выбежит мне навстречу. Собираюсь подняться к ней сам, когда замечаю осколки от зеркала, разбросанные по всему полу. На стене пустая рама…. Тревожное чувство перехватывает дыхание. Бросаю пакеты и бегу по лестнице наверх. Вихрем проношусь по всем комнатам. И нахожу Лили в ванной, нежащейся в пене. Глаза закрыты, в ушах наушники. Она подпевает в голос, а я непроизвольно хмурю брови. Присаживаюсь на корточки рядом с ванной, протягивая руку, чтобы снять наушники.
– Где ты потеряла свой чудесный голос? – спрашиваю я. Лили какое-то время смотрит мне в глаза, словно пытаясь осознать, кто перед ней. Я жду хотя бы ответной улыбки, но в ее взгляде недовольство.
– Ты рано. Я выйду через полчаса. – подчеркнуто холодно говорит она, снова вставляя наушники.
Я когда-нибудь привыкну к ее непредсказуемому поведению? Спускаюсь вниз, настроение снова на нуле. Пробежавшись по беспорядку в гостиной, набираю номер Паолы, диктую адрес и прошу по дороге закупить продуктов. Паоле не нужно конкретизировать. Она прекрасно знает, что я люблю. Пока я и Лили гуляем, Паола наведет в доме порядок и наконец-то приготовит нормальной еды.
Открыв холодильник, я скептически окинул взглядом содержимое и закрыл. Закурил, нервно поглядывая на лестницу. Заметил брошенные мной пакеты с подарками. Почему-то я не сомневаюсь в том, что Лили не скажет спасибо. Может, даже не возьмет или разозлится. Странно, учитывая то, как она решила зарабатывать на лечение для сестры. Сейчас спасать некого, и она больше не продается, но я вовсе не собираюсь ее покупать. Мне просто хочется видеть Лили в красивом платье, с драгоценностями на шее. Баловать ее.
Чуть позже, когда я преподношу Лили мои нескромные дары, она бесстрастно верит в руках футляр с украшениями, открывает и равнодушно смотрит на сверкающие камни. С грохотом захлопывает. Приходит черед платья, Лили щупает ткань, почти любовно. Ей нравится. Туфли тоже пришлись по вкусу. Но выражение лица все так же непроницаемо.
– Хочешь, чтобы я тебе соответствовала, – произносит она, сбрасывая полотенце на пол, натягивает платье прямо на голое тело, не обращая внимание на мой оторопевший вид. Я разве что слюни не пустил.
– Ну как? Бюстгальтер, думаю, будет лишним. – Лили сунула ножки в изящные туфли на шпильке. Покрутилась передо мной, поднимая руками копну темных волос. Она демонстрировала мне глубокий вырез на спине, до самой попы…. Я чуть не застонал, уставившись на ее обтянутые платьем ягодицы. Лили поворачивается ко мне лицом, и я смотрю на ее высокую красивую грудь. Тонкая ткань не скрывает того, что на девушке нет белья. Я собирался повести ее в ресторан, и теперь сомневаюсь. Все мужики будут таращиться на торчащие соски Лили и облизываться от зависти, когда увидят ее сзади. Тяжело, почти обреченно вздыхаю, и открывая футляр, надеваю на Лили украшения. Пальцы мелко дрожат, но я справляюсь с застежками. Задерживаю руки на спине Лил, наслаждаясь теплотой ее кожи. Наклоняюсь и целую ее в плечо.
– Ты очень красива, – шепчу я хрипло. От пронзившего меня желания, в глазах рябит и темнеет. Я обхватываю пальцами ее лицо и целую. Мои губы поглощают ее, я чувствую, как она сдается. Как ее тело податливо льнет ко мне. Я ласкаю ее грудь сквозь платье, она тихо стонет мне в губы, маленькая шаловливая ладошка накрывает мой член, сжимая сквозь брюки. Я шиплю от удовольствия и отчаянной потребности, подаваясь бедрами навстречу ее руке. Чуть сдавливает и гладит, сжимает и снова легкие касания….
– Малыш, я сейчас умру. – отчаянно шепчу я, с силой сжимая ее руку, которая чуть было не заставила меня кончить прямо в брюки. Моя стояк становится болезненным, и я не могу винить в этом никого, кроме себя. Зачем полез с поцелуями. Сам себя довел. Но Лили решает помочь мне или просто пожалела. Расстегивает мне брюки и ласкает мой член губами. Обожаю эту женщину. Я хочу резко и глубоко, а она нетороплива и поверхностна. Издевается, что ли? Толкаюсь ей в рот сильнее, и она отстраняется.
– Еще раз дернешься, и я остановлюсь. Понял?
Я киваю. Что мне остается? Лили возвращается к такому мучительно-приятному занятию, и доводит-таки дело до логического завершения. Я так благодарен и наполнен удовольствием, что готов расцеловать ее с головы до ног. На губах играет пьяная улыбка. Лили выпрямляется, вытирая губы тыльной стороной ладони, взгляд ее скользит по мне, раскинувшемуся на кровати в расслабленной позе. Я не могу понять его значения, но она не выглядит довольной или радостной.
– Мы куда-то идем? – спрашивает она буднично. Отворачивается и садится перед туалетным столиком. – Ярко краситься?
– Хотел сводить тебя в ресторан, но передумал, – приподняв бедра, натягиваю трусы и брюки, застегиваю ширинку. – Пойдем на выставку известного авангардиста. У меня есть билеты. Народу будет много. Сплошной бомонд.
– Вшивая интеллигенция. Не люблю живопись, – повела плечами, ловко орудуя расческой.
– Кстати, давно хотел спросить. Что случилось с твоими волосами?
Наши взгляды встретились в зеркале. Лили мрачно усмехнулась.
– Джентльмены предпочитают блондинок?
– Цвет не причем. Ты коротко остригла волосы, покрасила в темный цвет. Зачем? Скрывалась от кого-то? Ты же всем, кроме меня, отомстила…
– Слишком много думаешь. – скептически улыбнулась Лили, нанося тональный крем на лицо. – Просто неудачный эксперимент. Хотела что-то поменять в жизни. Начала с прически. Проходила месяц и поняла, что скучаю по длинным волосам. Нарастила. А цвет… Привыкла, и мне идет черный.
– Блондинкой ты казалась мне мягче и нежнее. В тебе была такая трогательная беззащитность. И детскость.
– Ну, я стала старше, – Лили деланно засмеялась. – Может быть, однажды я снова захочу стать мягкой и трепетной блондинкой.
– А что случилось с зеркалом внизу?
– Кинула стаканом. – пожала плечами.
– Зачем?
– Отражение не понравилось. Психанула. Бывает, – коротко, лаконично. Пугающе спокойно.
– Барбара была сегодня?
– Да в норме я, Майкл. И да, Барбара, ходит каждый день. Мы мило болтаем. И часто о тебе.
– Я польщен.
– И зря. Я не осыпаю тебя комплиментами, уж поверь.
Лили красит ресницы, а я смотрю.
