глаза в тарелку.
– В общем, прости меня. Я вел себя, как последний придурок.
Борис Викторович поднимается со своего места, и крепко прижимает сына к себе.
– Ты не придурок, – глухо произносит он. – Это я всегда был очень плохим отцом. Прости, что вернулся в твою жизнь так поздно.
Вы когда-нибудь видели, как плачут настоящие мужчины? Я видела впервые. И я запомню эту сцену навсегда. Сцену, в которой два спасателя находят дорогу друг к другу после долгих лет противостояния. Оказывается, самое страшное – не встать грудью на пути огромной волны или стены из огня. Самое страшное – побороть собственных монстров, которые живут внутри тебя. И, по-моему, у Данила и Бориса Викторовича отлично получилось. Пусть даже ради осознания своих ошибок Данилу пришлось оказаться в больнице, все равно, нет ничего дороже семьи.
– За семью, – стараясь не замечать их слезы, поднимаю бокал я. – За самое дорогое, что есть на свете.
– За семью, – поспешно вытирая левой рукой слезы, соглашается Данил и тоже берет бокал.
Нас поддерживают Диана и Энжи. Борис Викторович достает салфетку и подхватывает свое шампанское, и вскоре звонкий стук бокалов слышен на весь ресторан.
Эпилог
Раннее субботнее утро в доме Карима. В школе осенние каникулы, и мне никуда не надо идти. Я бы с удовольствием повалялась в постели, но сегодня особенный день.
До самого вечера нам вряд ли удастся спокойно вздохнуть. Все сбились с ног. Приглашенные флористы с семи часов утра украшают цветами лестницу и столовую. Визажист ходит за мной по пятам, пытаясь завить тяжелые волосы и нанести косметику. Тетя Кора в потрясающем вечернем платье с открытой спиной руководит приготовлением закусок на кухне. Мариша недовольно фыркает, но мирится с самозванкой, решившей занять ее место.
– Кристина, где моя бритва? – кричит из ванной Данил. Упс, я забыла вытащить ее из сумки накануне вечером.
– Уже несу, – кричу в ответ я и бросаюсь к своей сумке, едва не задев отутюженный накануне костюм и белую рубашку. Визажист с локоном моих волос кидается следом.
Да, вы угадали, сегодня в нашем доме свадьба. Думаете, моя? Как бы не так. Замуж выходит моя мама. Вернувшись из путешествия по Европе, Карим во всеуслышание заявил, что больше не намерен терпеть ее отказы. Не просто во всеуслышание – он оплатил целых пять минут в вечерних новостях на местном канале, который смотрит весь город. Смело сжимая микрофон в своих жестких руках, отчим четко и ясно сказал, что София Холодовская просто обязана выйти за него замуж в самые кратчайшие сроки. Если она не станет упрямиться, он в качестве свадебного подарка оплатит дорогостоящую рекламу ее книг. А если невеста соизволит вести себя, как ослица, он погрузит ее в автомобиль и насильно отвезет в ЗАГС, и никакой рекламы не будет. Так или иначе, свадьбу назначили на четвертое ноября. У мамы не хватило духа отказаться от такого напора.
К десяти утра дом украшен и выглядит, как музей цветов. В столовой убран большой стол, а на его место поставлены несколько круглых столиков, украшенных белоснежными скатертями и розовыми бантиками. Повсюду воздушные шарики в форме сердец – розовые и красные, они являются продуктом воспаленной фантазии Тамары, которая носится по столовой в коротком алом платье, стучит шпильками алых туфель и бесконечно раздает всем указания. Фонариков нет, только свечи в красивых подсвечниках. Они украшают окна столовой и края лестницы. Естественно, свечи электрические, во избежание всяких конфузов. Одного пожара нам хватило с лихвой.
Я уже в облегающем голубом платье от ведущего бренда. Оно с едва заметными блестками, и очень выгодно подчеркивает цвет моих глаз. Мои волосы уложены в высокую прическу, и я выгляжу так торжественно, что Данил заворожено останавливается на лестнице, уставленной свечами. Я тоже замираю у арки, ведущей в столовую. Как же он красив в костюме! Просто не отвести глаз.
Мой любимый улыбается и быстро сбегает по ступеням.
– Ты потрясающая, Кристина! – затаив дыхание, целует меня в щеку он.
– Ты тоже.
– Самая красивая пара в нашем доме! – слышится восхищенный голос тети Коры у меня за спиной. – А, ну, дайте, я вас сфотографирую, пока никого нет!
Мы с Данилом становимся на последнюю ступеньку украшенной цветами и свечами лестницы, и он сжимает меня в своих объятиях. Я счастливо улыбаюсь, и прижимаюсь к нему крепче. Даже на высокой шпильке я едва достигаю его плеча.
Тетя щелкает телефоном несколько раз.
– Перекину тебе в вотсап, – бормочет она, и тут же фотографии появляются в моем сотовом.
Мы продолжаем улыбаться друг другу и не замечаем ничего вокруг. На самом деле мы отложили свадьбу не просто так. Диана уехала в Израиль на лечение вместе с Энжи. Ее не будет до начала декабря. Играть свадьбу в отсутствии части семьи Данила мы не решились. К тому же, Данил поступил на несколько месяцев в школу бизнеса, изучать тонкости гостиничной работы, так что мы решили пожениться перед новым годом, а потом улететь в Прагу на рождественские каникулы. Сейчас мы просто наслаждаемся друг другом в его квартирке с оранжевыми занавесками. Или в доме у Карима. Или в просторном доме Бориса Викторовича. В общем, пока у нас нет собственного дома, мы с Данилом, как переезжие свахи. Данил говорит, что у нас должен быть просторный дом, и что он работает над этой идеей. Вот только, где поселиться – ближе к отелям его отца, или здесь, в Сочи – мы до сих пор не решили.
В одиннадцать часов утра мама выходит из спальни. Мы, снующие внизу туда-сюда, замираем от восхищения – на Софии Холодовской длинное белое платье. Не подвенечное, нет. Просто стильное белое платье с открытой спиной. Волосы уложены в прическу, и в них вплетено бесконечное количество мелких белоснежных розочек. Платье настолько красиво, что даже Тамара зависает на мгновение и хлопает густо накрашенными ресницами.
– Потрясно, – шепчет Боря где-то рядом со мной и поправляет яркий пиджак терракотового цвета.
Карим в черном классическом смокинге стоит у лестницы с букетом белоснежных роз в руках. Его глаза сияют восторгом.
– Жених, целуй невесту, и едем скорее в ЗАГС! Осталось всего тридцать минут до начала
