Рейтинговые книги
Читем онлайн Капля чужой вины - Геннадий Геннадьевич Сорокин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
со всеми бойцами. Женщин в отряде было четверо, вот мы и ходили по кругу: то с одним, то с другим. В отряде были жесткие правила, за нарушение которых виновный карался смертью. Любой, кто вступал в банду, больше не имел национальности и прошлого. Строго запрещалось называть Олега Кудрявого «главарем» – только «командиром», а всю шайку полагалось именовать «отряд повстанческой гвардии».

Почти два года я кочевала с отрядом. Партизаны на одном месте не сидят, постоянно меняют место дислокации, иначе их выследят и всех перебьют. Мы враждовали со всеми на свете: с бандеровцами, с красными партизанами, с немцами, с другими бандами. Олег Кудрявый был умный мужик, умел уйти от сильного противника, не ввязываться с ним в бой, а на слабого мог напасть.

Красная армия разбила немцев, лес стали прочесывать войска НКВД. Я почувствовала, что наша песенка спета и надо делать ноги. Как-то ночью собрала приготовленные продукты, вышла из лагеря и на проселочной дороге натолкнулась на патруль. Офицеру сказала, что меня похитили бандиты, насиловали, заставляли работать по хозяйству. Начальник патруля вызвал подкрепление.

Днем они окружили отряд Кудрявого и почти всех перебили. Меня продержали в комендатуре неделю, проверяли личность, ничего не узнали и отправили с эшелоном в Одессу.

На родине меня никто не ждал. Все родные погибли во время оккупации. Я бродяжничала всю осень 1944 года, занималась проституцией, воровала. Зимой познакомилась с парнем из банды Абрама Темного. Он представил меня главарю. Абрам, как только узнал, что я почти два года была в отряде лесных повстанцев, так сразу же забрал к себе, сказал: «Мне нужны проверенные люди!» Мне же, ей-богу, было безразлично, где жить и чем заниматься. Я уже умерла, душа моя рассыпалась в прах и исчезла. От меня осталась только человеческая оболочка, которой было наплевать, как прошел день и с кем пройдет ночь.

Еще в отряде я заметила, что многие воспринимают наступившее утро не как новый день, который будет полным событий, а как продолжение предыдущего дня, безрадостного и бесконечного. Светлого будущего не ожидал никто. Любой в отряде понимал, что его смерть – это вопрос времени. Не сегодня, так завтра тебя поймают и расстреляют как бандита, не подлежащего исправлению. Если вся жизнь – это один день, то от этого дня надо урвать все что только сможешь. Есть самогонка – выпей, есть продукты – наешься до отвала, попалась женщина – переспи с ней. Ничего не откладывай на завтра, потому что завтра может не наступить. И тебя больше не будет, потому что ты уже умер в ожидании смерти.

Вам, наверное, показалось странным, что я выдала местоположение отряда Олега Кудрявого? У меня не было другого выхода, и совесть не мучила, потому что у мертвецов нет совести и нет чувства благодарности к человеку, спасшему тебя от смерти.

В 1949 году меня арестовали и отправили в колонию на небольшой срок. Когда я освободилась, немного поскиталась по Одессе и вступила в новую банду. Так и пошло: свобода – зона – свобода. С годами я не обрела новую душу и осталась живым мертвецом: бесплодной женщиной, без родных, без любимого мужчины, без друзей. После изнасилования у меня появилось физическое отвращение к половой жизни. Я спала со многими мужчинами, любовникам говорила ласковые слова, а сама их всех тихо ненавидела. Мне даже тут не повезло!

– Препарат «Старичок» вы спрятали в доме лесника? – спросил Шаргунов.

– На слове ловишь? – погрозила пальцем захмелевшая Часовщикова. – Не пойдет!

– Сара Соломоновна, – вступил в разговор Клементьев, – после лета 1941 года вы не сталкивались с Миколой Прохоренко?

– О, было дело! – оживилась старуха. – Единственный раз в жизни я билась в истерике, губы себе искусала. Меня отрядный врач еле откачал, думал, я умом повредилась.

Часовщикова налила себе полную рюмку, выпила без закуски, закурила.

– Весной 1944 года наш отряд столкнулся с группой повстанцев из ОУН. Отступать было некуда, начался бой. Я с другими женщинами осталась в обозе. После боя бандеровцы отступили, бросив раненых. Тех, кто мог ходить, увели в лес для допроса, остальных прикончили на месте. Командир отряда послал женщин проверить у убитых карманы. Нас всегда после боя посылали за трофеями. Война! Каждый человек все ценное при себе носил. Часы, деньги, золото – все попадалось. У немецких солдат даже шоколадки с амфетамином были. Съешь кусочек, и весь день усталости не чувствуешь. Пока мы были в поле, раненых допросили и закололи штыками.

Когда я вернулась, увидела мертвого Миколу, и у меня случился припадок. Я от отчаяния землю грызла и выла, как мать, потерявшая единственного ребенка. После изнасилования я каждый вечер представляла, что когда-нибудь встречу Миколу и подвергну его зверской казни. Вначале оскоплю, потом сварю заживо, или сожгу, или вырву ему сердце, порежу на куски. Я придумывала для него десятки казней и пыток, и вот, когда этот момент настал, моего самого ненавистного врага просто закололи, как свинью на скотобойне. Единственный шанс поквитаться был упущен навсегда! Если бы я пришла чуть раньше, мне бы его отдали и я могла бы сделать с ним все что угодно.

Часовщикова посмотрела на пустую бутылку, затушила папиросу.

– Труп Миколы я столкнула в овраг. Не захотела, чтобы его тело бандеровцы нашли и похоронили по-человечески. – Она встала, поправила юбку. – Теперь я могу идти?

– Один вопрос можно? – я подал голос. – Сара Соломоновна, тогда, на заводе, почему вы посмотрели на меня с такой ненавистью? Я вам напомнил Миколу? Видел я его фотографию. Не очень-то я с ним похож.

– Видел бы ты себя со стороны! – воскликнула старуха. – Пальчик слесарю перевязал и хвост перед девчонками распустил: посмотрите, какой я герой, крови не испугался! Тьфу! Я на войне столько раненых видела, столько рук и ног перевязала, что тебе и не снилось. Было бы из-за чего гоголем ходить! А как ты себя на заводе вел? На территории – скромный парень, а как только выйдешь на крыльцо, тут же надменное выражение появляется. Я – начальник, власть! Захочу – снова автобус с ментами пригоню, у меня с завода даже корку хлеба никто вынести не сможет! Так что твое сходство с Миколой тут ни при чем.

Клементьев не удержался, засмеялся в кулак. Наверное, он представил, как я по-барски выхожу на крыльцо общежития и гордо задираю подбородок: «Нет главнее меня во всей округе! Как получу старшего лейтенанта, будете мне в пояс кланяться».

– Я пошла? – спросила Часовщикова.

Шаргунов кивнул. Старуха спустилась на первый этаж. Около дежурной части ее остановили оперативники, защелкнули на запястьях наручники, привели в кабинет начальника милиции.

– Я не поняла, что за дела? – со злостью спросила Часовщикова.

Шаргунов достал из пепельницы окурок папиросы, повертел перед собой, показал его Часовщиковой.

– Наш молодой

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Капля чужой вины - Геннадий Геннадьевич Сорокин бесплатно.
Похожие на Капля чужой вины - Геннадий Геннадьевич Сорокин книги

Оставить комментарий