коллега хорошо поработал на месте обнаружения трупа Обедина. Проведем экспертизу, и она подтвердит, что окурки из этой пепельницы и изъятые в бытовке в демонтируемом цехе идентичны. Эти папиросы выкурил один и тот же человек.
– Окурки в пряничный цех могли подкинуть…
– Часовщикова! – перебил ее начальник РОВД. – Вы задержаны за совершение ряда опасных преступлений. Завтра встретитесь со следователем и уже ему расскажете, кто и что вам подкинул.
– Как же слово офицера? – возмутилась старуха. – Вы же поклялись, что не станете… Подонки! У вас нет ничего святого.
– Часовщикова! Срок давности привлечения к уголовной ответственности за ваши похождения в военное время давно истек. О преступлениях, совершенных в этом году, вы нам ничего не рассказали. Я свое слово держу. Записи нашего разговора не было, содержание его останется в этом кабинете. Уведите задержанную!
– У вас же против меня ничего нет! – упавшим голосом сказала старуха.
– Есть! Завтра вы познакомитесь с результатами наших трудов.
Глава 29
В техникум, где училась Мара, прибыла группа психологов и протестировала учащихся второго курса. С Марой работала главный психолог области. Материалы с результатами тестирования она предоставила Шаргунову.
– Вам знаком термин «эротомания»? – спросила психолог.
– В общих чертах, – соврал начальник милиции. Об эротомании он слышал в первый раз.
– У Мариэтты Орловой мной выявлены признаки эротомании, но не психического заболевания с навязчивыми идеями, а психического отклонения в восприятии окружающего мира. Она искренне считает, что если полюбит юношу или взрослого мужчину, то и он обязан полюбить ее и жениться на ней. Сочетание законным браком – непременное условие эротических фантазий девушки. Я думаю, это вызвано обстановкой в семье и ее желанием поскорее выйти из-под родительской опеки. Эротомания, как психическое отклонение, корректировке не подлежит, так как заболеванием не является. Пройдет ли она сама по себе, я не знаю. У нас специальные исследования на этот счет не проводились. Пока дело обстоит так: если завтра Орлова выйдет замуж по большой любви, то вполне возможно, что через месяц она влюбится снова и будет страстно добиваться нового мужчины. В остальном девушка психически здорова. Показания на следствии и в суде давать может.
На другой день, вечером, новый избранник Мары провожал ее домой. У входа в частный сектор дорогу им преградил патрульный автомобиль. Мариэтту и парня доставили в Центральный РОВД, развели по разным кабинетам. Юношу напоили чаем, расспросили об учебе и отпустили домой, чему он был несказанно рад. А с Марой занималась начальник инспекции по делам несовершеннолетних Иванова, уравновешенная опытная женщина.
– Мариэтта, ты знаешь тетю Свету Часовщикову? – спросила она.
– Знаю, – нахмурилась Мара.
– Она же ранее судимая, – размышляя, вслух сказала Иванова. – Сейчас она снова попалась на краже и дала показания, что ее сообщником был твой парень.
– Не может быть! – воскликнула пораженная Мара. – Она все врет! Мой парень ее не знает и даже никогда не видел!
– Я тоже так думаю, – согласилась Иванова. – Но почему Часовщикова дает такие показания? Ты должна нам помочь разобраться в этом деле. Расскажи о тете Свете. Какая она на самом деле?
За своего нового возлюбленного Мара была готова и в огонь пойти, и коня на скаку остановить. Собравшись с духом, она начала сбивчиво рассказывать все, что знала о Часовщиковой. Иванова наводящими вопросами вывела ее на интересовавшие милицию моменты.
Мариэтта в подробностях описала один из своих визитов к Часовщиковой:
– Тетя Света сказала, чтобы я вошла в ее дом, как только она одернет занавеску на окне. Я ждала условного сигнала на улице, замерзла. В гостях у Часовщиковой были трое мужчин. Двух я запомнила хорошо, а третий стоял ко мне спиной, и его лица я не видела.
Мара уверенно опознала в одном из гостей Часовщиковой Лазарева. Обедина она опознала по фотографии.
– У него маленькая родинка на подбородке, – уточнила девушка.
На фотографии родинку видно не было. Допросили лиц, знавших Обедина, и они подтвердили: была у него родинка, совсем крохотная.
– Закон психологии! – сказал по этому поводу Шаргунов. – Женщины лучше запоминают мужчин, а мужчины – женщин.
Не менее ценными были показания Мариэтты о покупке билета на электричку:
– Перед праздниками тетя Света попросила купить ей билет на электричку до Новосибирска. Сказала, что хочет проведать больную подругу. Еще она сказала, что если не успеет вернуться с работы до отхода электрички, то ничего страшного – она обменяет билет на другой день. Я купила билет. Прождала ее до отхода электрички и на другой день отдала билет Часовщиковой.
Следователь вывез Мару на вокзал, где она на месте показала, в какой кассе покупала билет, где ждала приезда Часовщиковой. Получив все необходимые показания, следователь провел очную ставку между Лазаревым и девушкой, в ходе которой они подтвердили, что встречались в квартире Часовщиковой.
В разгар работы с Марой исчезла Часовщикова. Она на целые сутки выпала из поля зрения группы наружного наблюдения. Шаргунов не захотел рисковать жизнью девушки и решил временно изолировать ее. Во время очередного допроса Мары в кабинет вошел врач в белом халате, послушал фонендоскопом грудную клетку девушки и сказал, что она нуждается в срочной госпитализации. С работы привезли отца Мары и поставили его перед фактом: «Сегодня же ваша дочь будет помещена в первую городскую больницу». Отец Мариэтты был умный мужик. Он посмотрел на Шаргунова, на портрет остробородого Железного Феликса и решил, что в кабинете начальника районной милиции устраивать диспут о здоровье дочери не стоит. «Передачки-то ей можно будет носить?» – спросил он.
Мару поместили в палату «люкс» на двух человек. Каждое утро ее осматривал врач, медсестра под видом лекарств выдавала безобидные витаминки. Как-то Мариэтта, быстро освоившаяся в больничных стенах, поспорила с медсестрой, и та вколола ей в ягодицу болезненный витамин Б.
– Будешь себя плохо вести – врач еще уколы выпишет, – пригрозила медсестра.
Мара присмирела и больше с медперсоналом не спорила. После задержания Часовщиковой Мариэтту «выписали». Ее «лечение» обошлось Шаргунову в восстановление водительских прав родственнику главврача больницы и так, по мелочи: кому разрешение на охотничье оружие продлить, кого коньяком угостить.
Прокурор района, ознакомившись с показаниями Мары, арестовал Часовщикову. Шаргунов подал в областное УВД рапорт о том, что его сотрудники раскрыли опасное преступление в Новосибирске. Информация дошла до Москвы. Из столицы в Новосибирск прибыла группа оперативников. Они ознакомились с делом о разбойном нападении на судоремонтном предприятии, допросили Лазарева и Мару. Часовщикова разговаривать с москвичами отказалась.
В конце января 1983 года как гром среди ясного неба грянул приказ министра МВД: «Сотрудниками главного управления уголовного розыска МВД СССР раскрыт ряд преступлений, которые местным оперативникам оказались не по зубам». Уголовное дело по обвинению Лазарева и Часовщиковой передали для дальнейшего расследования в прокуратуру Союза.
Об участии Шаргунова и Клементьева в раскрытии преступлений, совершенных Часовщиковой, в приказе министра не было сказано ни слова. Про меня и речи быть не могло – я участвовал в