США.
Тогда военные вновь стали требовать осуществления воздушного налета на Кубу. Большая часть советников высказалась в пользу морской блокады. Сам президент все больше склонялся в пользу последнего предложения, которое, конечно, само по себе представляло собой грубейшее нарушение норм международного права и Устава ООН.
18 октября Кеннеди отдает указание об образовании двух секретных групп (подкомитетов) из числа лиц, принимавших участие в выработке «решительных шагов». Группы должны были представить президенту развернутый план осуществления как воздушного налета на Кубу, так и морской блокады.
В Пентагоне, ЦРУ и госдепартаменте начался настоящий шабаш ведьм. Американская военщина предложила Кеннеди осуществить блокаду нефти, поступающей для Кубы из Советского Союза. Это необходимое для любой экономики сырье также объявлялось «наступательным», так как оно-де необходимо для военной техники. Крайне правые толкали Кеннеди к осуществлению таких шагов, которые не оставляли бы другой стороне никакой иной возможности, как ответить на применение силы силой.
Уверовав в версию ЦРУ, что советское оборонительное оружие на Кубе может быть использовано в целях «нападения на США», Кеннеди решился стать на чрезвычайно опасную дорогу агрессивных акций в отношении Советского Союза и Кубы.
19 октября Кеннеди на полтора дня улетел в западные штаты для ведения избирательной кампании.
Пока президент отсутствовал, ЦРУ и Пентагон предприняли новые попытки навязать группе советников решение о воздушном налете на Кубу. Представители военщины и разведки настаивали на том, что Кеннеди надо рекомендовать воздушный налет. Все другие меры, утверждали они, являются «явно недостаточными». «Теперь или никогда», - заявляли сторонники горячей войны.
Против такого чреватого для самих США катастрофическими последствиями курса выступили Роберт Кеннеди и Теодор Соренсен. Государственный секретарь Раск отмалчивался.
И это было далеко не случайно. О роли, которую Раск сыграл в том, что вторжение на Кубу готовилось без каких-либо помех со стороны госдепартамента, говорит следующий факт. Начальник отдела разведки и исследований госдепартамента США Роджер Хилсман, поддерживавший связь госдепартамента с ЦРУ, на одной из бесед у главы американской разведки из случайной реплики, брошенной Алленом Даллесом, понял, что в отношении Кубы «что-то затевается». Раск подтвердил его догадку. Но когда Хилсман, не веривший в успех планируемой операции, предложил государственному секретарю использовать «специалистов госдепартамента по Кубе» для «исследования проблемы», с тем чтобы иметь аргументы против интервенции, Раск ответил ему: «Извините, но я не могу вам разрешить сделать это. Все слишком засекречено». Так Раск, по существу, самоустранился от каких-либо действий, которые могли бы помешать Аллену Даллесу в осуществлении планов вторжения на остров Свободы.
По мере нарастания событий в американской политической и военной верхушке образовались две группы людей, из которых одна придерживалась еще более авантюристического курса действий, чем другая. Одни готовили для президента предложения по блокаде, а вторые - по военной агрессии на Кубу с воздуха, моря и суши.
Сразу же по возвращении в Вашингтон Кеннеди собирает новое совещание. Военные при поддержке ряда других деятелей снова требуют массированного воздушного налета. Кеннеди отвергает это требование и поддерживает предложение о морской блокаде Кубы. Он заменяет в текстах готовящихся документов
