Я с отчаянием смотрю на маму, потом на Карима и на Борю. Смородин пожимает плечами. Ну, конечно, я схватила книгу и совсем забыла взять ручку.
Карим подкатывает глаза и начинает рыться в своей барсетке. Там тоже нет ручки.
– Держите! – таксист протягивает нам затертую шариковую ручку. – Валяется без дела в бардачке, все порываюсь ее выбросить.
Я отдаю маме книгу. Она быстро пишет «С любовью Диане от Софии» и ставит подпись.
– Мам, – спохватываюсь я. – Данил сделал мне предложение, мам. Я выхожу замуж!
– Замуж? – мама пугается.
– Да… Я так счастлива!
– Пожалуйста, только не поженитесь до нашего возвращения! – просит она.
– Нет, что ты! Пока Данил не поправится, об этом не может быть и речи, – улыбаюсь я.
– Мы опоздаем на самолет, – ворчит Карим. – Обсудим твои отношения с Данилом через две недели, Кристина.
– Приятного отдыха, папа, – подмигивает ему Борис.
Карим смотрит на Смородина несколько секунд, а потом морщится. Я еле сдерживаю смешок. Бедный мой отчим! Наверное, он хотел для себя другого зятя. Уж никак не бармена с пляжа. Но что поделаешь? Тамара выбрала Борю.
Через несколько секунд такси трогается с места и увозит мою маму и Карима в путешествие.
– Поехали домой, – усаживается на мотоцикл Смородин.
– Поехали, – счастливо выдыхаю я и натягиваю на голову шлем. Теперь все в порядке. Осталось испечь пирог для Данила и вручить книгу Диане.
Глава 27
Двенадцатое сентября. День, в который выписывают Данила из больницы. Это пятница, я на работе до часа дня. Данила должны выписать в десять часов утра, и он просит меня не торопиться – приедут его сослуживцы, они соскучились и очень хотят доставить его домой.
– Я буду ждать тебя дома, Кристина, – звучит его веселый голос в телефоне. – Я безумно по тебе соскучился.
–Я тоже, – мои глаза горят от радости.
– Ты же останешься у меня до понедельника?
– До вечера воскресенья точно, – обещаю я.
Звонок на урок прерывает нашу романтическую беседу.
– Мне пора, Дань. Урок начинается.
– До встречи у меня дома, синеглазка.
– До встречи.
Весь рабочий день мои мысли заняты предстоящей встречей с Данилом. Как же я соскучилась по нему! По горячим объятиям и сладким поцелуям. Конечно, учебный материал совсем не идет в голову. Мне едва удается дождаться окончания пятого урока. Я снова беру тетрадки с собой, потому что оставаться в школе до трех часов дня совсем не хочется, и со всех ног бегу к остановке маршрутного такси. Как-нибудь проверю их на кухне с апельсиновыми занавесками.
Я еще никогда никуда так не торопилась. Мне кажется, что маршрутка едет очень медленно, и не довезет меня до торгового центра «Моремолл». Ступеньки до нужного этажа в подъезде Данила никак не заканчиваются.
Он знает, что я поднимаюсь наверх, и заранее открывает дверь. Стоит и улыбается на лестничной клетке в просторной светлой рубашке и джинсах.
– Я тебя заждался, Кристина, – протягивает ко мне руки он. Я подавляю желание броситься ему на шею и осторожно прижимаюсь к левой стороне груди, там, где нет ожога. Мои глаза светятся от счастья.
Я вручаю ему свою тяжелую сумку с тетрадками, и он удивленно заглядывает внутрь.
– Что ты носишь? Кирпичи?
– Нет, тетрадки. Их надо будет проверить на понедельник, – посмеиваюсь я и смело захожу в прихожую. В нашу прихожую. Из кухни льется какая-то песня по радио, а в остальном – все как обычно. Казарма с апельсиновыми занавесками, которая для меня дороже всех роскошных апартаментов на свете. Ведь здесь живет Данил.
– Как ты добрался домой? – я сбрасываю туфли и поворачиваюсь к нему.
– Нормально, – пожимает плечами мой любимый. – Ребята притащили торт и шарики. Вечно им неймется.
Я прохожу на кухню. На столе действительно стоит разрезанный торт со взбитыми сливками, чашки и блюдца, а букет розовых и голубых шариков привязан к оранжевым занавескам.
– Будешь кофе? – предлагает Данил.
– Конечно же, буду.
Я улыбаюсь и касаюсь ладонями его впервые после больницы тщательно выбритых щек. Он не может удержаться, осторожно привлекает меня к себе за талию и нежно целует в губы.
– Я соскучился по тебе, – шепчет Данил.
– Я тоже. Не представляешь, как сильно соскучилась, – обвиваю его шею руками я.
– Знаешь, чего мне не хватало больше всего все это время?
– Чего?
– Тебя на этой кухне. Твоего смеха, твоих шагов. Оказывается, без тебя так одиноко. Даже кофе, и тот кажется пресным, когда тебя нет рядом.
– Я теперь всегда буду рядом.
По радио передают старую песню группы Иглз «Отель Калифорния». Данил подходит к окну, щелкает электрическим чайником и протягивает мне руку.
– Потанцуем? – улыбается он.
Я смущенно смеюсь. Он притягивает меня к себе за талию, и мы кружимся в медленном танце на нашей небольшой кухне.
– Когда возвращается твоя мама? – спрашивает у меня Данил.
– Через семь дней.
– Отлично. Передай ей, что в следующее воскресенье я приду к вам домой, чтобы официально сделать тебе предложение.
– Передам, – стараясь не наступить ему на ногу, счастливо киваю я. Мне до сих пор не верится, что это все происходит со мной.
Чайник громко щелкает, оповещая нас о том, что можно заливать растворимый кофе, и мы останавливаемся.
Пока Данил деловито наливает нам с ним кофе и раскладывает в тарелки торт, я спохватываюсь, что не успела помыть руки и иду в ванную комнату.
– Отец приходил? – выглядываю из ванной комнаты я.
– Один раз, – хмурится Данил.
– Ты сказал ему, что сожалеешь о вашей ссоре?
– Не сказал.
Я возвращаюсь, сажусь за стол и придвигаю к себе чашку кофе.
– Может, стоит сказать? Я хочу, чтобы вы помирились, Дань.
– Я тоже.
Он садится напротив меня и начинает усердно размешивать сахар в чашке.
– Правда?
